Каким же образом свершилось это превращение? усмехнулся Кратегус.
Она его полюбила.
Демон дрогнул. Огонёк ревности вспыхнул в его глазах, по скулам прошлись желваки. Но потом, какая-то мысль зародилась в его голове, он задумчиво взглянул на меня.
Ты могла бы полюбить меня?
Что называется, вопрос в лоб, рассмеялся Фарги.
Нет, категорически заявила я, взглянув в глаза демона.
По крайней мере, честно, прокомментировал Фарги.
А МакЛарена? не унимался Кратегус.
А причем здесь ты?
Он здесь, Кратегус прижал ладонь к груди. Я знаю, что он здесь, и я позволил бы ему жить, если б мне перепала б хоть частичка любви, доставшейся ему.
Фарги быстро и предостерегающе взглянул на меня. Его взгляд говорил: не спугни эту идею, дай ему надежду, и мы сможем попробовать.
Я не играю в такие игры, ответила я им обоим. Я не влюбляюсь по заказу. Я не знаю, кто такой МакЛарен, и у меня нет причин его любить.
Тогда я его уничтожу, злобно рыкнул Кратегус.
Фарги вздохнул и разочарованно покачал головой.
Делай что хочешь, ответила я демону. Это между тобой и тобой, между Кратегусом и МакЛареном. Кто породил кого и кто кого уничтожит Пусть решит судьба. Но меня больше в это дело не впутывайте.
Психологическая травма, идущая из той инкарнации, профессиональным тоном пояснил демону Фарги. Набожная девушка потеряла возлюбленного, превратившегося в исчадье ада. Это её потрясло, причинило сильную боль, отголоски которой остались в подсознании. В этой жизни вполне естественным является побуждение к отторжению всего, что связано с той печальной историей.
А разве ты не можешь помочь ей справиться с этой болью? прагматично поинтересовался Кратегус.
Ты причинил, ты и справляйся. А я в данном случае умываю руки.
Это что за разговоры? взвизгнула я, придя в ярость. Тебе не кажется, любимый, что ты меня подставляешь ради своих научных экспериментов? А ты, глупое животное, неужели ты не видишь, что он любой ценой хочет подвигнуть тебя к тому, чтоб ты дал шанс душе этого алхимика?
Я ж говорю, клинический случай, развёл руками Фарги. Я пытаюсь спасти живую душу, а она мешает мне, идя против своих собственных принципов. Очень острая реакция на раздражитель.
Я дам МакЛарену этот шанс, если это даст шанс мне! пропустив его разглагольствования мимо ушей заявил демон.
Мерзавец! не обратив внимания на его слова, взвилась я, глядя на Фарги.
Потом все резко замолчали. Я возмущенно взирала на Фарги, онзадумчиво на Кратегуса, а тотс отчаянием на меня.
Дурацкий разговор как-то очень по-людски выдохнул, наконец, демон и повернулся к двери, потом из-за плеча взглянул на нас. Я только что понял, что мой час близок. Я не думал, что всё будет так.
Он шагнул к двери на кухню и, заколебавшись, исчез.
А куда делся винный погреб? озабоченно спросил Фарги.
Прекрати, прорычала я.
Не злись, с неожиданной усталостью в голосе попросил он. Я не призывал тебя влюбляться в демона. Я предлагал дать ему надежду. Душа МакЛарена родственна твоей, она мудра. Если б она победила, она смогла бы жить с неразделённой любовью, а потом найти новую. Ты же это можешь. Я всего лишь пытаюсь бороться за живую душу. Считай, что это ложь во спасение.
Я не хочу лгать, тихо произнесла я, почувствовав, что мне стыдно за своё поведение. Фарги был прав, он пытался спасти душу. Я должна была помочь ему, но я только мешала. Я не в силах была справиться с собой. Извини, пробормотала я. Может, ты прав насчёт этой травмы, но я не могу. И спасибо.
За что?
За то, что не пытаешься избавить меня от этой боли. Ты бы мог сделать это так, что я не заметила бы?
Ты же не Тилли, вздохнул он. Ну и разговор Мне даже стало жаль его. Такую боль руками не разведёшь. Ему действительно очень больно.
И что?
Не знаю. Кстати, я вспомнил о влюблённом демоне. У Лермонтова, помнишь?
Она моя! сказал он грозно,
Оставь её, она моя!
Явился ты, защитник, поздно,
И ей, как мне, ты не судья.
На сердце, полное гордыни,
Я наложил печать мою;
Здесь больше нет твоей святыни,
Здесь я владею и люблю!
Жуткая история пробормотала я, вспоминая финал поэмы.
И проклял демон побеждённый
Мечты безумные свои,
И вновь остался он, надменный,
Один, как прежде, во вселенной
Без упованья и любви!..
Мне почему-то всегда было жаль Демона. Но не теперь.
Я не Тамара, Фарги. Я ангел, тот, что отнял Тамару у Демона и отнёс в рай. Я не желаю уступать ему Дженни, потому что я не верю Кратегусу. Он демон. Он исчадье Тьмы. Он жесток и коварен. Он эгоистичен. Наша задача убивать демонов, а не жалеть их.
Почему ты не убьешь его?
Я тоже хочу дать шанс душе Джулиана МакЛарена. И я хочу, чтоб Кратегус почувствовал в полной мере, что значит иметь человеческую душу. Это лучшее наказание для демона. И, может быть, лучшее искупление.
Ты сама не веришь тому, что говоришь.
Ты как ребёнок, Фарги. Ты веришь в добро и в чудеса. Ты думаешь, что если ты в это поверил, то так оно и будет.
Просто я никогда не верю в то, что не может сбыться. У меня есть интуиция в таких делах. Я видел и не такие чудеса. Он нуждается в помощи, и я помогу ему.
Если он захочет.
Захочет. Никто не сможет терпеть такую боль долго. Ты не знаешь, здесь в библиотеке случайно нет Лермонтова?
Глава 41
Следующие дни прошли в каком-то настороженном покое. Кратегус не вылезал из своего подвала. Судя по приглушенным звукам взрывов и запахам, иногда доходившим до кухни, он снова занялся алхимией в своей лаборатории. Фарги появлялся пару раз, чтоб взять из библиотеки какие-то книги, и снова исчезал.
Я, наконец, немного успокоилась. Моя рана зажила и слабость прошла. Я даже вышла, наконец, прогуляться по дубовой роще, но там всё напоминало мне первый сон о Джулиане МакЛарене, и я поспешила вернуться домой. Мне начала надоедать эта история. Очень хотелось просто забыть о ней. Я и раньше замечала за собой желание отвернуться от неприятной проблемы. Как часто это приводило к печальным последствиям! Но таково, наверно, свойство психики, избегать болезненных прикосновений реальности. Или прошлого, если теория Фарги о психологической травме верна.
Мои друзья из местного отделения «Звёздного щита» не появлялись. Лия и Альмер знали, что я пригласила Кратегуса пожить у себя в подвале, и не рисковали сунуться сюда. А я не звонила им, видимо, из-за нехорошей привычки откладывать неприятные разговоры. Неприятным этот разговор будет потому, что мне придётся рассказывать о своём квартиранте, а мне вообще не хотелось о нём говорить.
Следовало ожидать, что рано или поздно мои друзья не выдержат и явятся, чтоб убедиться в том, что я не стала жертвой своей доверчивости и коварства моего гостя.
Как-то в полдень, когда над миром сияло солнце и птицы радостно распевали в зелёной листве, в дверь моего дома позвонили. Отложив книгу в сторону, я поднялась с дивана и пошла открывать. На пороге кухни я увидела Кратегуса. Он вопросительно смотрел на меня.
Может, тебе пойти к себе? спросила я.
Я что, плохо выгляжу? поинтересовался он. Мой костюм не гармонирует с твоей гостиной?
На нём были чёрные брюки из тонкого бархата и шёлковый чёрный свитер с вышитой эмблемой Дома моды Де Лорма на груди.
Гармонирует, вздохнула я и отперла дверь.
Как и следовало ожидать, это были Лия, Альмер и Эльвер. Лия залетела первой, тараторя что-то про то, что: слава богу, что со мной всё в порядке, что мне следовало позвонить, потому что они так волновались, а от меня ни слуху, ни духу. Потом она резко смолкла, заметив за моей спиной Кратегуса. Её глаза округлились, и она стала похожа на Иеремию, готового к прыжку. Масунты, увидев его, тоже зарычали и уже готовы были перевоплотиться, когда я резко подняла руку.
Хватит. Мне итак стоит немалых усилий, чтоб соблюдать в доме хрупкое равновесие. Прошу вас соблюдать условия перемирия.
С этим чудовищем? взвизгнула Лия. С этим кровожадным животным, исчадьем Тьмы!