Взрослые нотки прозвучали в её голосе на эти три слова. Слишком взрослые из уст такой крошечной девчушки.
И возможно, никого не окажется рядом. Может, я стану колдуном.
Я сделал глубокий вдох. Она видела, как убили её приёмную семью. Ужасным способом. Возможно, видела вещи ещё хуже. Она знала, каким иногда бывает этот мир. Наверно, она знала о вещах похуже, чем тот парень в чёрной кофте.
Может быть, сказал я.
На его месте могла быть я, она несколько раз кивнула сама себе и вдохнула глубоко, так, будто хотела задержать дыхание. Потом подняла глаза на меня. Я могу поесть ещё картошки фри. Мыш составит мне компанию.
Ты уверена? спросил я. Этот день он может закончиться быстро.
Если кому-то нужна помощь, ты им помогаешь, просто сказала Мэгги. Даже если будет трудно. Так тётя Молли говорила мне о тебе.
Её глаза искали, изучали. Клянусь, она меня анализировала, пристально следила за моей реакцией. Такая молодая, а сколько цинизма.
Наверно, это у неё от матери.
Да, сказал я, чувствуя, как моё лицо растягивается в улыбке. Да. Это правда.
Я вернулся на тёмную аллею быстрым шагом. Колдуны чертовски опасны. Они могут, даже не осознавая, что делают, всё своё рвение направить к чёрной магии, а это разлагает их психику и вызывает зависимость. Колдун под действием чёрной магии делает такие вещи, что потом они являются в кошмарах криминалистам и психологам. Не всегда они слетают с катушек, но чаще всего. Когда люди в таком состоянии вдруг оказываются лицом к лицу со Стражами Белого Совета, они редко сдаются тихо и без боя.
Я помнил, как за мной пришли Стражи. Жуткие ребята. Не будь я тогда сильно вымотан, стал бы ещё одним колдуном, убитым при сопротивлении аресту.
Возможно, парень был опасным чудовищем. Чистая злоба, которую он излучал, вполне убедительно говорила в пользу этого предположения.
А возможно, он был просто испуганным мальчиком.
Я молча подошёл к нему, звук моих шагов был отчётливо слышенпрокашлялся и сказал:
Привет.
Парень в капюшоне повернулся, бросил на меня быстрый взгляд и тут же рыкнул:
Пошёл прочь.
В его голосе звучала магия, скрытая сила, которая ударила меня по ушам так, что мне захотелось по-солдатски оторвать от земли ногу, развернуться на каблуках и пойти другой дорогой.
Это было не самое логичное желание. Я отвёл его защитным жестом пальцев левой руки.
Ого, парень, ответил я. Скажи это лучше туристам. У меня к тебе разговор.
Я тут же привлёк его внимание. Его спина напряглась, и он резко повернулся ко мне, ткань у него на плечах натянулась. Он был не слишком высоким, пять или шесть футов, а плечи у него так сошлись и сгорбились, что это было почти смешно.
Я чуть заметно придвинулся ближе и бедром прислонился к ограде в паре футов от него, сложив руки на груди:
Когда это произошло? Год назад? Полтора?
Он насторожился и равномерно распределил вес своего тела, будто дикий зверь, который ждёт движения, чтобы узнать, куда ему броситься бежать. Глазами он упёрся в центр моей груди.
Кто ты?
Тот, с кем случилось то же самое, ответил я. Однажды что-то изменилось, и всё стало как-то странно. Я подумал, что чокнулся. Мои учителя тоже.
Ты коп? спросил парень, его голос вдруг сделался резким.
Типа того, сказал я.
Я ничего не сделал, сказал он.
Я издал короткий лающий смешок:
Ого, так себе из тебя лгунишка. Кому нечего скрывать, тот об этом и не треплется.
Он покраснел и помрачнел одновременно:
Следи за языком, придурок.
А то что? спросил я.
А то плохо тебе придётся.
Неа, сказал я. Это вряд ли.
Парень сильно разозлился. Он так стиснул зубы, что парочка могла бы и треснуть. Его кулаки сжались с громким хрустом.
В это время воздух сгустился, его давление стало ощутимым и ещё более угрожающим; по моей коже словно пробежала волна, будто кто-то вдруг вырвал длинный кусок ткани из моих синих джинсов. Потом что-то зашумело в кустах, и по шее у меня побежали мурашки. Я тут же расставил ноги чуть шире.
Помните, я говорил про инстинкты? Мои сказали мне, что что-то опасное явилось в мир.
Парень вдруг зашатался и упал на колени, тяжело дыша. Потом он поднял голову, его широко открытые глаза метались вперёд и назад:
Нет, выдохнул он. Нет же, нет, нет, нет.
Батюшки святы, пробормотал я, пока ко мне приходило осознание.
У парня был сильный талант к магии, а ещёдар призывателя. Магия большей частью творится в голове, и к несчастью всех тех, кому приходится иметь с нами, людьми, дело, человеческие головыпотёмки, да ещё в них случаются конфликты. Много чего в них происходит, многое там не так-то легко заметить, над многим мы не властны.
Подсознание парня в капюшоне собрало вместе все злобу и страх, которые он чувствовал, и выбросило их носиться снаружи, будто маяк спиритической энергии; маяк, который привлёк чьё-то внимание в мире духовсущества, ступившего в тень аллеи.
В мире духов живёт бесконечное множество потусторонних созданийно я решил сделать смелое предположение, что это существо не травкой питалось.
Прямо здесь? В парке? потребовал я у колдуна ответа с лёгкой истерикой в голосе. Адские колокола, пацан.
Парень в капюшоне таращился на меня испуганными, ошеломлёнными глазами. Колокольчик, в который он позвонил, позвав существо обедать, отнял у него много сил.
Я не хотел. Это само выходит, его глаза округлились. Тебе нужно бежать. Беги!
Урок первый, сказал я. Я отступил от парня на пару шагов и глазами поискал что-то в густой зелени, больше полагаясь на свои магические ощущения, чем на зрение или слух. Если бежать от проблем, они обычно не решаются.
Ты не понимаешь, пролепетал он. Оно идёт. Идёт за тобой.
Это ты не понял, парень, ответил я. Я
Потом было второе предупреждение, ну или уже не второе. Оно явилось из-под полога листвы, держалось самой глубокой тени. Оно вырвалось из темноты и выбило почву из-под ног парня в капюшоне, пробежав мимо. Перед взором у меня мелькнули сильные ноги, фигура росомахи; голова слишком широкая, не похожая ни на одну голову в этом мире; извивающийся чешуйчатый хвост; и зубы крокодила. Оно прошло мимо парня и направилось прямо ко мне, бросаясь к моему горлу.
В этот момент я уже двигался. Я махнул рукой, начертив вертикальную линию, удерживая пальцы неподвижными и жёсткими, словно когти, сообщая им свою волю и выкрикивая:
Aparturum!
Мои пальцы на лету разомкнули реальность, разрывая завесу между миром смертных и миром духов. Яростное нечто из Небывальщины, мира духов, испустило резкий, короткий непонимающий вопль, проскочив прямо в отверстие, из мира смертных вновь оказавшись в мире по ту сторону.
Instaurabos! прокричал я и хлёстким движением опустил руку к нижней стороне разрыва, поворачивая свою волю вспять и запечатывая дыру, прежде чем злобное маленькое создание повернулось бы и выскочило обратно. Я чувствовал, как «нормальность» устремилась обратно к бреши, чтобы её запечатать, и как голодный дух едва заметно стучал в эту дверь с протестом, осознав себя вновь оторванным от мира смертных.
Пару секунд спустя тени сделались не такими густыми, и солнце вышло из-за облаков, заливая аллею золотыми волнами.
Парень в капюшоне сидел на земле там, где упал, глядя на меня молча и с отвисшей челюстью.
Я подошёл к нему и опустился на корточки, руками опёршись о колени.
Как я уже говорил, сказал я, ты кое-чего не понял, парень. Я к такому готов. Я волшебник, я предложил ему руку.
Он её принял, и мы вместе поднялись на ноги. Он сразу отстранился и бросил хмурый взглядно не совсем на меня.
Чего ты хочешь?
Поговорить, ответил я.
А если я не хочу с тобой говорить?
Значит, тебе и не придётся.
На лице у него отразилась настороженность:
Я могу просто уйти?
Конечно, сказал я.
Мы стояли достаточно близко, чтобы я мог почувствовать, чем парень пахнет. Он давно не мылся. Одежду, судя по её виду, он не менял уже какое-то время. Ботинки были ему малы и износились. Я сделал жест в сторону того места, где исчез демон, которого он нечаянно призвал: