Возле фуршетного стола скучали несколько вампиров и оборотней, явно присматривавших жертву или просто вышедших в свет потусоваться среди своих. А одна эффектная молодая ведьма и вовсе беседовала со своим спутником о том, что ресурсов, которыми обладает Бессмертный, вполне хватило бы, чтобы полностью установить контроль над неким зеркалом измерения.
Сам Константин Щаславович пока к гостям не выходил. Он приехал к открытию конференции, и его доклад о новых технологиях аффинажа золота и перспективах переработки вторсырья был встречен дружными овациями. Братки в малиновых пиджаках, которые, похоже, впервые услышали слово «аффинаж», хлопали громче всех, не замечая, какими голодными глазами на их крепкие шеи смотрят оборотни и вампиры. Потом помимо Андрея выступали какие-то приглашенные экологи, в том числе несколько европейцев и один бразилец.
Михаил послушал первые доклады, поддержал Мудрицкого и переместился в фойе, пообщаться с пиарщиками Фонда и понаблюдать за подготовкой аукциона. Хотя маскировка выглядела надежной, он все равно переживал.
В перерыве к ним с Верой в сопровождении Андрея и Романа Коржина подошел Константин Щаславович.
Какая достоверность! похвалил он работу, больше глядя не на картину, а на саму художницу.
Михаил внутренне напрягся. Неужели Бессмертный все-таки разглядел подвох? А они с Ланой так старались, чтобы аура Нави, прикрыв исходящий от зеркала слишком сильный след магии Верхнего мира, и сама до времени сделалась незаметной. Или аффинажный король прощупывает почву, пытаясь подобраться к Вере?
Я вижу у вас настоящий талант, продолжал Константин Щаславович, со знанием дела нахваливая сочность палитры и рельефность светотени. Конечно, я предпочел бы украсить свой дом чем-то более позитивным, но для холла нашего Фонда эта работа бы вполне подошла.
Но ведь аукцион еще не начался, зябко кутаясь в накидку, хотя на дворе стояло лето, с тревогой глянула на Михаила Вера. Я хотела, чтобы деньги, вырученные от продажи картины, пошли на решение экологических проблем.
Так они и пойдут, обворожительно улыбнулся ей Константин Щаславович.
Но, может быть, во время торгов кто-то предложит большую сумму, словно маленькая домашняя кошка, вставшая в боевую стойку против тигра, держала оборону Вера. К тому же я хотела бы, чтобы работу увидели все участники конференции.
Как пожелаете, хищно улыбнулся Константин Щаславович, поворачиваясь к Михаилу. Помнится, я обещал вам интервью?
Вера вцепилась мужу в руку, не желая его отпускать. Пришлось почти силком отцеплять ее, передавая под опеку совершенно сбитого с толку Андрея. Роман Коржин под предлогом интервью пытался вместе с оператором просочиться следом, но Михаил его жестом остановил, указав на Андрея и Веру. Дудочку коллега передал еще до приезда Бессмертного.
Какая милая отважная малышка, по пути к лифту усмехнулся Константин Щаславович. Боюсь, она расстроится, если с тобой что-то случится.
Михаил предпочел это замечание оставить без ответа. Он молча вошел следом за своим опасным спутником в лифт, с интересом отметив, что Бессмертный нажимает кнопку технического подвала под парковкой. Может быть, он решил разделаться с докучливым журналистом, не прибегая к помощи магии, отдав на расправу браткам? Впрочем, он должен понимать, что для Михаила мордовороты охраны не представляют особой проблемы даже без дудочки. Да и против шаманов можно выстоять.
По мере их перемещения по шахте вниз аура Нави становилась не просто более мощной, но тяжелой и вязкой, если не сказать давящей. А связь с зеркалом Верхнего мира ощущалась все слабей. Да и лифт до подвального этажа ехал подозрительно долго. Впрочем, и сама площадка для конференции была явно расширена с помощью магии. Для Бессмертного не составило бы проблемы провести масштабное мероприятие не просто в коммуналке, но в малогабаритке.
Что-то ты больно тихий для журналиста, поддел своего спутника Константин Щаславович. Вопросы по дороге забыл?
Льщу себя надеждой задать их в более подходящей обстановке, парировал Михаил.
Изволь. Я готов не только рассказать, но и показать, какого могущества ты лишился, побрезговав принять силу Нави.
В это время двери лифта раскрылись, и Михаил, сделав по инерции шаг вперед, едва не бултыхнулся в воды подземной речки. Вернее, того самого ручья, протекавшего в двух шагах от метро. Впрочем, Москва вся стояла на болотах, а на построенной к Олимпиаде ветке на востоке одну из станций помимо криогенных установок не просто так охраняли выбитые в мраморе крылатый солнечный конь, Семаргл и птицы Ирия.
Запиравшие в камень Черторый строители понадеялись на святость Храма. Однако за годы безбожия древний лаз опять превратился в ненасытное жерло. А новые проектировщики не пожелали вернуть на прежнее место не только осевшие на одной из станций метрополитена скамьи, но даже снятые перед взрывом и сохраненные в монастыре панно.
И теперь берег запертого в бетоне ручья буквально кишел порождениями Нави, а мрак тоннеля скрывал что-то еще более темное и враждебное, бесформенное и ненасытное, как сама тьма. Этот древний хтонический монстр уже тысячу лет грыз берега ручья, пытаясь проложить дорогу другим чудовищам. Для защиты от него и ставили сначала капища, а потом церкви. И все равно он возвращался предвестником пожаров, моровых поветрий и войн.
Стоя на влажном склизком полу, Михаил ощущал, как содрогается почва, как гудят стены, как промозгло сырой душный воздух наполняется зловонием, как к горлу вместе с холодом подбираются щупальца не рассуждающего иррационального ужаса, предвестника конца. Где взять силы на борьбу со злом, древним и безжалостным, как сама природа? Да и можно ли с ним сражаться, когда за столько веков его никто не смог победить?
Я, пожалуй, тебя здесь оставлю, усмехнулся Константин Щаславович, явно наслаждаясь ситуацией. Время для интервью вышло, мне пора возвращаться к гостям. Впрочем, я думаю, скучать тебе не придется. Не волнуйся, я передам жене, что ты задерживаешься.
Трудно сказать, как бы обернулось дело, если бы поганый выползень не надумал вновь трепать имя Веры. Михаил мигом стряхнул гибельный морок и сам не заметил, как поднес дудочку к губам. Не для того он ездил на Север и приручал духов, чтобы позволить всякой нечисти проводить свои шабаши в центре родного города в двух шагах от стен Кремля и древних святынь.
Конечно, он продолжал ощущать, какой чудовищной энергией и мощью сочится выползающая из тоннелей навь. Заманив противника в ловушку, Константин Щаславович все рассчитал. Зачем рисковать, когда можно одним махом разделаться с докучливым шаманом и задобрить обитателя хтонических глубин. Вот только хозяин Нави не учел, что Михаил с момента их последней встречи сумел приручить двух могущественных духов, которые по первому же зову явились на помощь.
Стены тоннеля содрогнулись, бетон и кирпичная кладка пошли трещинами, вяло журчащая в коллекторе вода закрутилась бурлящим водоворотом, когда древний змей столкнулся с мамонтом-эхеле. От сияния крыл Семаргла порождения Нави обращались в прах.
А ты не так прост, как можно было бы на первый взгляд подумать. И с духами тебе повезло, осклабился Бессмертный, наблюдая борьбу двух могучих стихий. Но и мне есть что этому противопоставить!
Он сделал неуловимое движение, и окружающее пространство распалось мириадами зеркал, каждое из которых отражало сотканную из мрака текучую и почти ирреальную фигуру Константина Щаславовича. И в этом мире притворства и лжи, в бесконечном лабиринте, множащем, точно во время святочных гаданий, несбыточные иллюзии и обманчивые сны, предстояло отыскать ускользающую суть.
Задача осложнялась еще тем, что в качестве единственного оружия Михаил имел только верную дудочку, в то время как каждая копия его противника сжимала в руках меч, пытаясь подобраться на расстояние удара и словно натыкаясь на невидимую преграду, сотканную из звуков. Нехитрый наигрыш держал оборону лучше крепкого щита, поскольку в нем сливались голоса поколений предков, веками приручавших духов и боровших злокозненную навь.
И все же Михаил понимал, что одной дудочкой он справиться с атакующими фантомами вряд ли сумеет. Тем более что их клинки наносили вполне реальные раны. Два или три раза, когда Михаил переводил дух, его пока не сильно, но достали. По руке и спине стекала кровь, в ботинке что-то противно хлюпало. А копии все атаковали, закручивая пространство адской воронкой или лентой Мебиуса, глумились и кривлялись, точно в комнате смеха, норовили зайти сзади, подставить подножку или выбить дудочку из рук. К тому же приходилось тратить силы, поддерживая связь с Семарглом и эхеле, которые продолжали бой, оттесняя древнего змея в глухой лабиринт тоннелей.