Сдавайся! голосом Константина Щаславовича насмехались призраки. Тебе все равно не победить! Ты более жалок в своих потугах, чем идеалист Андрей. Ты разве не понимаешь, что вся ваша цивилизация с выкачиванием ресурсов, современными технологиями и войнами дает подпитку куда большую, нежели отдельно взятый полигон? Давно пора принять, что тьма неистребима, а Навь бессмертна.
«Почему же ты тогда с таким упорством стремишься завладеть угодьями Ланы?»подумал Михаил, под звуки нового наигрыша пытаясь уйти от все более настойчивых и агрессивных атак. В голове мутилось, перед глазами плыла рябь, защита трещала по швам, а спасительное зеркало оставалось в фойе, и сейчас, возможно, ушло к той же ведьме в виде одного из лотов аукциона.
И в этот миг грудь ожгло прикосновение чего-то плоского и раскаленного, точно противень, а созданный Константином Щаславовичем лабиринт отражений исчез, осыпавшись осколками битого стекла. Зеркала часто врут, создавая бесконечный театр иллюзий, но в то же время только они способны показать правду.
На невозмутимом породистом лице Бессмертного проступило недовольство. Правда ему явно не понравилась. Он-то полагал, что его нынешний поединок с самонадеянным шаманомэто всего лишь забава, и даже успел заскучать в ожидании легкой победы. Но не просто так Михаил отдавал свою кровь для создания амальгамы. Не зря его друзья сбивались с ног, поднимались в Анды и на Тибет, разыскивая нужные компоненты. А верная дудочка усиливала чары.
Константин Щаславович нетерпеливо замахнулся сотканным из тьмы мечом, собираясь покончить со слишком упрямым противником. Но, наткнувшись на невидимый щит, клинок покрылся ржавчиной и распался трухой. Тогда Бессмертный решил отступить, тем более что один из тоннелей вел прямиком в Навь. Но знакомый лаз оказался лишь копией, скрывавшей Зеркало Верхнего мира. В последний миг Бессмертный распознал подвох и попытался развеяться смерчем. Но заклинание уже сработало, и ловушка захлопнулась. Только на гладкой поверхности, за гранью которой бесновался плененный хозяин Нави, похожие на переплетение корней или застывшую зарницу, проступили очертания громовой стрелы.
Смерть на конце иглы
Михаил опустил дудочку, с трудом переводя дух и ошалело оглядываясь. Он стоял среди осколков битого стекла в освещенном неверным призрачным светом просторном сводчатом зале, имевшем выход в тоннели. Белокаменные стены и скрепленная известковым раствором на яичных белках старинная кирпичная кладка перекрытий красноречиво указывали на древность постройки, когда-то составлявшей подземную часть какой-нибудь безвозвратно утраченной боярской усадьбы. В нишах стояли сундуки и стеллажи, на которых лежали пыльные, полуистлевшие свитки и инкунабулы. Неужели ему посчастливилось не только пленить Хозяина Нави, но и найти легендарную Либерею Ивана Грозного с привезенными Софьей Палеолог манускриптами Александрийской библиотеки, которую считали утраченной еще в период Смуты?
Михаил сделал шаг в сторону стеллажей, но в это время стены предательски задрожали, пролом начал сужаться, грозя замуровать его заживо. Он в панике подхватил зеркало Верхнего мира, стоявшее у выхода в тоннель, и в последний момент выскочил наружу. Через миг стена сомкнулась, и о скрывавшем бесценную реликвию помещении ничего не напоминало. Трудно сказать, существовало ли оно в реальности или находилось исключительно в тонких мирах.
Пока, впрочем, Михаила волновали более насущные проблемы. Он стоял посреди тоннеля, окруженный кромешной тьмой. Под ногами что-то журчало, и первый шаг по склизкому неровному полу едва не закончился вынужденным купанием. За обувь с одеждой Михаил не переживал: костюм и так уже был безнадежно испорчен, падение могло негативно сказаться на сохранности зеркала. Пока магический артефакт вел себя и весил как обычное стекло, поэтому ронять его не стоило. Да и руки с ногами и все остальное хотелось бы сохранить в относительной целости. Судя по всему, путь предстоял неблизкий.
Михаил поставил зеркало на землю, прислонив к стене, и осветил пространство вспышкой фотоаппарата. Никаких следов лифта, да и тоннель совсем не тот, из которого выползал хтонический монстр.
Куда же его занесло? Вроде бы за бороду не держался, по поднебесью вслед за колдуном не летал. Хоть бы не в какие-нибудь Раменки или на Планерную. На Неглинку не похоже, там более аккуратная кладка, да и берега хорошо укреплены и одеты в камень не только на помпезной набережной в Александровском саду, где подземную страдалицу милостиво выпустили наружу. Так что, скорее всего, это тот же самый Черторый, только где-нибудь в районе Никитского бульвара или даже Спиридоновки. Определить бы направление течения, и можно продвигаться по руслу.
С другой стороны, как он выберется на поверхность? Хотя пару лет назад он спускался в московские катакомбы, когда делал сюжет о диггерах, но его водили опытные специалисты, энтузиасты этого опасного хобби, которые знали, где и какие тоннели имеют выходы на поверхность. Даже если он, не заплутав в подземном лабиринте, благополучно доберется до бизнес-центра, наверняка лифт, если он вообще там существует, запирает кодовый замок.
Стоило, вероятно, позвать эхеле. Уж этот-то исполин в водах подземных рек чувствовал себя в своей стихии. Но, судя по ощущениям, мамонт еще не закончил сражение со змеем. К тому же вызов духа-помощника требовал колоссального напряжения сил, а Михаил после поединка и на ногах-то держался с трудом. Больше всего хотелось сползти по стене и уже никуда не двигаться. Да и губы потрескались и онемели, как всегда случалось от перенапряжения мышц. Хорошо, что прадедова нюди требовала меньше усилий, чем тот же гобой.
Вместо наигрыша у него получилось что-то типа стона, а на губах проступила кровь, но духи его услышали. Эхеле действительно продолжал схватку, не давая противнику спуску, и отвлечься не мог, а вот Семаргл на выручку пришел. В тоннеле стало светлее, и по жилам разлилось тепло. Михаил наклонился, чтобы поднять зеркало и продолжить путь, но оказалось, что на полу ничего нет, а загадочный артефакт снова непостижимым образом переместился на грудь своего владельца.
Обычно путь от Садового Кольца по Спиридоновке и бульварам занимал чуть более часа, но даже в осеннее ненастье или зимнюю гололедицу улицы Москвы не представляли собой сплошную полосу препятствий. Впрочем, на легкую прогулку Михаил и не рассчитывал. Набережная сохранилась далеко не везде, да и ее скользкие неровные камни напоминали заледеневшие сугробы, нависающие над мартовскими лужами. Временами приходилось брести по колено или даже по пояс в воде или продираться через потоки грязи ила и машинного масла, принесенных ливневкой. Повезло еще, что на дворе стоял июль месяц, а лето выдалось жарки и не особенно дождливым.
В общем, когда Михаил, ведомый духами, свернув в боковое ответвление и еще какое-то время пропетляв по тоннелям, выбрался в подвал заброшенного здания где-то между Телеграфным агентством и Консерваторией, выглядел он не лучше пьянчужек и бомжей. Во всяком случае, припозднившиеся прохожие от него шарахались.
На косые взгляды Михаил не обращал внимания, с наслаждением вдыхая летний воздух и аромат лип, который не перебивали даже вездесущие выхлопные газы, упивался величием звездного неба, радовался приветливому свету уличных фонарей, словно впервые смотрел на знакомые фасады старинных особняков и квадратные окна агентства. Только сейчас он окончательно осознал, что и на этот раз остался жив.
На мобильнике, который на поверхности снова ловил сеть, высвечивались десятки пропущенных звонков от Веры и Андрея. Михаил набрал номер жены и услышал рыдания.
Миша! Живой! Ты где?
Я на Никитской. Долго объяснять. Что у вас там? Что-то случилось?
Он уже слышал на том конце провода возбужденные голоса и вой пожарных сирен, а в небо со стороны бизнес-центра поднимались густые клубы дыма. Похоже, несмотря на вмешательство его духов-помощников, явление хтонического монстра не осталось без последствий. Впрочем, пожары в старых домах случались регулярно. Ветхая проводка не выдерживала возросшую нагрузку, а по старым деревянным перекрытиям огонь распространялся быстро. Михаил забыл про усталость и припустил в ту сторону с крейсерской скоростью. Он понимал, что если жена и Андрей его разыскивают, то сами они в безопасности, но знал, что не успокоится, пока не увидит их своими глазами.