«Садись на меня верхом, дева! Скорее! Может мне удастся убежать от них!»
Но удача снова отвернулась от него, и один из головорезов выпустил стрелу, целясь Единорогу в сердце.
Не-е-ет! вскрикнула Соломея, заслоняя своим телом бок магического зверя.
Стрела не остановилась от этого крика-мольбы и насквозь прошила бок Соломеи. Девушка с ужасом посмотрела на свою рану. Вокруг стрелы одежда вся набухла от крови. Потом девушка перевела свой взгляд на Единорога и тяжело привалилась на его бок
«Нет, дева! Нет! Не время умирать! Садись верхом!»
Я не могу.
Свет от рога магического зверю внезапно стал таким ярким, ослепительным, как солнце. Единорог опустился на колени, и девушка с трудом смогла сесть ему на спину, под изумленные взгляды разбойников. Они словно окаменели, не в силах пошевелиться, с тупыми лицами наблюдали, как белоснежный зверь, неся на своей спине раненую девушку, скрывается в густой чаще леса.
«Держись»
***
Девушка лежала на траве. Единорог опустился на колени и коснулся её своим рогом. Тело Соломеи засветилось, а секундой спустя, рана на ее боку затянулась и исчезла, словно её вообще никогда не было. О том, что на этом месте была рана, напоминало лишь бурое пятно засохшей крови.
Прогремел гром и начался сильный дождь.
Девушка села и обняла Единорога за шею.
Спасибо
«Благодарить должен я. Ты спасла мне жизнь.»
Но ты помог нам выйти из леса. Ты спас всех нас. Благодаря тебе дети вернуться домой.
«Дети? А ты?»
Если ты позволишь мне остаться
Соломея, почти насквозь промокшая, закусила нижнюю губу, чтобы не разревется. Но одна непослушная слезинка все же потекла по её щеке Девушка, с мольбой в глазах смотрела на магического зверя, мысленно прося его не прогонять её.
Единорог фыркнул, коснулся бархатистой мордой щеки Соломеи и стёр с неё слезинку.
«Скажи, чего ты желаешь. И если это в моих силах, я исполню твое желание».
Я знаю, что ты можешь выполнить любое моё желание, любую просьбу. Но я ничего не хочу. Кроме одногоя хочу остаться здесь. С тобой!
«Навсегда?»
Соломея коснулась его шелковой гривы и подтвердила:
Да, я хочу остаться с тобой навсегда.
«Да будет так!»
Единорог взвился на дыбы. Его рог вновь загорелся ярким светом. В небе сверкнула молния. Соломея закрыла глаза рукой и
***
Они задумчиво и медленно брели по опушке леса. Их копыта мягко касались изумрудной травы, почти не приминая ее. Луна мягким светом обволакивала их стройные, изящные фигуры. Белоснежная шерсть и без того лоснящаяся, при лунном свете казалась матовосеребряной. Неожиданный порыв ветра заставил взвиться его длинную шелковистую гриву и, запутал парочку прядей челки об рог. Он повернул свою точеную голову к ней и ласково коснулся ее гибкой шеи. В ответ на ласку они заржала и игриво цапнула его за развевающую гриву. Долгое время они стояли, положив головы друг другу на спины. Потом она подняла свою симпатичную мордочку и посмотрела в сторону восхода. Ветер сдул на бок ее льняную гриву, обнажив длинный витой рог. Звезды начали меркнуть одна за другой, и медленно исчезло ночное светило. А на горизонте показался первый луч солнца, предвещающий восход. Они поднялись на дыбы и, синхронно взбивая предрассветный воздух передними копытами, заржали, словно прощаясь с ночной прохладой, и серебряными молниями промчались мимо небольшого лесного озера в спасительную глубину лесной чащи.
Начинался новый день.
Вечер. Очень поздний вечер. Почти ночьГород готовился ко сну. На улицах одни за одним гасли золотистые окна, погружая город во мрак. Редкие прохожие, сторонясь друг друга, спешили по своим делам. Очень скоро погасли все светофоры. На улице стало темно и пустынно. Изредка ветер завывал в трубах и играл на пустынных тротуарах с прошлогодней листвой.
Вот, улицы, днем такие просторные и надежные, при жидком свете луны и звезд стали какими-то жуткими и страшными. Однообразными.
Город засыпал. Но в одном из длинных темных переулках, в одном сером двухэтажном доме все ещё горел свет. Единственное пятно света на весь город. Оно дрожало, разгоняя надвигающуюся темноту.
Эта комната почти над самой крышей принадлежала молодому писателю. Свет там горел уже много суток подряд. Все это время писатель сочинял. Вот и сейчас, сидя за журнальным столиком, пытался работать. Под его столом стояла корзина для мусора, доверху заполненная скомканными бумагами. Роман не хотел писаться, а сроки действительно сильно поджимали.
Писатель, позёвывая, пытался собрать расползающиеся по периметру мозга мысли. Но они упорно расползались в разные стороны, не желая собираться в кучу и помогать своему хозяину. Рука писателя обмакнула перо в чернильницу и застыла над белоснежным листом бумаги. Застыла надолго. Капля чернил упала с кончика пера на бумагу, где и расплылась жирной черной кляксой. Писатель раздраженно скомкал испорченный лист и зло швырнул его в корзину под столом. Вздохнул и перевел свой взгляд на горящий камин, стараясь успокоиться и расслабиться. Его черная кошка, которая совсем ещё недавно дремала на бархатной подушке, сладко зевнула, обнажив острые зубки, потянулась, вновь улеглась на прежнее место и стала следить за своим хозяином с полузакрытыми глазами.
Пламя весело трещало за каминной решеткой, сыпало искрами. Писатель еще раз зевнул, и его глаза начали слипаться. Тут стало твориться что-то странное: искры вылетели из камина и стали вихрем кружить в воздухе рядом с писателем, потом переместились немного в сторону и почти опустились на резное кресло, стоящее напротив стула писателя. Затем они соединились в огненный вихрь, вспыхнула стена багрового пламени. А когда она рассеялась в воздухе, на этом кресле писатель увидел мужчину.
Засыпающий молодой человек поспешно протер глаза, но от этого незнакомец не исчез. Напротив, он вальяжно расположился в кресле, закинув ногу на ногу, и внимательно, с усмешкой рассматривал хозяина комнаты. Хозяин комнаты в свою очередь с таким же интересом глядел на незваного гостя, чей неожиданный визит, предполагал писатель, был вызван, скорее всего, бокалом красного вина, выпитого за ужином. Хотя для разыгравшегося воображения писатель слишком четко и детально мог рассмотреть свою галлюцинацию. Солидный молодой мужчина, в строгом черном костюме, явно дорогом и фирменном. Лицо незваного гостя вызывало безграничную симпатию. Оно было правильной овальной формы, его обрамляли черные волосы, которые были уложены и, казалось бы, беспорядочно свисающая челка доходила почти до глаз. Незнакомец тряхнул головой и усмехнулся, поигрывая длинной острой шпагой, которую крутил в руках. Хозяин квартиры поднял свой взгляд на незнакомца и пристально посмотрел в его зелено-карие глаза. И утонул в них, словно в омуте. Писатель словно с головой окутал холодный туман, словно писатель стоит на краю обрыва словно Писатель вздрогнул и все же нашел в себе силы отвести взгляд от незваного гостя.
Писатель неловко двинул рукой, и чернильница упала со стола на дорогой ковер. Писатель чертыхнулся и полез поднимать банку, а на обратной дороге стукнулся затылком об стол. Украдкой потерев мгновенно вскочившую шишку и всей душой желая, чтобы этот удар убрал его галлюцинацию, писатель вылез из-под стола и посмотрел на кресло. Увы, незваный гость не только не исчез, но и еще успел расклонировать себя. Собрав блуждающие от удара глаза в кучку, писатель повнимательнее пригляделся к ним, и понял: это не гость клонировался, а это у него в глазах расстроилось.
Незнакомец криво улыбнулся, потянулся, с хрустом размял пальцы рук, отложил в сторону свою шпагу и откинулся на спинку кресла. И первым нарушил тишину:
Итак, рад вас видеть, молодой человек.
Не могу, к сожалению, сказать, что это взаимно
Да? Разве?
Кто вы?
Незнакомец снова улыбнулся.
Во-первых, давай перейдем на «ты», я не люблю этот ненужный элемент этикета, а, во-вторых, зачем задавать вопрос, если ты уже знаешь ответ? А ты ведь знаешь его.
Писатель побледнел и ненадолго решился дара речи. Потом взял себя в руки.
Зачем вы ты пришел ко мне?