Гэбриэл, мы их убили! Иво крупно дрожал, глаза стали дикие. Гэб
Одежду снимай! Рявкнул на него Гэбриэл. Время, время, время!!!
Оттащив тела в колодец, они поспешно начали одеваться.
Одежда, лязгая зубами, сказал Иво, она того в крови вся!
Она чёрная. Отмахнулся Гэбриэл. Одевайся, живее! Он надел светлую рубашку и лёгкие штаны, затем более плотные штаны из кожи и чёрной шерсти, натянул сапоги, не подумав, что они могли быть ему не по размеруно сапоги, вот чудо, подошли почти идеально. Иво помог ему, обрезав у самой шеи волосы, прямо так, ножом, и перевязал сильно кровоточащую рану, порвав серую рубашку. Помогая друг другу, они надели куртки, стильные, тоже из кожи и шерсти, усиленные металлическим плетением, с метательными ножами в рукавах, закрыли низ лица черными шарфами и поспешили к выходу. Это был момент истины: сумеют, или нет?.. Не задерживаясь, не давая себе времени на колебания, Гэбриэл, подражая раскованной и стремительной походке всех стражников, взлетел по лестнице и настучал подслушанный Алисой мотив.
И дверь открылась! Иво коротко, судорожно вздохнул.
Быстро вы сегодня. Раздался голос. Куда?
Южная. Сказал Гэбриэл первое, что пришло в голову.
Валите. Разрешил голос.
Гэбриэл тогда не знал, что им просто нереально повезло. Он угадал с паролем, но не толькоони должны были подняться на южную башню и сменить там пост. Если бы их не дождались, тревога поднялась бы самое позднее, через полчаса. Но отсутствие Хозяина сыграло беглецам на руку: стражники не дождались смены и свалили, а в казарме наврали, что смена уже там. Не зная этого, Гэбриэл вышел в пустой очаг, такой огромный, что в него мог въехать всадник; очаг находился в конце пустого заброшенного зала. Всюду висела паутина, толстым слоем лежала пыль на сваленных в кучи по углам старых лавках, столах и прочем хламе. Когда дверь встала на местосовершенно бесшумно, Гэбриэл и Иво очутились в заброшенном пустом зале с мёртвым очагом, месте, где никому и в голову не пришло бы искать что-то ещё. Помня наставления Марты, Гэбриэл шёл вперёд.
В башне, как и говорила Марта, они нашли тайник. Там стоял фонарь со свечкой внутри, была постель, на столе стояли две бутылки вина, на блюде лежал пирог с мясом. Иво с долгим выдохом упал на стул, схватился за голову:
Я не верю. Не верю. Не верю. Мы сбежали?! Мы сбежали, Гэбриэл?! Давай, передохнём, я тебя перевяжу Ты себя не видишь, ты белый весь, садись!
Гэбриэл тяжело опустился на стул. Безучастно позволил Иво снять с себя куртку, стереть кровь и вновь перевязать рану шарфом. Ему было дурно. Он видел, как лопается голова, видел агонию убитых им самим людей, видел пустой зал, и дрожал в лихорадке, вызванной этими видениями. Этот пустой, заброшенный зал почему-то оказался ещё одним шоком. Гэбриэл увидел, что они действительно похоронены заживо, их нет, они не существуют, их никто никогда не найдёт и не спасёт, и от этого почему-то было почти так же жутко, как чувствовать себя убийцей. Попав туда, они умерли, Иво был прав, они умерли для мира!
Иво надкусил пирог, протянул ему, но Гэбриэл только головой покачал: есть не хотелось. Отхлебнул ещё вина, откинул голову к стене.
Как ты? Осторожно спросил Иво.
Не ссы. Нормально.
Я не ссу. Ты правда, нормально? Ты весь белый, и дрожишь весь. Ты чего?
Я двух парней убил. Хрипло сказал Гэбриэл. Я, мать твою, ранен! Он вдруг рванулся и крепко сжал руку Иво:
Слышал?! Внизу!
Да! Прошептал тоже побледневший Иво. Гэбриэл сжал в руке меч. Пользоваться им он не умел, но надеялся на внезапность и свою силу. Они с Иво затаили дыхание Оба надеялись, что наверх незваный гость не поднимется. Но скрип и шорох раздались на лестнице, потом они услышали чьё-то усталое дыхание, и шёпот:
Высоконько, Марта, ты забралась Хреново для ног, а?
Гэбриэл выдохнул с облегчением, шагнул к выходу из тайника, и перепугал Марту так, что она пронзительно завизжала, а когда Гэбриэл зажал ей рот, так больно укусила его за руку, что он сам чуть не заорал.
Марта Марта, это я! Умоляюще протянул он к ней руки. Тихо, не кричи, пожалуйста!
Ох. Узнала она его. Я уже почти и не надеялась!
Марта, что с Алисой?! Как она?
Плохо ей. Сейчас уже шевелится, встаёт, сама по нужде ходит, но говорить ещё не может, и плачет всё время, не знаю, что с нею делать.
Что ты ей сказала обо мне?.. Когда я её увижу?!
Увидишь сейчас А говорить я почти ничего не говорила. В душе всё надеялась, а вдруг?.. Как вы сбежали-то?..
Гор рассказал. Коротко, не вдаваясь в детали. Марта тоже осмотрела его раны, и покачала головой.
Тихо только! Предупредила прежде, чем начать спускаться. Здесь почти никто не ходит, по ночам особенно, это крыло замка пользуется дурной славой. Тем более не стоит шуметь. Шум отсюда всех привлечёт!
Гэбриэл впервые был в замке, но не видел пока большой разницы между ним и Садами Мечты. Разве что чадящие чаши с горящей нефтью, накрытые решётками, и колеблющиеся тени от них. Но когда они миновали нежилую часть замка, здесь неожиданно оказалось теплее, уютнее и совершенно иначе. Когда-то, получив в наследство большую часть от богатств Райдегурда, своего опекуна и дальнего родственника, Драйвер перестроил Редстоун, добавив к нему новое крыло, куда больше и современнее, чем прежнее. Именно поэтому старое находилось в таком запустении и так обезлюдело Там стены были сложены из плитняка, здесьиз кирпича и мастерски обтёсанных каменных блоков. Полы были чистыми и ровными, паутины и пыли не было. А главноесветло! Для Гора это было так ново, и постепенно в голове его прояснялось. Он сбежал?.. Он сбежал! Пусть ещё не до конца, но половину дела он сделал! И это наполнило его гордостью.
Чёрный орёл, вот уже много лет сидевший, нахохлившись, где-нибудь на камнях или на уступе скалы, летая неохотно и недалеко, вдруг встрепенулся и заклекотал, замахав крыльями и подняв ветер, разносивший пыль и мусор. Мириэль, королева Элодис, не веря своим глазам, подалась к нему. Птица спорхнула ей на руку, глаза, золотистые, как топазы, смотрели зорко и яростно.
Ай! Сказала Мириэль, глаза её сияли. Ар мариат, мири ой алэ! Вэ омариэ, Сетанта Ол Таэр! Ай! Она подкинула птицу, и орёл, мощно взмахивая крыльями, быстро набрал высоту, сделал круг над лесом, переливчато прокричал что-то и устремился на юго-восток.
На рассвете «Единорог» вошёл в гавань Таурина, пограничного эльфийского города на юге Элодиса. Скалы Таурина были последним осколком Дуэ Сааре, когда-то здесь правили эльфы Красной Башни. Башня сгорела в драконьем огне, прямые потомки тоже были уничтожены, и Таурином правил наместник, муж погибшей королевы. Детей у них не осталось, и не было никакой надежды возродить род. Местные эльфы, в отличие от Ол Донна Альвалар, живущих севернее, были не такими высокими, более изящными, светловолосые и темноглазые; при этом они считались самыми свирепыми и умелыми бойцами среди эльфов, опережая даже альваларцев.
Хотя, как я слышал, Гарет всё это рассказывал Марчелло, которому предстояло впервые попасть в эльфийский город, мой дядя, Кину Ол Таэр, был Ол Донна Альвалар, и при том считался самым непобедимым и великим бойцом Острова, а может, и всего мира.
Был?.. Удивился Марчелло. Сеньоры эльфы ведь живут вечно; что с ним случилось, если он был непобедим?
Никто не знает. Может, он и жив; это неприятная семейная история. Эльфы злы на него страшно, и упоминать его в приличном эльфийском обществе не принято. Может, странствует где-то на севере
Марчелло заметил на скалах укреплённые башни явно с сильными гарнизонамиэльфы опасались человеческого соседства. На Марчелло они смотрели, как на пустое место, Гарету кланялись, хоть и с оттенком превосходства. Выйдя из гавани, они очутились в идеально упорядоченном пространстве. Эльфы строили без острых углов, и дома их были овальными, с округлыми крышами, крытыми синей и серой черепицей. Дома эти были светлыми, красивыми, с ровными побеленными стенами, с большими окнами. По сравнению с городами людей здесь было просторно, чисто, очень красиво. Человеческие дома в те времена строились, как маленькие крепости, способные, если надо, выдержать осаду и приступ маленькой армии; здесь же не было ни запоров, ни заборов, ни ставень, и даже террасы были без дверей. Кругом были деревья и кустарники, цветы. Лес здесь был среди домов, соседствовал с небольшими дорожками и арками, любимыми Ол Донна портиками с аркадами Порой Марчелло видел разговаривающих и поющих эльфов; они с любопытством поглядывали на Гарета, по-прежнему упорно игнорируя Марчелло, и отворачивались, удовлетворив любопытство.