«Да-да, бедный Мордимер, подумал я про себя, пока остальные предаются прелестям провинциальной жизни, тебе приходится вдыхать смрадный воздух Хеза и сражаться со вшами и клопами в собственной комнате».
Приветствую, мастер, сказал управляющий и склонил голову. Не настолько низко, как стражники и простые слуги, но так, чтобы замереть в полной уважения позе. Я Иоганн, а называюсь Травником. Моя задачапечься о хозяйстве святых мужей. Прошу внутрь.
А застал ли я Витуса? спросил я, думая, что сам не решился бы назвать моего коллегу по Академии святым мужем. Или других братьев?
Да, мастер. Они как раз закончили завтракать.
Был полдень, солнце стояло высоко, и время для завтрака было непривычное. Как видно, инквизиторам Клоппенбурга не приходилось жаловаться на чрезмерную загруженность делами. Я вошел в холодную темную прихожую, где пахло старым деревом, а Иоганн открыл передо мной дверь в трапезную. У полукруглого стола сидели все три клоппенбургских инквизитора, а на тарелках и мисках перед ними виднелись объедки.
Когда я появился на пороге, инквизиторы как раз подняли бокалы, намереваясь утолить свою жажду вином. Замерли на миг, а потом Витус Майо встал с кресла.
Честной Мордимер! крикнул он. Как же я рад тебя видеть! Его косящие свиные глазки глядели слишком внимательно, а холод этого взгляда ни капли не соответствовал теплоте в голосе.
Я подошел к столу и сперва подал руку Витусу, а потом двум его коллегам. Были это молодые инквизиторы, полагаю, лишь пару лет назад покинувшие стены Академии. Первый представился Ноэлем Помгардом, а второй Эриком Хастелем. Я не знал их и никогда ранее о них не слыхал. Ну что ж, может, и научатся в Клоппенбурге пить и жрать, однако я сомневался, что сумеют развить профессиональные умения. Хотя, с другой стороны, мы ведь знаем, что дьявол умудряется нанести удар из самого неожиданного места и в наименее ожидаемый миг. А мы, покорные слуги Божьи, созданы как раз для того, чтобы оказаться в должный час в должном месте и уберечь невинных овечек перед львом.
Тоже чрезвычайно рад, вежливо ответил я. Хотя на сей раз я здесь не случайно.
Я отодвинул тарелки и миски, стараясь делать это не слишком вызывающе, и развернул на столешнице пергамент с полномочиями Его Преосвященства.
Витус осторожно, будто документ мог укусить, взял его в руки. Читали я заметил, что его обвисшие щеки покраснели.
Что ж, Мордимер, сказал он наконец, откладывая письмо с полномочиями на стол. Мы к твоим услугам, согласно воле Его Преосвященства. И как же епископ себя чувствует, если мне позволено будет спросить?
Господь благословил его приступами подагры, чтобы закалить несокрушимую волю, ответил я, а Витус неторопливо кивнул.
Мне показалось, что на губах его появилось нечто схожее с улыбкой. Впрочем, и сам бы я наверняка рассмеялся, услышь собственные слова.
Благословенны те, кого испытывает Господь, сказал торжественно Витус, а молодые инквизиторы серьезно кивнули. Я же мысленно широко зевнул.
Попробуешь ли нашего вина, Мордимер? вежливо спросил Майо.
Не откажусь, я уселся за стол, а они, согласно обычаю, подождали миг и затем сели сами.
Витус подал мне бокал и осторожно налил темно-красного вина. Попробовав, я вздернул брови.
Прекрасно.
Из клоппенбургских виноделен, пояснил Ноэль.
Неужели? удивился я снова, поскольку не помнил, чтобы вокруг Клоппенбурга были винодельни.
Нам удалось вырастить лозу, более устойчивую к холодам и не требующую слишком яркого солнца, сказал Витус. Может, это вино не столь хорошо, как альгамбра, но зато, поднял он палец, очень дешево. Ах, дорогой Мордимер, хотя о радостях стола мы наверняка могли бы дискутировать днями напролет, ты ведь прибыл к нам не для этого. Не пожелаешь ли раскрыть нам цель своей миссии?
Гевихт, ответил я, глядя ему прямо в глаза, но он и бровью не повел.
Гевихт? повторил, будто впервые слышит это название. И что ж такого в упомянутом Гевихте?
Я полагал, что именно ты мне расскажешь, ответил я спокойно.
Витус многозначительно глянул на двух своих помощников, будто ожидал от них ответа на некий совершенно бессмысленный вопрос. Ноэль только слегка пожал плечами, но Эрик всплеснул руками:
Мордимер имеет в виду того мальчугана! Того типа со стигматами, которого приходской священник показывал как местное чудо
Ах, да, усмехнулся Витус, и мне представился случай заметить, насколько у него искренняя и обезоруживающая усмешка. Дело давно закрыто, дорогой Мордимер, и, признаюсь честно, вы там у себя зря беспокоились. Но конечно, мы проверим все еще раз, если таково будет твое желание.
Его Преосвященство будет настаивать на подробном и тщательном рапорте, пояснил я, позволив прорезаться в голосе раздражению, чтобы они не сомневались: все это лишь каприз епископа, который ваш нижайший слуга должен исполнять противу собственной воли. И чем быстрее мы направимся в Гевихт, тем лучше. Хочу поговорить с семьей мальца, возможно, с приходским священником, ну и, конечно, с самим мальчиком. Скажем, завтра с самого утра.
Как пожелаешь, Мордимер, ответил Витус предельно вежливым тоном. Ребенок просто болен редкой болезнью кожи, а священник попытался это использовать, чтобы несколько обогатить свою убогую парафию. Мы его предупредили и отослали подробный рапорт его руководству.
Предупредили, повторил я негромко, но выразительно, поскольку и за меньший грех священников лишали парафии, а то и отправляли в монастырь.
А попадись инквизитор слишком старательныйон мог бы начать официальное расследование с обвинением в ереси и закончить все костром. Даже принимая во внимание то, что священников не часто сжигали. Чрезвычайно редкос точки зрения вашего нижайшего слуги, ибо слишком многие духовные лица искажали учение Христа. Впрочем, по моему мнению, иначе и быть не могло: наипервейшими паршивыми овцами оказываются те, кто носит сутаны. Уж поверьте мне, милые мои, нет более подлого создания, чем сельский или местечковый священник. Глупость, соединенная с алчностью и отвратительными поступками. А вдобавок к остальному злужелание усмирять и унижать остальных да слишком высокое самомнение.
Подобрел ты под старость, Витус, сказал я без злобы в голосе, но щеки его залил кроваво-красный румянец. Предоставьте же мне, будьте добры, всю документацию следствия, включая копию письма, отправленного церковным властям.
Я встал и допил вино.
Замечательное, похвалил снова. И покажете ли мне комнату?
Витус дал знак Ноэлю, и тот поспешно встал.
Прошу за мной, сказал он вежливо. Но прими во вниманиеи прости намчто особых удобств у нас нет
Ничего, оборвал я его. Хватит кровати, стола и лампы.
Комната, мне предназначенная, была маленькой, но чистенькой, к тому же обнаружилось в ней все, что могло понадобиться: кровать со свежей постелью, крепкий стол и резное кресло с высокой спинкой.
Ожидая, пока братья-инквизиторы приготовят все необходимые документы, я решил вздремнуть. Блаженной памяти Лоннавладелица одного из знаменитых домов утех в Хезевсегда говорила, что у меня легкий сон и что сплю я сторожко, словно птица. Это правда.
Я проснулся еще до того, как услышал стук в дверь. Достаточно было тихих шагов по каменному полу.
Я сел на кровати.
Прошу, сказал вежливо.
Дверь отворилась, и внутрь вошел сам Витус. Не выслал ко мне одного из своих помощников, но лично обеспокоился. Крайне интересно, поскольку речь ведь шла всего лишь о том, чтобы принести документы.
Надеюсь, ты отдохнул, дорогой Мордимер, сказал он с широкой усмешкой.
Из-под пухлых губ показались кривые желтые лопаты зубов. Забавно, что и в Академии он усмехался так жекогда поймал моего пса. По крайней мере, мне именно так запомнилось: усмешка, которую я продолжал видеть все эти годы.
Спасибо, ответил я. К счастью, дорога не была чрезмерно тяжелой.
Он положил на край стола ровную стопку листов.
Вот документы, о которых ты просил. Но здесь немного, и ручаюсь, что никаких сенсаций ты не найдешь.