Информации и вообще всего нового на Алису обрушилось в монастыре море. Девушке, по сути, пришлось, как и Гэбриэлу, и Иво, постигать повседневную жизнь среди людей с азов, с нуля. И ей очень повезло, что это происходило именно здесь, где собрались люди образованные, свободные, в целом добросердечные и деликатные. Сестра Таис, прямо-таки влюбившись в свою прелестную и милую протеже, часами беседовала с нею, рассказывала, объясняла, отвечала на вопросы. Алиса рассказывала ей о своей жизни в Ашфилде, и по-новому начала смотреть на своё детство и юность. Таис сразу же, узнав все подробности и странности, решила, что с Алисой изначально собирались поступить бесчестно.
Сама рассуди, говорила она, когда они засиделись за этими разговорами за полночь, тебя оберегали не только от людской скверны, как утверждали твои воспитательницы. Тебя намеренно лишили всякого знания о мире, чтобы ты не могла, если что, убежать, или указать на то, где жила, не могла даже ни одного имени назвать! Милая моя, да тебя легче легкого объявить лгуньей, обвинить в том, что ты всё выдумала!
Но как жеИспугалась и обиделась Алиса, разве я могу, разве вы
О, я тебе верю! Ты слишком наивная, милая и откровенная, и так несведуща, что это только и доказывает, что ты росла вдали от мира и людей. Но своего опекуна ты обвинить не сможешь, бедняжка. Мужчины вообще имеют над нами слишком большую власть. Мы полностью зависим от них. Если нам повезло, и наши мужчинылюди чести и жалеют нас, то это одно Но гораздо чаще случается так, что мы оказываемся во власти безжалостных или равнодушных мужчин. Для таких женщинаэто в лучшем случае предмет для гордости, как новый конь или хорошее оружие. А в худшем К рабыне отношение лучше, потому, что рабыняэто имущество, и стоит денег, а женане стоит ни гроша. Твой опекун может заявить, что тебе просто всё померещилось, месячные в голову ударили, или ты решила его оболгать, и всё! Ты и положенных трёх свидетелей найти и предоставить суду не сможешь Вся надежда на его высочество, он человек справедливый и благородный!
И что же мне делать? Глаза Алисы наполнились слезами.
Не волнуйся! Раз Гарет уже взял тебя под свою опеку, ты в безопасности. О, теперь я хорошо понимаю, зачем им понадобилась такая сложная история! Но будь уверена, ямогила. Я поддержу любое дело, которое затеял Гарет, потому, что он человек чести, и дурного бы не потребовал. Если будет нужно, я всегда в вашем распоряжении и готова подтвердить всё, что будет нужно.
Спасибо вам! Ответила Алиса, слёзы быстро исчезли из её глаз.
А ты хорошо знаешь человека, который приедет за тобой?
Да, очень хорошо! Обрадовалась Алиса. Он выручил меня в Копьево, когда люди там хотели хотелиОна смешалась, и Таис взяла её за руку и сжала её:
Я понимаю. Можешь не продолжать. Красивая и одинокая девочка Как же тебе повезло!.. Мне вот в своё время не повезло так.
ЧтоИспугалась Алиса. Вы
Да. Потому я и здесь. Вздохнула Таис. Столько времени прошло Мне двадцать три, как Гарету, а случилось это, когда мне было тринадцать. Их двое было. А я любила уходить из дома и гулять по полям и в роще В роще они меня и поймали. Их потом нашли, его высочество в ярости был, и Гарет, он тогда так меня поддержал! Сутки просидел возле моей постели, держал за руки, чтобы я не сделала с собой ничего. Утешал И уговаривал, и рассказывал, что с ними сделают, когда поймают. Их-то поймали, и в сортире утопили, как и положено Но мне после этого жизни уже не было. Многие жалели, но даже мать называла порченой, в глаза. В пятнадцать я пошла к его высочеству, и попросилась в монастырь. Он предлагал выдать меня замуж, дать мне приданое, но я не захотела. Муж всё равно меня бы попрекал всю жизнь, если даже мать не считала нужным сдержаться И его высочество устроил меня сюда. И как я ему за это благодарна! Здесь очень хорошо, и свободно, и дышится легче, чем в миру, уж поверь мне! Я и тебе советую хорошо подумать, может, захочешь к нам?..
Я подумаю. Кивнула Алиса. Мне пока сложно решать Сложно думать, столько всего
Не влюбись в Гарета. Предостерегла напоследок Таис. Он прекрасен, но влюбляться в него не стоит.
На следующий день с утра Алиса посетила службу в церкви, а потом с удовольствием возилась с цыплятами, козами, ухаживала за цветами, что никогда ей не надоедало, а потом пошла на пасеку и сидела в траве между ульев, подставляя ладошки пчёлам, которые смирно ползали по её тонким пальчикам, щекоча их. Алиса гладила их спинки, любовалась прозрачными крылышками Солнышко грело, цветы благоухали, пчёлы жужжали Алиса была почти счастлива, шёпотом рассказывая пчёлам про Гэбриэла. Пообщалась она и с птицами, особенно с любимыми дроздами, малиновками и нахальными воробьями; и с разными зверькамибелками, ежами, енотами Как и в Блумсберри, место, где она поселилась, уже окутывали покой, пышность цветения и особенная умиротворённость. Куда-то исчезли гусеницы, комары и прочая вредная нечисть, кроты каким-то чудом не портили грядки, делая свои кучки там, где они никому не мешали. В полной тишине порой чудился слабый золотистый звон, и в ярком солнечном свете над цветами и деревьями переливалось золотистое мерцание, почти незаметное, и всё же иногда совершенно отчётливое. Его лучше всего видели дети и самые молодые послушницы; они и рассказали о странных и прекрасных, с их точки зрения, вещах настоятельнице. И та задумалась Она интересовалась легендами и преданиями Острова, читала труд монаха Исайи Омбургского, посвящённый странным существам Нордланда, и теперь, сомневаясь, извлекла его на свет, стряхнула пыль и погрузилась в чтение.
Читала она всю ночь. К утру у неё не осталось сомнений: Алиса была не человек. Но и не эльф, не кватронка, не полукровка даже Она была совершенно особенным созданием, отличным от всех иных не людских рас; она была более особенным существом, чем даже дриады, которых настоятельница видела и знала. Исайя Омбургский относил её к тем же тварям, что и волколаки, и истинные вампиры, то есть, носферату, и истинные драконы. Все они отличались тем, что в одной своей ипостаси были гуманоидами, то есть, выглядели, как люди, говорили, вели себя, как люди, и могли даже обмануть своей внешностью незнающих людей, но на самом деле являлись тварями совсем иного, враждебного людям, толка. В книге были и рисункии настоятельница содрогнулась, увидев рядом с изображением прелестной гибкой большеглазой девушки другое Совсем другое. «Считается, писал Исайя, что это существо не злое по природе своей, и ничем не угрожает тем, кто приходит в место её обитания с миром. Но кто знает, что сия тварь примет, как угрозу, и от чего она придёт в ярость? Ибо и чувства, и мысли сей твари нечеловеческие, она понимает всё иначе. Поэтому, как и в случае с носферату, надобно, ежели сия тварь обнаружена, отсечь ей голову, а тело сжечь».
Освежив лицо и голову прохладной водой, настоятельница вновь перечитала те места из Исайи Омбургского, где рассказывалось о чудесных свойствах этого создания. Соблазн оказался так велик, что ей пришлось всерьёз помолиться и даже наложить на себя строгую епитимью. Процветание, здоровье, счастье и покой В воображении настоятельницы возник волшебный уголок, где всегда будет царить покой и мир, где никто не будет болеть, никогда не будет неурожая или мора, где все будут довольны и счастливы И разве же они этого не заслужили?! Люди будут узнавать о том, что существует такое волшебное место, и мечтать побывать здесь; а своим врагам она теперь сможет всегда говорить, будто сам Господь благословил их обитель, и это будет лучшим ответом всем ненавидящим их Ведь она желает этого не для себя! Ради своих сестёр и послушниц, ради их общей идеи, ради блага, в конечном итоге, всех женщин, неправедно страдающих в этом мужском мире! Мужчины увидят, как процветает обитель, где живут одни женщины, и всей их предвзятости и злобы не достаточно будет, чтобы как-то опорочить их! А там, опираясь на свои успехи, они Но это уже было слишком хорошо, настолько, что аж страшно было. Осталось только убедиться, что Алисато самое существо, и уговорить её остаться. Ну, или заставить её остаться. Настоятельница позвала к себе сестру Таис, и между ними состоялся непростой разговор. Сестра Таис прямо сказала, что Алису привезли по приказу Гарета Хлоринга, и что трогать её нельзягнев герцога обрушится на монастырь.