Ты думаешь, герцог знает, кто она? Усомнилась настоятельница. Может быть, он просто очарован её красотой? Она, конечно, не человек, и для неё подобный статус не позор Но разве ей это нужно?..
Я уверена, что она сама не знает, кто она. Мы проговорили всю ночь, и она рассказала мне, что сирота, что никогда не знала своих родителей, и что все вокруг, в том числе и она сама, считают её эльфийской кватронкой.
Тем более. Если она не знает, кто она, не понимает своей силы, ты представляешь, как опасно ей оставаться среди людей?!
Но герцог вот-вот пришлёт человека за ней!
А мы скажем, что её здесь нет. Что она сбежала!
Я я в чём-то согласна с вами. С сожалением проговорила сестра Таис. Но я не могу лгать герцогу. Я очень люблю его, и многим ему обязана. Я предлагаю поговорить с Алисой и убедить её остаться. Она нежная, добрая и послушная девочка, я думаю, мы сможем её убедить А против её воли герцог ничего не станет предпринимать, я его хорошо знаю, он слишком благороден для этого.
И она отправилась к Алисе, чтобы поговорить с нею. Ей казалось, что уговорить Алису будет легко, но девушка обнаружила непробиваемое упорство, не смотря на всю свою кажущуюся мягкость и нежность. Ничего не смогла добиться и настоятельница: Алиса стояла на своём. Настоятельница уже склонялась к тому, чтобы запереть Алису силой, а там будь что будет, но не успела: явился посланный от герцога, некий Натаниэл Грей
Нэш!!! Просияв, закричала Алиса и бросилась прочь из дома, где настоятельница и сестра Таис вдвоём пытались промыть ей мозги, соблазняя покоем, безопасностью, учёными занятиями, прекрасным садом и океаном любви.
Нэша она увидела через ограду, снова закричала, и он живо развернулся к ней, расплылся в шикарной улыбке:
А вот и малютка моя! Иди сюда, моя хорошая, как я соскучился по тебе!
Я тоже соскучилась! Алиса вся сияла, и Нэш едва не прослезился, тронутый её детской радостью. Столько всего произошло! Столько всего!!! Мне кажется, это было целую вечность назад!..
Да уж! А у меня хорошие новости для тебя, моя крошка. Я вчера видел твоего жениха и говорил с ним. Они раздобыли твои документы, да ещё и настоящие, которые твой опекун проклятый хранил у местного епископаОн дал Алисе свиток с печатями, и Алиса торопливо развернула его, быстро пробежала глазами:
Значит, это мои настоящие родители?! Воскликнула возбуждённо. Август Манфред из Трёхозёрок и полукровка Раисс из ЭлодисаПрижала свиток к груди, глаза её сияли. Я не подкидыш, не безродная, у меня были мама и отец?! И где они, что с ними?!
Тут сказано, что ты сирота. Напомнил Нэш. А вот и ваши фамильные драгоценности, это тоже для тебя герцог Элодисский передал. Ты собирайся, поедем мы, наверное. Не спокойно мне как-то. Он обернулся. С утра чувство такое, словно шею и затылок что-то щекочет Следит, что ли, кто-то.
А как Гэбриэл? Прошептала Алиса, потому, что к ним подходили настоятельница и сестра Таис. Что с ним, какой он?!
Ничуточки за три последних дня не изменился. С лукавой улыбкой ответил Нэш. Разве что очень кое-по кому скучает. У меня для тебя записочка, написал-то герцог, но со слов кое-кого другого Прочитаешь на постоялом дворе, я там коней наших оставил и обед для нас заказал. Поедим и поедем.
Алиса трогательно поблагодарила настоятельницу и Таис за приют и заботу, и те, скрывая разочарование, нежно простились с нею.
Великан и маленькая, но дивно красивая девушка, идущие от монастыря, привлекли всеобщее внимание, едва появились на дороге. Они пришли на постоялый двор, где Нэш оставил лошадей, и устроились в отдельном эркере, за накрытым столом. Алиса, выхватив наконец-то у Нэша записку, прочла её взахлёб, потом ещё раз, медленнее, сияя глазами и шевеля радостно улыбающимися губами, и Нэш глаз от неё оторвать не мог: как, всё-таки, приятно смотреть на юное, счастливое, влюблённое существо! Сердце у него было большое и щедрое, и он не испытывал ни капли зависти или раздражения, только умиление и радость.
«Солнышко, посылаю тебе через Нэша привет. Скучаю так, что и сказать не могу. Только и радости, что думать о том, как скоро мы уже будем жить в одном замке и видеться каждый день. Я наконец-то встретился с отцом, и не знаю, как сказать о своей к нему любви, но ты у меня солнышко умненькое и сама меня поймёшь, когда его увидишь. Вернись ко мне, мой маленький ангел, поскорее, это всё, чего я сейчас хочу. Твой Гэбриэл». Алиса перечитала эту коротенькую записку раз десять, прежде, чем смогла оторваться от неё и прижать к губам, а потом к сердцу, и уставиться в пространство сияющими глазами. Это было так восхитительно: получить письмо от возлюбленного! Словно в романе Нэш вернул её с небес на землю, предложив поесть и поскорее выехать, чтобы как можно скорее встретиться с автором счастливого послания, и Алиса, радостно рассмеявшись и обругав себя за рассеянность, с аппетитом поела овощного салата, оладьев с мёдом и орехового печенья. По дороге она продолжала щебетать, расспрашивала Нэша про Гэбриэла, рассказывала про него своё, перемежая восхваления Гэбриэла рассказами о том, какие были цыплята в монастыре, и какие там были вредные и смешные козы, и как там было хорошо Она весело болтала, как девочка, а Нэш, слушая краем уха, зорко поглядывал по сторонам и прислушивался к лесным звукам. Но до самых Орешковбольшой деревни с замком и двумя отличными трактирами, ничего особенного не произошло. Здесь они остановились на ночь, сняв две комнаты в трактире «Весёлая свинка». Всю ночь Нэш не спал, чинил уздечку, и внимательно прислушивался к тишине в трактире. Но утром по нему нельзя было сказать, что он провёл бессонную ночь, а что касается Алисы, она отлично выспалась. Они позавтракали и вновь пустились в дорогу, не смотря на маленький тёплый дождик. В обед они должны были быть в Гранствилле; и Алиса просто не могла дождаться, когда же она вновь увидит замок И Гэбриэла.
Глава шестая: Прелестное
Деревенька Прелестное, находившаяся почти на границе Пустошей и Элодисского леса, когда-то полностью оправдывала своё название: находясь в очень красивом месте, она и сама была хороша. Жители её были в основном зажиточными крестьянами, жившими в крепких и красивых домах; был у них общинный дом, тоже очень красивый, двухэтажный, с квадратной башней, где стояла стража, и прекрасная церковка святой равноапостольной Марии Магдалины. Но это было до того, как жители Прелестного на общем собрании решили пожаловаться его высочеству на произвол барона Драйвера и его приятелей. Кто-то из деревенских донёс, и на другой же после собрания день деревню спалили, жителей убили, детей забрали в Редстоун. И теперь от деревни остались медленно исчезающие под зарослями крапивы и лопухов руины, остов церкви, да общинный дом, выгоревший изнутри, но построенный так добротно, что уцелела даже крыша. В этом доме нынче состоялось необычное сборище, для которого приехавшие загодя слуги убрали из дома весь хлам, тщательно подмели выложенный каменной плиткой пол, положили на него ковры и поставили столы и лавки. Чтобы перебить до сих пор не выветрившийся запах прошлогодней гари, расставили везде кувшины с охапками полевых цветов и развесили пучки ароматных трав.
Чуть позже начали подъезжать вельможи, такие, каких эта несчастная деревенька не видала и в дни своего расцвета. С малой свитой, хмурые и сосредоточенные, входили в общинный дом, едва кивнув друг другу, приор доминиканцев Элиота, аббат Аксель Скоггланд, прямой потомок соратника Бъёрга Чёрного, Скальда Леворукого; братья Кюрманны, маршал королевы Изабеллы Фредерик и граф Ейсбургский Эдуард, потомки одного из ближайших соратников Бъёрга, Эрика Синеокого; граф Антон Бергстрем, сенешаль королевы, потомок побратима Бъёрга, Ингольфа Безумного; граф Кенка; епископ Клойстергемский Сигварт; граф Кемский Доминик Сен-Клер; междуреченский барон Иеремия Смайли; аббат Сюренсен; барон Хаврский Тилль Андерсен и Бьерн Юрсен, казначей герцога Далвеганского. Все они в своё время участвовали в нападении на герцогиню Лару Ол Таэр и в её убийстве, а так жев издевательствах над её сыном. Все они были уверены, что этот сын тогда умер, и что та давняя история давно забыта и быльём поросла, что их преступление никто и никогда не раскроет. И все они были страшно шокированы, узнав, что мальчишка не только выжил, не только сбежал, но и вернулся в семью. Крепко надеясь на то, что мальчишка не знает никого из них и никогда не узнаетони все тогда были в масках и обращались друг к другу не по именам, а используя прозвища античных персонажей, как это принято было в Садах Мечты, они, тем не менее, боялись. Не смотря на всё их могущество, на всю власть, они прекрасно понимали, что всплыви их причастность к убийству герцогини, сестры эльфийских князей, и от эльфов пощады не будет; но и это было не самое страшное. То, что они делали с мальчишкой, нет, не просто с мальчишкойс принцем крови, с Хлорингом, и то, что продолжали делать, посещая Сады Мечты, (а все они были гостями именно Галереи), уничтожит их авторитет, их власть, и породит, открывшись, такую бурю, которая способна уничтожить сам Остров. Следовало обсудить, что делать и как, как обезопасить себя, что делать с Хлорингами, и что делать с Драйвером, в котором единственном они видели сейчас реальную угрозу для себяон один знал их всех в лицо и знал их настоящие имена.