И как в воду глядела: вслед за Матерью-Драконицей явился самый несдержанный из её крылатых сыновейнекто Мадротор, цветом и порывистостью движений подобный пламени. В красных глазах этого оранжевого дракона явно читался гнев и жажда мести за поругание справедливейших начинаний его матери, из пасти так и брызгала едкая слюна. Не успев подлететь, Мадротор издал леденящий души вопль, потом с тою же громкостью заговорил, но так и не произнёс ничего нового.
Дракон должен расти среди драконов! возмущённо восклицал он. У людей ему делать нечего!..
Недостаток собственных слов Мадротор восполнил угрожающими действиями: имитировал воздушную атаку на замковые постройки. Одну из труб в южном крыле замка грубиян снёс тяжёлым крыломнесомненно, намеренно, с целью демонстрации силы. Из пасти изрыгнул жёлтое пламя, опалившее Хафизу волосы. Мол, такое вам недоступно, мерзкие людишки.
Ответ Бларпа Эйуоя не заставил себя ждать. Быстрее молнии разведчик выхватил огненную плеть, поджёг её и полоснул по пронёсшемуся над головой драконьему брюху. Тем самым Эйуой подтвердил, что и онсамый настоящий дракон, и тоже вполне огнедышащий.
Хафиз успел не на шутку встревожиться, думал, теперь Мадротор станет ломать дворец чудовищными лапами и сокрушит его до самого основания. Но на следующий заход опалённое чудовище не отважилось. Улетая, Мадротор бормотал угрозы, но претворить их в жизнь пока не пробовал.
Всерьёз напасть на защитников маленького Драеладра? Да его за это сама Мать-Драконица в блин раскатает, усмехнулся Бларп.
Потом требовательные драконы зачастили. Прилетали и по двое, и по трое, и каждый доступным ему языком убеждал человеческую мать Драеладра отдать малыша соплеменникам. Но Лулу Марципарина Бианка вновь и вновь проявляла необходимую твёрдость, и её было кому поддержать. Бларп Эйуой на время отложил свои обычные разъезды, чтобы в случае надобности поучаствовать в разговорах знанием языка да огненной плетью. Впрочем, плеть больше не пригодилась: драконы не стремились настолько обострять отношения.
К середине осени поток драконов иссяк. Последняя драконица из свиты Гатаматар прилетала трижды и вела нудные разговоры без надежды на успех. Когда Лулу попросила эту драконицу больше не прилетать, та подчинилась с видимым облегчением.
И всё-таки, зачем Гатаматар хотела забрать у меня Драеладра? недоумевала Лулу Марципарина.
Из самых искренних добрых побуждений, уверил её Бларп Эйуой, чтобы надёжно защитить от вероломных людей.
Человеческая мать Драеладра недоумённо проговорила:
Правда? А мне казалосьиначе Так отчего же мы тогда сопротивлялись?
Так и сказала, дядя Хафиз?
Примерно так. Думаю, Великой Матери-Драконице удалось-таки зародить у неё сомнение в безопасности жизни в Ярале для тебя. И стоило драконам отступиться, Лулу начала спорить сама с собой.
* * *
Когда Марципарина спорила сама с собой, то не слушала никого, кроме своей подруги Кэнэкты. Та жев согласии с Бларпом, Дулдокравном и Хафизомнастаивала, что драконов отвадили правильно. В споре слова госпожи Кэнэкты звучали убедительно и ярко. Да и опыт общения с драконами у неё имелся, причём доброго общения на равных. Всё-таки её успехи в разведке снискали уважение не только людей, но и драконов. А это дорогого стоит, учитывая, что в родстве с драконами Кэнэкта не находилась.
Дядя Хафиз, а как они познакомились, если матушка не бывала в Ярале? поинтересовался младенец.
Зато госпожа Кэнэкта где только не побывала! улыбнулся Хафиз. И рассказал историю, которую видел сам.
Знакомство двух дам произошло в городе Цанц, где издавна правили мертвецы. Лулу Марципарина Бианка находилась там на правах дочери Умбриэля Цилиндронацанцкого градоначальника и воеводы, но на самом деле была просто заложницей высокопоставленного мертвеца (её похитили в младенчестве из драконьего гнезда). Эрнестина Кэнэкта прибыла в Цанц специально, чтобы помочь Марципарине бежатьи в том преуспела. Что до способа побега, то он впечатлил всех посвящённых. За беглянкой, сосланной в замок Окс, с небес явился сам Драеладр, разместил её и Кэнэкту на своей широкой белоснежной спине, да и перенёс к труднодоступному Яралу.
Новый Драеладр слушал и возвращался мыслями к тайне своего происхождения. Пусть Хафиз её и не знает, а Лулудалеко, но есть ведь очевидные факты!
Как отметил для себя наблюдательный дракончик, у его матери был случай пообщаться с прошлым Драеладром, а значит, и родить ему сына. Но Хафиз упрямо твердил, что их связь не больно-то вероятна.
Но почему? допытывался он, в волнении хлопая кожистыми крылышками. Мать летела в Ярал на драконе, я родился драконом, очень на него похожим. Почему бы этому Драеладру не быть моим отцом?
Потому что он скорее всего твой дед! отвечал Хафиз с раздражением. Твою мать мертвецы похищали из его гнезда.
Из беседы о родстве с прошлым Драеладром дракончик вынес важную истину: порой очевидное толкает на неверные заключения. Жители Ярала думали, что Лулу Марципарина Бианка потому родила дракона, что могла с драконом переспать. Но стоит принять во внимание происхождение от дракона самой родительницы, как остаётся согласиться с Хафизом: отцом маленького Драеладра мог оказаться кто угодно: не только дракон, но и человек. Например, бывший наложник красавицысам Хафиз.
Мысль о том, что он мог бы быть сыном наложника, дракончику не слишком польстила. Хафизон скорее уж в матери годится, а не в отцы. К счастью для Драеладра, Хафиз к нему в отцы вовсе не набивался и даже твердил об обратном:
Единственное, что знаю наверняка, так это то, что твой отецне я, тут Хафиз вздыхал с заметным сожалением, мои близкие отношения с твоей матерью остались в далёком прошлом, и возобновить их не удалось. От такой давней связи, как наша, не рождаются ни человеческие дети, ни драконы; в последние же годы нас связывала просто дружеская забота.
Но кто же тогда?
Хафиз развёл руками в знак неразрешимости загадки, но под требовательным взором Драеладра нехотя добавил:
Последним, кого по-настоящему любила Лулу Марципарина, стал некто Чичеро Кройдонский.
Человек-сундук? Тот самый, что прихлопнул злодея-некроманта, вознамерившегося проклясть небеса? вспомнил наследник один из рассказов Хафиза о прошлых днях.
Да, это он. Но Чичеро не всегда сидел в сундуке. У него с Марципариной были романтические встречи в замке Окс, позже он её разыскивал и в Ярале
Вот как, значит, Чичеро, собрался было поверить Драеладр, но Хафиз поспешил добавить:
Всё бы говорило за него, но только Чичеромертвец, а значит, детей иметь не может
Стало быть, не Чичеро, скоропалительно решил Драеладр.
Хотя не думаю, что Чичеро не при чём. В замке Окс с ним было трое живых карликов, каждый из которых мог восполнить его ограничения. Их звали Лимн, Зунг и Дулдокравночень живые и резвые ребятки. Думаю, кто-то из них и сделался отцом. Нопод влиянием Чичеро.
Маленький Драеладр слушал и непроизвольно сворачивался в клубок, прикусив кончик хвоста недавно прорезавшимися зубками. Сложнее нет, как совмещать в себе драконью природу с человеческой. Поди разберись в возникающих хитросплетениях!
Чтобы дракон родился от карликов под влиянием мертвецамудрено такое для понимания! Что это за приёмное отцовство? Может, Хафиз шутит?
Не шучу. И напоминаю, что для наследования отцовство не важно. Важно только для самих матери с отцом. И может остаться семейной тайной, а то и тайной самой Лулу.
Тут в памяти Драеладра мелькнул обрывок одного из прошлых разговоров, прежде не отнесённого к неразрешимой загадке его сыновства.
Мать хотела меня показать этому Чичеро? встрепенулся он. В тот день, как я вылупился.
Очень хотела, припомнил Хафиз, Лулу даже посылала стражей за этим сундуком, но Бларп Эйуой отсоветовал. Сказал, присутствие Владыки Смерти может повредить неокрепшему драконьему разуму. Так оно и есть, скорее всего.
Представляю, каково самому Чичеро сидеть в сундуке с этакой заразой, грустно подметил дракончик, да и сам сундук ведь далеко не яйцо. В смысле, не убежище. Думаю, этот Чичеро день и ночь стучится наружу!