После мероприятия наглого и рискованного, унесшего жизни троих матросов - не все пошло так, как хотелось, вахтенный с Золотой Рыбки поднял тревогу, - команде нужны были свобода и отдых. А еще новое имя фрегату, его перекраска и оформление нужных бумаг у алькальда, не слишком щепетильного в вопросах чести и права собственности. "Не щепетильность" гарантировалась парой крупных изумрудов, прихваченных из Дарьены.
- Я назову его Вьенто, - бормотала Лючита, как когда-то давно.
Только теперь она поглаживала штурвал своего корабля и смотрела с его палубы полновластной хозяйкой.
Сеньор де Морадо оказался человеком приличным: не требовал с капитана, явно занимающегося делами темными, лишних денег, не спрашивал ни о чем, попросил лишь не бесчинствовать в городе, да быть осторожнее - все-таки, девушка, да красивая. Лючиту он, в отличие от многих представителей власти, не раздражал. Напротив, вести умные беседы, попивая легкое вино, ей понравилось.
- ...и вы полагаете, уважаемая сеньорита Фелис, что Старый Свет не сгинул в пучине океана, а легко и непринужденно развивается по ту сторону штормов и мертвых морей?
- Возможно, не очень легко и не так уж непринужденно, но развивается. Огромные континенты не могли просто пропасть. К тому же, доказательством существования Старого Света могут служить немногочисленные, но сложные, механизмы, над которыми ломают головы ученые всего мира. Нашего мира. А рисунки и чертежи конструкций, долженствующих помочь человеку подняться в воздух и даже перелетать с места на место? Это же...
Девушка замолчала, подбирая слова, чтобы выразить удивление прогрессом.
- Если верить мистеру Хоуку, все именно так и есть.
- Вы с ним знакомы? - ахнула Чита.
- Нет, но читал. А вы, так понимаю, знаетесь лично.
- Случалось...
Вспыхнули воспоминания: о полном жизни инглесе, о сеньоре Фернандес, о восхитительном кофе и шоколаде, за который можно убить, о городе, показавшемся столь чудесным, но скрывающем столько тайн. Лючита перебирала их иной раз, воспоминания эти, словно бусины, нанизанные на нитку - разные все и яркие, они представляли странное сочетание.
- Да, случалось. Но вернемся к нашей теме. Вы считаете, что Старого Света нет?
- Отчего же, есть.
- Но... вы только что говорили, спорили...
Девушка казалась растерянной. Мягкая улыбка осветила лицо пожилого хистанца.
- Хотел услышать ваши доводы и понять, осознаете ли вы то, что говорите, или попросту повторяете услышанное. В наше время мало встретишь разумных молодых людей, среди женщин в особенности. Потому... мое почтение, сеньорита.
Приподнял бокал, как бы чокаясь. Голову склонил вбок, выказывая интерес, глаза загорелись золотом, но насмешки в них не было. Лючита приподняла уголки губ, обозначая улыбку.
- Я слышал теорию, невероятную, но весьма любопытную. Некий ученый олланец предположил, что континенты на земной коре движутся, медленно, но неотвратно. И что это, возможно, способствовало наступлению так называемого Исхода. А еще по одной теории с небес упал огромнейший камень и потряс землю до глубин, встряхнув все, что было сверху.
- Сеньор де Морадо, при всем моем уважении, в это верится ровно настолько, насколько и в Господа Бога, пославшего на мир страшную кару.
- О, сеньорита не верит в Бога?
Чита с досадой подумала, что за язык ее никто не тянул, а вещи она говорит явно лишние.
- Я верю в удачу и в то, что мир этот - для людей. А Богу нет до нас дела, - резко ответила она, удивляясь самой себе.
Как пришла она к этому? Сказалась ли набожность матери, ее слепая вера, или оказали влияние команда да всяческий сброд, с которым приходилось общаться, но желания поклоняться Всевышнему Лючита в себе не чувствовала.
Опять эта мягкая улыбка будто в ответ на мысли, свет золотых глаз.
- Вы не правы, Лючита. Я вам кое-что покажу, но не сейчас, конечно. В один из ясных дней возьмем пару лошадок и прокатимся немного. А сейчас, возвращаясь к нашей теме, хочу спросить: что вы думаете о современных достижениях науки и возможностях их применения?
- О чем именно вы желаете поговорить?
Чита понимала прекрасно, что ее не слишком богатых знаний явно недостаточно, чтобы вести полноценную полемику, но сеньор де Морадо то ли искусно подыгрывал ей, разговаривая на равных, то ли и вправду не замечал неосведомленности, наслаждаясь беседой.
- Паровые машины и корабли. Что об этом вы думаете?
- Ммм... думается мне, все это слишком дорого и опасно. Я своим кораблем рисковать не стала бы.
- А если бы стали? - спросил он, наклоняя голову к правому плечу.
Лючита рассмеялась звонко.
- Точно не стала бы.
Разговоры эти продолжаться могли долго, пока слуга не стучался в дверь, напоминая тактично, что уже вечер, и сеньора де Морадо велела на стол подавать не позднее, чем через полчаса. Лючита от ужина непременно отказывалась, принося свои извинения и пожелания приятного аппетита.
Закаты она предпочитала встречать в порту, каждый раз удивляясь той грани, переходу между светлым временем суток и темным.
* * *
Капилья-де-Санта-Мария-де-Ондурас-Реконсилиадора оказалась скромной деревушкой, и если бы не сеньор де Морадо, Лючита ни за что не нашла бы ее в лесах предгорий. Сама поездка, занявшая половину дня, показалась даже приятной, не испортили настроения ни зной, ни отвыкший от конных прогулок, и оттого ноющий, организм. Потому, когда из-за деревьев выглянули первые дома, девушка не испытала по этому поводу буйной радости, лишь удивление.
- Сеньорита Фелис, помните, вы говорили, будто бы Богу нет дела до тех, кто живет на земле? Пока мы не добрались до нашей цели, хочу рассказать вам историю. Одного из основателей Пуэрто-Саградо звали Луис-и-Барра...
...чистокровный хистанец, отважный и горделивый, настоящий воин, он пришел из-за океана завоевателем. Сопротивления конкистадоры встречали мало, да и что могли противопоставить полуголые дикари блестящим, словно солнце, людям с жалящим на расстоянии оружием. Поселение ютилось уже на побережье, а экспансия продолжалась. С двумя десятками верных людей и индейцами-проводниками Луис-и-Барра дошел до здешних земель. И - все. Двадцать человек сгинули, будто не бывало. Сам благородный дон добрался до корабля через неделю, измотанный и полуживой, он все твердил, что нет в его сердце зла, и надо построить часовню. Его посчитали умалишенным, а в леса выслали очередной отряд. Стоит ли говорить, что и тот пропал бесследно, а капитан вернулся, бормоча не более вразумительно, нежели первопроходец. Этого расспрашивали подробнее и выяснили, что привиделась ему во сне Дева Мария, которая говорила ласково, но настойчиво, и уверяла не ступать далее, ибо нет радости для души в завоеваниях и разрушениях чужих святынь. Также велела она построить часовню там, "куда укажет ее перст".
Сеньор де Морадо остановил коня, вздохнул тяжко, спешиваясь. Лючита глянула на него с сочувствием, вспоминая, что сеньор этот, крепкий еще и статный, годится в отцы ей, если не в деды. А туда же - на лошадях ездит, фехтует и дерется, будто дьявол, пьет вино, говорит о вечном.
- Вот она, часовня.
Девушка обернулась, проследив за его взглядом. Маленькая, сложенная из серых камней, Капилья-де-Санта-Мария-де-Ондурас-Реконсилиадора, давшая имя деревне, внешне кажется несуразной для святого места, но есть в ней что-то, отчего притихнуть хочется и упасть на колени.
- А что же отряды те? - прошептала Лючита, дотрагиваясь до рукава алькальда.
Тот весь в задумчивости, и вопрос пришлось повторить:
- Отряды, которые с Луисом-и-Барра были, что они? Так и сгинули?
Добавить хотела: и это Бог Милосердный, если по воле его люди безвинные пропадают бесследно? Но не добавила, ибо какие безвинные среди тех, кто пришел на чужую землю с оружием?
- Мы слишком рано прибыли, сеньорита, я не успел довести историю до конца. Впрочем... идите, а мы подождем. И после я расскажу. Если вам захочется слушать. Идите. Да-да, внутрь.
Удивляясь дрожи в коленях и легкости в животе, Лючита шагнула к часовне. В церквах не бывала вечность, по большей части оттого, что не чувствовала святости в них. А наставника, чтоб побудить, рядом не оказалось. Вот и вышло так, что пташка, вырвавшись из дома родного, летала на свободе, по инерции лишь говоря Энрике не ругаться, когда тот чертыхался. А сама проникалась неверием.