У меня на лице, кажется, что-то отразилось.
От прищура Шнуцеля я вздрогнула, но сделала вид, что упорно смотрю, как он меня совсем не волнует.
Он продолжил разговаривать с девушками.
Мне кажется, я немного перебарщивала с эмоциями. Я и раньше видела женоподобных парней, и внешность тех же худощавых японцев и корейцев я не принимала. Мужик должен быть мужиком. Женщинаженщиной. Но век смешал гендерные стереотипы, и вместе с такими ништяшками, как возможность женщине занимать руководящую должность в мужской профессии, появились такие, как феминизм, женоненавистничество, превращение женского пола из слабого в сильный Все слишком быстро менялось и рушилось. И я была согласна, что женщине лучше постоять бы у плиты. Потому что мужик должен быть мужиком, а женщина женщиной.
Когда я этого совсем не ожидала, сзади за локоть меня подхватили и повели-повели быстро по коридору.
Повернувшись спиной к стенке, я поняла, что это Шнуцель.
Выглядел он достаточно дружелюбно.
Я напряглась.
Все любуешься мной? спросил он как бы беззаботно.
Есть на что смотреть, как-то заученно вырвалось у меня.
Шнуцель хохотнул.
Не правда ли? Я же как девочка.
По ощущениям это было так, что обидой бросили мне в лицо.
Я не могу ничего поделать, если я так вижу, сказала я. Что в самом деле? Еще из-за этого раздражаться.
Он усмехнулся и смотрел, смотрел на мое лицо.
Я как старалась игнорировала.
А потом было «ой».
Он придвинулся ко мне так близко, что я сразу почувствовала себя им, когда он стоял возле баков с Мартой. Зрачки были на уровне моих, значит он все же такой же мелкий.
Я пошла по стене влево, а он не дал. Было очень тесно и тепловато от его тела.
И что? с вызовом сказала я. Как детский сад, черт возьми.
По-дружески, произнес он, вздыхая. Знаешь, как девушка с девушкой
Он придвинулся, прижав мою грудь. За спиной была сама стенка. Мне было больно.
Пусти меня, с ненавистью потребовала я. А он лишь водил во рту языком, глазами проверяя меня на прочность.
Потом вздохнул и прижал к стене мои запястьяа я только хотела вырваться. Он стал вдруг чуть выше
Ноги мои он тоже крепко прижал. Черт, я чувствую себя как в паучьем коконе
А потом он сильнее придавил грудь своей. Я сдавленно выдохнула. Он улыбнулся. И вдруг наклонился к моему уху и втянул воздух. Стало щекотно и противно.
Отпу ых-х.
Я почувствовала под ухом его мерзкие губы.
Господи, я тебя перепишу, дьявол!
А затем ох!..
Он удовлетворенно смотрел, как мои глаза вылезают на лоб. И заполняет их страхом. Мне стало сейчас очень страшно. От того, что он может сделать. В принципе, всегда.
Он стал выше, а потом ниже. А потом еще.
Я смотрела на него уже со смесью ужаса и слез.
Я поняла, сказала я наконец, когда последнее его движение было готово довести меня до истерики.
Он усмехнулсяон был доволен, как я еще никогда не видела. Отпустил только слегка.
Не понравилось? с притворной жалостью посмотрел он. Я без одежды нежнее.
Я поняла, сказала я. Что ты мужик.
Он тихонько засмеялся. Так смешно, умереть просто можно.
А потом он смотрел и смотрел, со своим прищуром. И все не уходил.
Я напряглась.
И почувствовала, что в ответ он тоже напрягся.
О Господи
Я зажмурилась. Ну почему это продолжается?..
Мои руки освободили, но вместо этого его ладони зажали щеки. Я не смела открыть глаз, а он все водил языком в моем рту, а я, черт, боялась двинуться Если я двинусь, что еще будет
И среди всей неприятности, что я чувствовала, я все думалахоть бы ему не показалось, что я жду продолжения. От этого боялась пошевелиться
В голове немного было мутно. Он наклонился к прежнему месту шеи и впился теперь туда. Я сглотнула. Целую томительную минуту я не знала, как от этого избавиться. Он водил еще руками по моему телу, а я терпела
Но была еще такая мысльхорошо, что это хоть парень, ох
Он отлепился с громким звуком. Облизнул губы и чмокнул ими в воздухе. С этой секунды я была свободна.
Все поняла?
Все, повторила я, и он удовлетворительно поднял вверх уголки губ.
И тут же опустил.
Я стояла у стенки, когда он уже ушел. Затем вытерла губы, шею, Господи У меня сильно болела грудь и еще почему-то нога. Он, видимо, задел ее как-то. И я заметила Олега.
Он молча смотрел на меня.
У меня, наверное, в глазах была легкая сумасшедшинка.
Не говори ничего, попросила я, почему-то выглядывая на него, как провинившаяся собака на хозяина. Я заслужила, да?
Он мне не ответил.
Я сглотнула, понимая, что сейчас у меня по горлу пойдут чьи-то слюни, и пошла искать комнату. Свою. Чтобы никто никогда не трогал. Хотя бы до вечера.
До конца дня я об этом не вспоминал. А потом что-то взбрело в голову, и никак не мог отвязаться. Решил, что поговорю со Шнуцелем.
И чтобы не откладывать, мимо комнат, где женщины уже занимались работой, я пошел к номеру товарищей, которые, как я надеялся, к себе никого в этот день не вызывали.
Я оказался прав. Шнуцель пригласил меня движением пальцев. Он снимал рубашку. А Марта этим временем в кресле в трусах курил какую-то едкую смесь табака, дымом от которого заполонил все помещение. Тут была одна большая двуспальная кровать. Но я подумал, что мне пофиг, как они будут решать эту проблему.
Садись, сказал Шнуцель, похлопав по кровати. Чего хотел?
Я постою, ответил я и на какое-то время застыл взглядом на Марте. Тот лишь закашлялся и снова затянулся.
Ну? поторопил Шнуцель, оставшийся в штанах.
Как же удобно так получилось, что он сидит меня ниже.
Насчет Савы. Она почти что вместе со мной.
Белый сначала изобразил удивление, а потом засмеялся, видимо, сообразив, о чем я.
Я девочке отвечал добром, посмотрел он на меня исподлобья, лыбясь.
Согласен, резон в этом кое-какой есть, я резко наклонился и всадил ему кулак между ног. Его бросило на мою руку. Я зажал ему глотку свободной рукой.
Марта в кресле курил и лишь сильно удивлялся.
Но чтобы больше я тебя с ней при таких обстоятельствах не видел, раздельно повторил я.
Не увидишь, хрипя, произнес Шнуцель, пытаясь одной рукой отвести мой кулак, а другой больно царапая шрамы.
Но в его словах я услышал подвох. Я отставил руку и повторил удар. Он вцепился обеими лапами мне в плечо.
Пусти, мужик, я понял!..
Я отпустил, и он скрючил спину, облюбовав коленки.
Марта смотрел на это всеи курил.
Черт возьми, Шнуцель, морщась, глянул на меня, она же для тебя ничего не значит.
Я немного подумал.
Да. Но есть вещи, которые я не могу стерпеть. И не из принципа.
Герой, блин, Шнуцель сполз на пол, все еще держась за пораженное место. Я понял! Иди уже.
Я посмотрел на Марту. Тот пожал плечами и сигаретой указал мне на дверь.
Спасибо, сказал я и вышел из комнаты.
Шнуцель мне ничего не сделал. Это я понимаю мужской разговор.
Марта затушил сигарету.
Прижал что ли девку?
А, отмахнулся Шнуцель, проучал.
И поморщился. Врагу этой штуки не пожелаешь.
Глава 4
Я не выспалась. Вторую ночь не высыпаюсь. Зажала уши, которые к утру уже немели, протерлая слишком сильно сдавливала их во сне. И на кресле отлежала.
Спать на кровати я не могла. Там же этим занимались.
Ладно бы кто-нибудь. Но проститутки.
За окном было тихо. Как и в других комнатах. С улицы тянуло морозным воздухом, будто только вчера была зима. Когда мы с Олегом добирались до столицы, то на земле еще был снег, но преимущественно в лесу. Здесь же улицы, наверное, чистили. Но вообще, учитывая, в какой одежде я хожу, я уже давно должна была заболеть. Зная мой иммунитет во время учебы А тутучеба закончилась? Ха-ха.
Я встала, еле удерживаясь на затекших ногах. Надо это прекращать. Пусть Олег ищет другое. Даже если со мной не разговаривает. Он может спать в этом борделея нет. Потерплю. Только и у меня терпение скоро кончится.
Почему бы нам не свалить к друзьям? Не верю, что он здесь ничего не знает. Как тогда он здесь ориентируется? Уже уходил дважды, оставляя меня одну Как вспомню. Это должно запрещаться законом. Шнуцелю я старалась на глаза не попадаться. Чур его. Из той еды, что здесь была, я, кажется, ела только хлеб. К остальной и притрагиваться бояласьтак атмосфера давила. Из-за этого очень хотела есть.