Ну как же?! Так ведь скоро война будет с Фридрихом! А пока меня примут, она и закончится.
Тебе-то зачем туда? поинтересовался я.
Как зачем? Каждый же мечтает сражаться вместе с воинами рода. Туттакая возможность, а я в отроках сижу.
Всё равно регулярная армия воевать будет, со знанием дела проговорил Фома. Боярам от войны проку мало. Наберёт царь мужичья из крестьян, да рабочих, и погонит. А бояре не станут впрягаться.
Много ты понимаешь, возразил Саша. Если царь-батюшка прикажет, все роды пойдут воевать. А что мужик на поле боя делать будет? Соображаешь хоть?
Уж соображаю поболее твоего, парировал Фома.
Мне, как человеку, прошедшему горячую точку, были непонятны эти юношеские порывы, я уже миновал стадию, когда война казалась чем-то романтичным, и хорошо понимал, что ничего там прекрасного и благородного нет: только грязь, смерть и тяжёлый изнурительный труд денно и нощно. Но парни мало того, что не видели настоящих боевых действий, так ещё и воспитывались весьма специфическим образом. Им с детства внушали, что чем грандиознее война, на которой они погибнут за честь своего рода, тем круче. А смерть в боюэто сразу в рай без пропуска, где они будут служить великим предкам.
Война войной, вдруг сказал третий сосед по комнате, чернявый паренёк Богдана мы вообще-то в западный флигель собирались. Забыли что ли?
Действительно, согласился Сашка. Э, Миха, погнали с нами девок помацаем. Нечего тут валяться, как покойник в могиле.
Нет, покачал я головой, не пойду. У меня девушка есть.
И кто она? Ты не рассказывал.
А ты не спрашивал. Так, простолюдинка. Она не отсюда.
Как хочешь, махнул рукой Сашка, спрыгивая с верхнего яруса. Ну и сиди тут один. А мы пошли.
Глава 3
Рано утром за мной заехал Андрей на старом тёмно-зелёном фаэтоне, на котором меня доставили сюда из Арзамаса. Погода стояла прохладная. Последние недели уходящего лета выдались не самыми тёплыми: было пасмурно, временами накрапывал дождь. Вот и сейчас он зарядил, стоило нам покинуть поместье.
Андрей, одетый в недорогой сюртук и кепку, совсем не походил на боярского дружинника. Мы не хотели привлекать к себе лишнего внимания.
Как Катька поживает? спросил я, решив, что дружинник может иметь какую-то информацию. Оправилась от ранения? Не вижу её в крепости.
С Катрин всё хорошо, сказал Андрей. Она выздоровела и сейчас дома на отдыхе.
Хорошо, что так. Вот же ж засада! С этими тренировками даже нет времени зайти проведать. А когда она выйдет на службу, не в курсе?
После сражения с Капитаном и моим дядей я даже не знал, что сталось с Катрин. То, что её поставят на ноги, я не сомневался. Когда мы уезжали, жизнь девушки была вне опасности, но всё равно неизвестность не давала покоя. Не смотря на страсть, которой я воспылал к Татьяне, с Катрин мы тоже успели сдружиться за время, пока были вместе, и я немного скучал по этой черноволосой красотке, которая постоянно пыталась вести себя со мной, как старшая сестра с нерадивым братцем.
Подробностей не знаю, ответил Андрей.
Некоторое время мы ехали молча.
Слышал, у вас прежде отношения были до твоего изгнания. Так вот, отроку не положено находиться в любовных отношениях с представителями дружины, вдруг сообщил мне Андрей ни с того ни с сего.
А тебя каким боком касается моя личная жизнь? поинтересовался я, слегка обескураженный такой постановкой вопроса.
Твоя, как ты выразился, личная жизнь касается рода. Как тебя соизволили принять на службу, так запросто и выкинуть могут. Твои подвиги в бою не имеют никакого значения. Пренебрежение обычаями неприемлемо. Знай своё место.
Обычаи хмыкнул я. Я и без ваших обычаев неплохо справлялся. Так что не пугай ежа голой жопой.
У тебя нет ни капли благодарности.
Я промолчал. Меня раздражали бесцеремонность и надменность младшего дружинника. Он-то кто такой, чтоб мне подобные вещи высказывать? На место бы поставить, но я знал, что пререкания до добра не доведут. Он дружинник, а я отрок. Если дело дойдёт до драки, для меня это хорошо не кончится. И вопрос не в том, что мне с ним не справиться. В этом-то как раз я проблемы не видел. Проблема была в другом: если дружинник убьёт или покалечит отрока, ему полагался штраф, а вот если отрок дружинникатут уж смертная казнь без разговоров.
Оставалось ждать, когда меня самого примут в дружину, чтоб с остальными (по крайней мере, младшими) говорить на равных. И рассчитывал, что примут меня после битвы родов, если, конечно, жив останусь.
И всё же не совсем ясно было, почему Андрей завёл разговор на эту тему. Формально-то он, конечно, прав, вот только на практике кто вообще задумывался о таких вещах? Насколько я знал, дружинники заводили любовниц и среди простолюдинок, и среди отроковиц, хотя в последнем случае всё было чуть сложнее. Ведь человек, давший клятву верности, принадлежал душой и телом своему роду, и бояре могли запросто вмешаться в личную жизнь подданных. Но если нежелательные отношения не представляли угрозы роду и чрезмерно не афишировались, то чаще всего, на них закрывали глаза. И какое дело моему спутнику до моих отношений с Катрин, я понять не мог.
Когда приедем, сказал я, давай не как тот раз? По-человечески чтоб. Я поговорю с Таней, объясню ситуацию. Хорошо? А то чуть ли не под дулом пистолетов меня тогда притащили. Я-то ладно, а тутдевушка, всё-таки, поделикатнее надо.
Мы к обеду должны вернуться, произнёс Андрей, не отрывая взгляда от дороги. Некогда рассусоливать.
Не беспокойся. Мы за сколько доедем? Час сорок? И обратностолько же. В запасе около двух часов. Всё успеем, и даже раньше вернёмся.
Ладно, разрешаю. Делай, как считаешь нужным. Но если что пойдёт не так, хватаем девчонкуи едем обратно без лишних разговоров. Уяснил?
Первым делом мы направились к Лаврентию Сергеевичу, где последний раз видели Таню. Тот, как обычно, работал в кузнице. Увидев меня, старый кузнец растянул рот в улыбке, пожал мне руку и хлопнул по плечу.
Вот так гости! воскликнул он. Знатные люди к нам пожаловали!
Да какие знатные? улыбнулся я в ответ. Пока знатностью даже не пахнет. Так, в слугах, считайте, хожу.
Ну ничего, всё у тебя впереди. Так коли зашёл, давай к столу. Чаю жена сделает с баранками. Ты надолго к нам?
На часик-другой буквально. Дело кое-какое надо уладитьи обратно.
Ну дело делом, а на чай зайти не откажи.
Не откажу, Лаврентий Сергеевич. Спросить только хочу: не знаете, Таня где сейчас? У меня, главным образом, к ней дело.
И какое же? Неужто, свататься приехал? подмигнул мне кузнец. Да дома Таня. У меня теперь живёт и работает. Её навыки врачебные мне сейчас очень пригождаются.
Мы пошли к дому. Андрей сидел в машине. Я ему махнул рукой, приглашая в избу.
Придётся мне её у вас забрать, сказал я. Её Птахины требуют к себе. Скорее всего, службу предложат.
Лаврентий Сергеевич недовольно крякнул:
Ну дела! Печально, конечно, но если уж род требует
Навстречу вышла Таня. Увидев меня, она потупила взгляд.
Я предложил ей прогуляться во дворе, пока жена Лаврентия Сергеевича суетилась на кухне, накрывая на стол. Дождь прекратился, но земля ещё не просохла от влаги. Мы прошлись по тропинке через сад. Я спросил, как поживает, Таня только плечами пожала:
Помаленьку. Вот, работаю теперь у Лаврентия Сергеевича. Работы, не как в больнице, но тоже много, вздохнула она. За последнюю неделю три огнестрела. А ты как?
Я сейчас в отроках хожу, у Птахиных, у родственничков своих. По этой-то причине я и приехал. Тебя боярин требует, огорошил я девушку.
Но зачем? она уставилась на меня. Это из-за
Да, это из-за способностей. Но ты не переживай. Арсентий Филиппович лояльно относится к подобным вещам. Он знает о моих талантах, и, кажется, о твоих тоже догадался. Тоже хочет на службу пристроить. Ты не подумай, я всё отрицал до последнего, а он от врачей и дружинников узнал, так что отмазать не вышло. Прости.
Что ж, пусть так. Но я не хочу служить боярам.
Зато возможности, перспективы Так или иначе, отказаться нельзя.
Понимаю. И всё равно боюсь.