Дарг не кричал. Наоборот, говорил очень тихо. Но каждое слово давило бетонной плитой так, что мне захотелось вернуться назад, в коридор.
Я огляделась.
В комнате царил полумрак, но мне удалось понять, что это либо кабинет, либо библиотека. Три стены занимали стеллажи с толстыми книгами, в четвертой был сделан камин, в котором сейчас тлели угли. В центре на кругом столе светился зеленоватый кристалл, видимо, местная лампа.
Я проковыляла к нему и рухнула в кресло.
Я пришла увидеть ребенка.
Зачем?
Вопрос меня удивил.
Как зачем? Я его мать.
Кажется, мы с этим уже все решили.
Вы про контракт? Я передумала уезжать.
Наслаждаясь выражением его лица, я откинулась на спинку кресла.
Хотите остаться? голос дарга понизился. В нем появились опасные нотки.
Да.
Прежде вы не пылали любовью к этому месту.
Это было до того, как я родила.
Что изменилось?
Все. Я хочу остаться здесь. Рядом с сыном.
Он в вас не нуждается.
Я сжала кулаки, пряча их в складки платья.
Он, может, и нет, произнесла с расстановкой. Но я в нем нуждаюсь. Пожалуйста.
Черт, как трудно просить. А он стоит у камина, опираясь локтем на каминную полку, и сверлит меня своими змеиными глазами!
Да, именно змеиными. Такими же бесстрастными, холодными и немигающими.
Ребенку нужна мать, пробормотала последний аргумент. Неужели у вас нет сердца?
Сердца? он хохотнул. Кто бы говорил мне о сердце, льера! Вы продали вашего сына за титул. Но сверх этого не получите ничего!
Его голос наполнила жгучая ненависть. Лицо потемнело. Резко обозначились скулы, и на коже вновь проступили чешуйки. Он с хрустом сжал свою трость.
Убирайтесь! прошипел, дергая за какой-то шнурок. Чтобы духу вашего здесь не было!
Дверь распахнулась. На пороге возник страж с мечом. Кажется, Кайден.
Проводи льеру в ее покои, отрывисто бросил супруг. И убедись, что она их больше не покинет!
А сам, сильно хромая, пересек комнату, схватил меня за плечо и дернул из кресла. Я только пискнуть успела.
От резкого движения внутри все перевернулось и оборвалось. Тело наполнила острая боль, сознание помутилось. И, уплывая в блаженную темноту, я рухнула прямо в руки супруга.
* * *
Очнулась в знакомой комнате, в знакомой кровати. Открыла глаза и уставилась в потолок с безвкусной лепниной.
Рядом закудахтала Гелла, поправляя подушки:
Госпожа! Очнулись! Хвала Праотцам и всему Светлому краю!
Тише, поморщилась. От ее причитаний начала болеть голова. Что случилось? Как я тут оказалась?
Ведь не приснилось же мне, что я пошла на темную половину?
Хм Так покои супруга и назовем. Темная половина. Звучит!
Ох, ладушка вы моя, так напугали старую няньку! Я чуть душу предкам не отдала! затараторила Гелла. Стою, значит, я в коридоре, а эти убивцы на меня так и зыркают, аж сердце в грудях заходится. Особенно тот, старшой. А тут лаэрд его позвал. Я и вовсе перепугалась, а ну как обидят вас, сердешную? На этом месте она начала махать-крутить кистью вокруг лица, будто мух отгоняла.
- Стою, ни жива ни мертва. И вдруг крик раздается! Второй дарг кинулся к кабинету, а тут двери сами раскрылись. Смотрю, Его Светлость стоит на пороге, глаза угольями горят, сам бледный, как смерть, и вас, мою душеньку, на руках держит! Она всхлипнула в голос. А вы, ласточка моя, головушку-то повесили, рученьки опустили, как есть мертвая!
И нянька заголосила надо мной, как над покойником.
Мне стало жаль несчастную женщину. Это ж как она госпожу свою любит, если так убивается? И вот как я скажу ей, что госпожи больше нет? И что куда она делась, я не знаю?
Ведомая внезапным сочувствием, я похлопала Геллу по пухлой морщинистой руке.
Ну, хватит, пробормотала, неловко отводя взгляд, жива я, ничего со мной не случилось. Что дальше-то было?
Ох, что это я, она шумно высморкалась в платок, который достала откуда-то из-под фартука, и тут же убрала его обратно. Лаэрд приказал замкового целителя привести. Да только куда тому до столичного браться! Пришел, постоял над вами, руками поводил. Сказал, истощение какое-то. Я слова-то его мудреные все забыть боялась, потому записала.
Гелла протянула мне скомканную бумажку.
Скептично хмыкнув, я развернула ее. Каракули какие-то. На арабскую вязь похожи. Ни черта не разобрать.
Строчки перед глазами вдруг поплыли, я моргнула и осознала, что вполне могу это читать. Уж не знаю, каким таким образом. Но могу.
Гелла скрупулёзно записала слова целителя, не слишком понимая их смысл. Впрочем, я тоже не поняла. Тот диагностировал у меня физическое и ментальное истощение, прободение ауры и еще какую-то чертовщину.
А что мой супруг?
Дак, а что ему станется? нянька развела руками. Приказал своему ординарцу вас сюда перенести и охрану усилил.
Я вздохнула, комкая бумажку в кулаке.
Кажется, мой план потерпел фиаско.
В голову закралась крамольная мысль: а может, это и к лучшему? Ну, на кой мне чужой ребенок? Ведь чужой же, как ни крути. Я его не знала, не любила, не ждала, не вынашивала. И в этом замке меня ничего не держит. Пусть этот лаэрд дерганый остается в своей норе, а я заберу причитающиеся Авроре деньги, буду жить новой жизнью, мир посмотрю
И тут же на смену этой мысли пришло чувство гадливости. Я стала противна самой себе и поняла, что именно так рассуждала моя предшественница. Для нее этот брак был лишь ступенькой на иерархической лестнице. Ребеноксредством обогащения. И пусть родители продали ее даргу, но она сама с радостью продалась и продала свое дитя.
Гелла, позвала я тихо.
Да, госпожа?
Скажи, как зовут моего супруга?
Ох, батюшки, вы и это забыли?! она всплеснула руками.
Не кричи, голова болит.
Простите, госпожа, зашептала, прикрывая ладонью рот. Габриэль Даверон супруг ваш, хозяин Нарг-та-Рин, лаэрд Серебряного клана.
А Нарг-та-Ринэто что?
Эта крепость. Она стоит над Разломом.
Разломом?
Ущелье это. Прямо под нами! она округлила глаза. Говорят, оно идет прямо в Обитель Мрака! Оттуда приходят разные твари, такие ужасные, что любой, кто увидит их, тут же скончается!
И мы тут живем? я поежилась. Неподдельный страх этой женщины передался и мне.
Так супруг ваш и его клан защищают нас от чудовищ.
Значит, и стражники тоже дарги, подытожила я.
Тут вообще одни дарги. Из людей только мы с вами, да ваши служанки. И то скоро уедем.
Не уедем.
Как это? на ее лице отразилось недоумение. А куда же мы денемся?
Мы останемся здесь, Гелла.
Идея была внезапной, я даже удивилась, почему она раньше мне в голову не пришла?
Габриэль не на пустом месте возненавидел свою жену! Если верить словам нянькиа врать ей нет смыслаАврора с ним почти год жила, пока забеременела. Мало ли, какие у них отношения были, но за это время они хорошо узнали друг друга. У Габриэля есть повод для ненависти, я в этом уверена. И сама Аврора его подала!
Можно понять мужика, который уже трех жен схоронил. Любил ли он хоть одну из них? Если да, то мне будет тяжелее, чем я представляла. Сердце его очерствело, душа замкнулась, чтобы не чувствовать боли. Местный народ считает лаэрда проклятым и боится приближаться к замку. Только одно семейство нашлось, что позарилось на его деньги.
Что ж, семью Авроры я тоже понимаю. Не одобряю, но понимаю.
Габриэлю нужен наследник. Имденьги и титул. Почти равноценный обмен.
И кто знает, может, проклятый лаэрд не хотел сближаться с женой, чтобы потом не страдать? Может, потому и гонит меня, настаивает, чтобы уехала. И ребенка не хочет показывать по той же причине
Вспомнились истории, слышанные от родивших подруг. Про женщин, что бросали своих детей и сбегали из роддома. Такие «мамочки» отказывались смотреть на ребенка, чтобы душа потом не болела, сердце не мучилось.
Может, в глубине души Габриэль думает, что так лучше? Лучше для меня?
Но я бы хотела сама это решить.
Глава 4
На ужин подали мясные кексы в сливочном соусе и несколько персиков. Я тоскливо взглянула на них и отвернулась.
Есть очень хотелось, но пища меня смущала. В подсознании отложилось, как подругам в роддом мужья таскали кефирчики и галеты.