Лиена, передай Кирен, что тут он закашлялся и отпустил мою руку, я нагнулась к нему и спокойно сказала:
И не надейся, олар так быстро ты от меня не избавишься, я хочу на твоей свадьбе поплясать да детей ваших посмотреть.
Какие дети сумасшедшая горгона, зло зашипел сидевший рядом Марцелмы скоро будем главное блюдо у эриухов.
Он не договорил, потому что получил хороший такой тычок, от рядом сидящего Мариуса, но на мою благодарственную улыбку, тот лишь зло ощерился. Вот уж непримиримый. Ладно, прощаю тебя, нельзя не прощенным умирать. Хотя, чего это я, фиг вам называется, мне еще пожить охота и много чего интересного узнать.
Темница была круглая с высоким сводом потолка, на котором фосфоресцировал разросшийся глубинный гриб, освещая помещение слабым светом. Там же находилось круглое отверстие, через решетку которого доносился многоголосый гул. Сейчас маленький пяточек камеры было полностью захвачен лежащими эльфами, которые почему-то плохо переносили замкнутое каменное пространство и хором болели клаустрофобией. Лишь трое гномов и люди чувствовали себя прекрасно. Женщин среди людей уже не было, кроме меня конечно. Они погибли в бою.
Стены нашей тюрьмы были сделаны из интересного материала, как сказал Дроб терибия. Он не пропускал магические энергии внутрь и не выпускал наружу. Из такого камня делали кандалы для магов. Раньше. Сейчас такого камня почти не осталось в мире. Ведь главные шахты по его добычи были на материке Симус, с которым не было налажено сообщение.
Не знаю, сколько времени мы находились в каменном мешке. Иногда сверху сыпались какие-то ошметки каши и приходилось бегать по головам и ловить протухшую еду, чтобы хоть как-то пережить время плена. Эльфы демонстративно отказывались от сыпавшейся на головы 'манны' но когда злой Дроб прочитал им лекцию на тему как выжить в экстремальных условиях, изнеженные создание уже пытались впихивать в себя то, что кидали нам наши тюремщики. Воды здесь было в достатке и выкопав не глубокую ямку в земле мы по очереди пили вонючую воду. Я старалась не думать о том, сколько всякой дряни приходилось впихивать в свой многострадальный желудок. Отключала все знания о микробах и прочих паразитах, желающих поселиться в теле. Еще была ужасная проблема с туалетом, но потерпев очень много времени, я плюнула на стыд и в противоположной от водопоя стороне выкопала еще одну ямку побольше. Затем позаимствовала несколько длинных рубах у эльфов и сделала занавес, цепляя их за острые осколки стены. А что бы не так стесняться пела громкие песни. Вот сколько стыдобы было, но жизнь такая штука, ко всему привыкаешь. Туалет стал служить нашему тюремному сообществу и скоро даже эльфы перестали дожидаться, когда все заснут и пряча глаза терялись за занавесом.
Конечно за то время что мы просидели вместе возник «больничный синдром» почти все поделились своими бедами и обидами. Даже почему Мариус меня не любит я узнала из его сбивчивого рассказа. Потом он почему-то опять затих, но уж бешеной ненависти в его зеленых глазах не наблюдалось. И на том спасибо. Оказывается, у его папочки, первой женой горгона была. При родах умерла. Что не удивительно, ведь светлые и темные не могут иметь потомство, или могут, но со смертельным исходом. А вот у второй жены родился сынок, но эльфийка тоже умерла, прям черный вдовец, и папа Мариуса его не признал и жизнью сына не интересовался, это он конечно зря. Эльфенок и так маму потерял, а без отцовской любви вроде как сирота остался. Я конечно папу Мариуса обозвала не хорошими словами и ему даже вроде полегчало. О жизни эльфов много узнала, но конечно все смогла понять ведь сейчас всем трудно, а чтоб легче было надо помогать друг другу, а не топтать других лишь бы выжить.
Сьер Ноярис правду говорил, что уже сто лет не рождались дети у эльфов. Кстати Мариус был последним, кто появился в Запретном лесу. После мора и нашествия хаоса магический фон на Алоре пребывал в полнейшей неразберихе. Нити силы были искорёжены и перемешаны между собой, так что многие попытки магичить на высшем уровне приводили к еще более плачевным последствиям. Эльфы жили на всех материках, но единственное живое древо жизни осталась лишь на Ллироу. Сообщение проходило через сеть порталов, которые питали сами эльфы. Долгое время ллироуские эльфы пытались восстановить магические порталы, но без обратной связи это было невозможно. Телепортироваться Хранители тоже не могли, слишком много энергии на это уходило и тогда из империи Коххаус были отправлены корабли на все материки. Из них вернулся только один. Тот, который был отправлен к самому ближайшему от Ллироу материку, Гауэрра. То, что рассказали путешественники повергло в шок высокородных. Клана гауэррских эльфов не существовала. Вернее, то, что от него осталось не могло называться кланом эльфов. Нет, он был многочисленный, но чистокровных эльфов остались десятки, а основной костяк составляли полукровки. Для рождения полуэльфов не нужна энергия древ жизни. Человеческая сущность обильно делилась своей силой с эльфийской половинкой. Но долголетия и связи с лесом полукровки не имели, хотя считались сильными воинами и имели приличный жизненный цикл, около пятисот весен.
Делегацию ллироуских эльфов встретили с прохладцей и после дальнейших переговоров отказались от права называться кланом эльфов, приняв новое имя для своей расыальвы. А эльфы вернулись в Запретный лес и предались горестным сожалением по поводу гибели одного из кланов, уже окончательного. Что стало с двумя последними кораблями, отправившимися на поиски сородичей, до сих пор не известно. Но посчитав, что на остальных материках могло случиться то же что и на Гауэра, эльфы оставили все попытки добраться до них. Посчитав не целесообразным лишаться лучших воинов клана.
Слушать историю мира было интересно, и я даже забывала про голод, который терзал меня постоянно. Не знаю, сколько мы сидели в этой тюрьме, по мне так вечность. Я пыталась, как и эльфы магичить но всякая энергия тут же поглощалась каменными стенами. Немало намучавшись, мы оставили попытки что-то сотворить и просто болтали, и придумывали страшные пытки, ждущие нас впереди.
Дроб, спросила я как-то гнома, а ты знаешь язык эриухов?
Ну если это можно назвать языком, то знаю только сразу предупреждаю выучить его очень трудно. Просто говорить надо с различной интонациейи Дроб продемонстрировал пару гыров и гуков. Но делать все равно было нечего и, заучив около десяти слов, я погрузилась в обучающий сон, надеясь, что буду хотя бы понимать язык этих гадов. Во сне я как всегда с наслаждением глотала сладкие хрустящие слова и мурчала от удовольствия не желая просыпаться. После сна я огорошила Дроба целой руладой на эриухском языке, отчего гном прикусил язык, а сьер Ноярис посмотрел на меня взглядом патологоанатома. Все ученые сумасшедшие. Как оказалось, сьер знает несколько слов на незнакомом всем языке, чей он эльф отказался говорить, но с жаром попросил меня, его выучить. А что еще делать? По пути я заучила еще слова цефов и ригнаров (вроде как оборотни уточню попозже). Я опять уснула, на этот раз проспала подольше. Но как говориться хотелось вообще не просыпаться. Я всегда была сладкоежкой, а постоянное воздержание последнего года в новом мире сделали из меня голодного зверя. Когда я проснулась, на меня смотрели зеленые, горящие фанатичным огнем глаза сьера. Я сразу его успокоила и заговорила на странном, рычащем языке. Высказала все, что я о нем думаю и наградой послужил заикающийся голос Нояриса и испуганные, сбившиеся в кучку эльфы. Странно. Узнаю, как нибудь что за язык. Дальше экзамен принял Гродан, гном, который поделился знанием цефвского языка и остался доволен:
Ты знаешь язык даже лучше, чем я.
Я довольно зажмурилась, но тут меня отвлек странный звук, испускаемый нашим источником. Он странно булькнул, хлюпнул и исчез, оставив вместо грязной лужицы, пустую яму, края которой быстро обваливались, увеличивая подземный лаз. Мы замерли. Мариус с Дробом словно два хищника, так не похожих внешне и так одинаково передвигаясь, словно два кота перетекли ближе к яме и с недоверием заглянули внутрь.
Моя помогать, раздался приглушенный, но чистый голос на гномском, не убивать, моя хороший.