И тут из лаза показалась черная голова, а затем на нас настороженно взглянули маленькие глазки странного существа.
20 глава
Как-то не заметно меня оттеснили за спины, закрывая от цефа. То, что это представитель именно этой расы я поняла по тихим матюгам, донесшимся из- под ног, новоявленного чуда. Видно он сильно наступил, на чью- то голову или что другое. Ругань была на цефском языке, судя по всему к нам целая делегация. Наконец цеф выбрался из подземного лаза и осмотрел нашу пеструю компанию. Немного его взгляд задержался на Дробе. Возникло чувство, что он искал именно меня, так как, увидев парящие в воздухе саккараш, он кивнул головой и, не обращая внимание на возмущенные взгляды окружающих, крикнул вниз уже на цефвском языке:
Она тут. Давай уж вы лазь отрыжка эльфа, нам еще слинять отсюда надо по-быстрому. С каждой секундой мне этот малыш (хотя какой он малыш с меня ростом) нравился все больше. И почему во всех книгах цефов сравнивали с крысами. Обыкновенный человечек с чернявой шевелюрой и маленькими черными почти без белка глазами. Чуть выдается вперед носовая часть лица, но она не делает похожим его на крысу, а скорее на умного и хитрого крота. Из образовавшейся дыры вылез второй цеф. Он тоже проигнорировал эльфов и гномов и уставился на мои сияющие. Н-да знаю завораживающее зрелище.
Кто вы? Не выдержал сьер. Второй цеф, наконец, тряхнул шевелюрой, словно сгоняя морок, и взглянул на Нояриса.
О эльф. Но тут же получил толчок в бок от своего товарища, который опять заговорил на гномском и обращался он ко мне:
Мы рады ждать тебя Дитя Алорна и звать к нам, я протиснулась к чернявым и удивленно спросила:
А эриухи?
Ты хотеть стать им обедом на ритуале? С хитрой улыбкой спросил первый.
Не-а не хотеть. Ответила я.
Тогда идет за мной. Кротенок махнул рукой в сторону лаза.
Без них не пойду. Твердо сказала я. За спиной кто-то облегченно вздохнул.
Время нет. Тряхнул кудрями цеф. Он недовольно оглядел изможденных пленников и все еще слабого, олара.
Римеус сказал Дитя Алорна, а гнома и эльфа нет. Он нахмурил черные брови. Я демонстративно уселась на землю. Цеф с удивление уставился на лязгающие серебром саккараш, а им только дай попугать. Видимо поняв, о чем мы говорим, второй цеф тоже внес свою лепту.
Гномы не пролезут, скажи ей. Они хоть и малы ростомширокие, что наш бочонок изпод пиво. При этом цеф хитро покосился на недовольно бурчащего Дроба.
Какой бочонок, да после такой голодовки я в игольное ушко пролезу. Не выдержал Гродан, и злобно раздувая ноздри, уставился на испуганного цефа, который еле удержался, чтобы ни завалиться в лаз за спиной. Первый цеф вдруг прислушался к шуму над головой и видимо сразу решил, что ему делать.
Времени нет, обратился он к злющему гному, командуй всем лезть в потайной ход и быстро.
По его лицу пробежала тень ужаса и все присутствовавшие словно почувствовали надвигающийся затягивающий омут страха. Меня все- таки пропихнули вперед, и вот уже не знаю, сколько времени ползу за вертлявым быстрым цефом, проклиная все на свете. Для меня лаз был просторным, но постоянно сыпавшаяся сверху земля забивалась в нос и рот, отчего на протяжении всего пути нашего отряда были слышны хрипы, плевки и тихие маты. Несколько раз я останавливалась и настойчиво спрашивала об оларе и когда вконец, разозленный Дроб не сдержанно ответил, я захлопнула то, что он просил, и только перебирала конечностями. Для долго голодающих это был долгий переход или переполз. И наконец, я выпала из узкого хода на твердую поверхность какого-то туннеля. Его конец терялся где-то вдалеке, а по стенам освещая путь, рос все тот же чудогриб. Когда последний эльф выпал из сияющей чернотой дыры, наш главный проводник, четко выговаривая незнакомые заклинания, закрыл лаз. Земля словно забурлила, накрадываясь, пласт за пластом и вскоре вместо нашего спасителя осталась гладкая стена, и даже гриб засветился четким рисунком. Пока 'крот' магичил или шаманил, потом разберусь, мы немного отдышались. Потом опять долго неслись по сумрачному туннелю, и топот от наших ног отдавался в высоком потолке, гулким эхом.
Неожиданно резко, впереди открылось страшное зрелище. Туннель расширялся, образуя небольшую пещеру, высокие своды которой поддерживали каменные изваянья гномов. Шел бой. Несколько десятков цефов отчаянно дрались с эриухами. Было видно, что силы их на исходе и горы трупов обоих противников орошали темной кровью серый пол. Наши проводники что-то закричали и уже отчаявшиеся воины, с остервенением набросились на эриухов, защищая проход в другой туннель. Я словно очнулась и с тревогой посмотрела на остальных. На лицах читалась решимость преодолеть любые невзгоды. И даже королевич словно встрепенулся, почуяв близкую свободу. Безоружные и изможденные мы могли лишь следовать за проводниками и стараться не отставать, видя на какие жертвы идут цефы. Короткими перебежками мы миновали сражение и углубились в еще один туннель. Я оглянулась, остатки воинов отступали к спасительному коридору. Один из магов, а именно они вывели нас из колодца, остался и заклинанием завалил вход в туннель. Дальше был лишь изнуряющий бег, сменяющиеся один за другим, уходящие вглубь пути. Но я снова чувствовала силу, бурлящую внутри себя, и словно губка впитывала энергию. Постепенно перестала чувствовать голод и усталость. И не большими порциями стала питать других, которые нечего не замечая, лишь на силе воле переставляли ноги. Только Ноярис встрепенулся и с удивлением посмотрел на меня, благодарно кивнул, оценивая дар жизни.
Вот и конец. Огромные железные ворота перегородили путь. Замысловатые руны, выложенные на воротах драгоценными камнями, светились ровным желтым светом, и исходящая от них сила будоражила кровь. Цеф подошел к воротам и приложил руку к одной из рун. Внутри что- то звякнуло, и жалобно скрипя, ворота распахнулись. Я с любопытством заглянула вперед. Море, целое море черных глаз. И все они устремлены на меня. Я так опешила, что почти не заметила, как мы прошли мимо расступающейся толпы цефов и подошли к еще одним громадным воротам. Так же была проведена операция по их открытию, но наш провожатый внутрь не пошел, а, взглянув на меня, тихо и торжественно сказал:
Ты идешь одна. Римеус ждать. Очень долго ждать Дитя Алорна. Я не стала спорить с цефом и решительно потопала внутрь. Нас спасли от участи бульона, надо быть благодарной. Мои спутники как-то со мной идти даже не стремились, и с интересом разглядывали большущий еще не лишенный всего великолепия зал.
Помещение, в которое я вошла было немного меньше, но золото, блестевшее на стенах и сверкающие разноцветными искрами камни силы, говорили о важности ждущего меня Римеуса. Широкие колоны поддерживали свод, золотой узор изящный и кружевной опутывал их паутиной. Мраморный пол гулко отдавался на мои шаги, а воздух, щедро сдобренный благовониями, сдавливал грудь. На одной из стен висела картина. Сцена битвы. На ней уже известные эриухи напали на гнома. Закованный в броню, в смешном шлеме с крылышками он расправлялся с каннибалами огромным топором и рядом кучка отрубленных голов злобно щерили мертвые клыкастые рты. Насмотревшись на сие творение, я вздрогнула от того что под ним на скромном троне (без золота и камней) сидел старик. Он был так стар, что его седые волосы почти покинули голову, а кожа превратилась в тонкий просвечивающий пергамент. И лишь то, что его грудь слабо вздымалась при вздохе, говорило, что он жив. Одет старик в вышитый синий халат, подпоясанный черным поясом, на ногах теплые и мягкие сапоги.
Люблю сидеть тут, тихо на цефском сказал Римеус, я словно возвращаюсь в прошлое, когда здесь справляли семейные праздники наши господа.
Цеф открыл выцветшие серые глаза и посмотрел на меня. Ни удивления, ни страха или любопытства, не мелькнуло в его глазах.
Садись Дитя Алорна, создатель дал мне сил дожить до твоего прихода, и только он знает, что стоило это моим детям. Казалось, старик заснул, но через минуту он вдруг встрепенулся, и словно собираясь с силами, сжал в кулаки, узкие ладошки. Рядом со мной материализовался массивный стул, и я без сил рухнула на него. Римеус начал свой рассказ: