По Вашим словам, Арина Петровна, я идиотом являюсь перманентно. Так какие спросы с инвалида? Огрызнулся Анатолий.
Не валяйте дурака, Вы уже натворили дел! Чтобы через час на этом столе лежал отчет и объяснительная. Я Вас должна отстранить! Понимаете, полностью и безвозвратно! Что Вы делаете с детьми, о детях Вы подумали? Вы подумали, кого я поставлю вместо Вас? Где кадры? У меня глупые девчонки и самоуверенные мальчишки в штате. У них ни медицинского, ни педагогического образования. Опыта работыноль в семнадцатой степени! Докладную сейчас же!
Или я могу заняться делом! Раздосадованный свой же оплошностью воспитатель вскинул руки вверх, изображая ладонями чаши весов, которые колебались, пытаясь найти равновесие. Потратить час на сочинения бумажки, которой Вы подотретесь в туалете или заняться больными? Да я за этот час проведу три индивидуальных сеанса! Да я за этот час
Хватит! Хватит, Анатолий Григорьевич! Вы уже достаточно сказали! Вон из моего кабинета! Вы отстранены на два дня! У вас отпуск! Идите и выспитесь! А в четверг приходите сразу же в этот кабинет с объяснительной и полным отчетом! Ровно в девять!
Лекс! Внезапно завопила женщина, перебивая сама себя.
Что, Арина Петровна? Из-за двери выглянул молоденьки парнишка, по виду, еще школьник. На его безусом лице красовались веснушки, рыжие волосы сияли, перекрывая голубые глаза.
. . .
Я вошел в кабинет. Да, когда я устраивался на стажировку в реабилитационный центр, то не ожидал такого. Сначала мне дали кипу бумаг, самоучителей, методичек и велели проштудировать все за ночь. И эта ночь длилась невыносимо долго. Не знакомые термины, чуждые понятия, какие-то заумные и высокопарные тексты. Глотком воздуха в них оказались методички от Гаврилова А. Г., который излагал свои методы работы нормальным живым языком. В них удалось даже немного разобраться, если пропустить долгие нудные экскурсы в педагогику и психологию. Что же, наверное, надо немного сказать о себеведь не случайно я попал в около медицинскую организацию. Значит у меня есть какое-то профильное образование?
А вот и нет. Когда я закончил школу и по курьезу оказался негодным к воинской службе, передо мной встала нетривиальная задача выбора профессионального учебного заведения. Сам я горел всем компьютерным. Вот, только не надо смеяться. Да, я понимаю, что в эру квази-технологий компьютерные технологии уже не котируются, и все коммуникационные и медийные задачи с легкостью можно возложить на столь полюбившийся квази. Сейчас самыми популярными специальностями стали квази-дизайнер и квази-оператор. Вот так. Но в этих областях уже хватает самопальных специалистов, а учиться пять лет на то, чем люди занимаются самостоятельно с детстваищите дураков в другом месте.
Поэтому-то я и устроился на курс Ай-Ти специалиста В педагогический колледж.
Да Ирония в том, что где-то на третьем курсе я внезапно осознал, что я не столько программист, сколько аниматор. И с таким образованием можно было идти в воспитатели детского сада, становиться ведущим свадеб или детских утренников, либо же трудоустраиваться продавцом.
Как вы понимаете, продавцом я работать не хотел принципиально, воспитателем детского сада по идейным соображениям, а аниматором в связи со своей природной робостью и страхом перед людьми. Поэтому, когда увидел объявление о приеме на должность лаборанта в РЦКДП, то сразу же откликнулся, отправил резюмеи вот я уже стою под дверью директора ожидая приглашения.
И сразу же предупрежу, чем занимаются лаборанты в реабилитационных центрах я не знаю. Пожалуй, до сих пор не знаю.
Поэтому, когда я услышал свое имя, выкрикнутое директором, без раздумий ворвался в ее кабинет. Но что я увидел? Увидел я не тривиальную картину.
Очень полная не молодая женщина нависла над солидным мужчиной слегка помятого вида.
Стены просторного кабинета, плотно уставленные стеллажами с документами, освещались ионными панелями, встроенными в потолок и поэтому казалось, что источник света находится в полуметре ниже оного. Современная техника в этом центре. Сам я такие светильники позволить себе не мог, ведь стоили они как половина простенького автомобиля, зато давали поразительно мягкий и рассеянный свет, а самого его источника видно не было. Как-то дядя пытался мне объяснить, как достигается такой эффект, но я понял только то, что свет становится виден только после того, как отразиться от какой-то поверхности. Дикая бредятинано выглядит очень богато.
В центре кабинета стоял огромный тяжеленный стол, с обитой сукном столешницей. Но удивляло то, что в некоторых местах встречались кожаные вставки, а края и грани оказались отделанными какой-то винтажной лепниной. Казалось, этот стол занимает все свободное пространство, заслоняя собой махину директорши В смысле директора. Ведь слово «Директор» не существует в женской форме?
Но и эта преграда не мешала Арине Петровне угрожающе нависать над мужчиной. Она была самим возмущением, ее лицо неровно раскраснелось. Да, моего нового начальника зовут Арина Петровна, и это мой первый с ней разговор. До этого мне удалось познакомиться только с секретаршейпрелестной молодой девушкой, имя которой я уже успел благополучно забыть. А жаль, ведь можно было бы попробовать за ней приударить Но, видимо, не судьба Не спрашивать же ее еще раз имя!
А мужчина не казался сильно подавленным. Пусть он и находился сейчас буквально в тени начальницы, но продолжал смотреть на нее надменно снизу вверх.
Что, Арина Петровна? Взвизгнул я. Как же стремно это вышло! Я же говорю обычно не таким голосом!
Познакомься со своим куратором. Не отводя взгляда от мужчины, проговорила она. Это Анатолий Григорьевич Гаврилов. Он наш ведущий специалист по квази-реабилитации. Он будет твоим наставником. Да! Я сказала наставником! Ты переходишь в его полное распоряжение. Только он отстранен от практики на два дня, поэтому вы оба сейчас идете в библиотеку до конца рабочего дня. А завтра у вас обоих выходной! И если хоть кого-то из вас увидят в нашем центре до четверга, то вас расстреляют транквилизаторами и запрут в карцер!
Последние несколько слов Арина Петровна сказала, пристально глядя в глаза Анатолия Григорьевича.
У Вас есть карцер? Вот честно, это я брякнул чисто из-за растерянности. Просто не ожидал столь ошеломительного приема.
Да молодой человек! Кхм Нет, молодой человек. У нас есть лазарет и подсобка. Да, Анатолий Григорьевич?
Мне послышались угрожающие нотки в голосе начальницы.
Да, Арина Петровна. Нота-в-ноту ответил мужчина, его голос был низким немного вкрадчивым и лишь на пол тона уступал в громкости. Есть у нас такая традиция, колоть транквилизатор сотрудникам и увозить их против воли в места не столь отдаленные! И что бы Вы знали! Я буду писать жалобу!
Кому? Директор взорвалась усмешкой.
Вам! Названный Анатолием Григорьевичем, ткнул палец в грудь женщины. Я буду писать жалобу о том, что под видом семерок мне была всучена группа десяток! Я буду жаловаться, что мне, специалисту по подростковому возрасту всучили детсадовцев. И я буду жаловаться на то, что мне навязываете ассистента, в котором я не нуждаюсь.
Хорошо, по порядку. Директор внезапно уселась в кресло, и уложив руки перед собой перешла на умильный елейный тон. Во-первых, как ни как, Вы научный сотрудник и Вам полагается аспирант. Надо, да, Анатолий Григорьевич, надо готовить к работе молодежь. Кстати, мы до сих пор ждем от Вас результаты прошлого исследования. Ой, ладно! Методички не считаются! Надо публиковаться!
Мне не надо. Буркнул Анатолий. Если Вам надо, то Вы и публикуйтесь.
Во-вторых, не отвлекаясь на слова сотрудника, продолжала директор, Вы сами правильно сказали, что наши воспитатели с этими детишками не работают, а сюсюкаются. Сейчас у меня просто нет иного человека, кроме Вас, Анатолий Григорьевич, кому я могла бы дать эту группу. И в-третьих Это самое сложное. С десятками Вы перегнули. Но в чем-то Вы правы. Это девятки. Причем, самые юные девятки которых я видела. И Вы лучше меня знаете, что будет с этими детьми дальше. А они дети! У них вся жизнь впереди. Их нельзя отдавать в клиники! У них ведь все еще в порядке с организмомм. Опять же пресловутая детская гибкая психика.