А зачем? Голос, кажется, принадлежал Павлу.
Вы осознаете, что в прото жить не можете? Вы просто погибнете, если выйдете из квази и рядом с вами никого не окажется.
А зачем нам выходить из квази? Здесь очень даже хорошо! Не сдавался мальчик.
Вы вообще знаете, как попали в реабилитацию?
Тишина. И только спустя несколько минут:
Нас привезли. Кто это сказал, воспитатель не разобрал.
Но почему?
Нет ответа.
Потому, что ваши камеры депривации сломались, а вы в этих камерах не получали питания. Вы умирали. Вам очень повезло, что вас случайно заметили и спасли.
Так надо было просто отремонтировать камеру! Кто же это сказал. Анатолий уже не различал голоса.
Это как в той сказке?
Ты слышал эту сказку? Я думал, вы меня не понимаете. Мутная пелена перед глазами. Да, как же они тут живут! Это какой-то абзац! Анатолий не понимал, стоит он или лежит. Он не понимал откуда раздается голос. Он даже переставал осознавать себя как личность.
Я Оксана. Я девочка. Я слышала.
Почему не отвечала?
А надо было? Ну Не знаю. А зачем? Вам плохо? Воспитатель, Вам надо срочно выходить из квази. Пожалуйста, не теряйтесь! Дядя! Вы должны выйти из квази! Слышите меня!
Отстань от него, пусть раствориться! Он же с нами так же делает!
В прото не растворяются! Он же умрет!
Ну, так иди, вытащи его из камеры.
Не могу. Я не могу. Я не хочу туда. Там плохо. И страшно.
И пусто. Там ничего нет. Зачем они хотят, чтобы мы ушли туда? Чего хорошего в прото? Я хочу домой. У меня колония гурси не кормлена! Они, наверное, уже достроили замок и выбрали королеву! Отпустите меня! Слышал меня! Отпусти меня! Я не хочу в прото!
Шум. Даже слова детей стали похожи всего лишь на шум. Анатолий догадывался что происходит. Его сознаниене мозг, органический протомозг, а именно сознание, оказалось перегружено новым способом восприятия. Где-то в подкорке он понимал, что переутомленное его восприятие сейчас отключает каналы, дабы сохранить работоспособность. Да, он слышал, что иногда такое случается. «Раствориться». Растворитьсязначит перестать осознавать себя, как целостную личность, а следовательно, и перестать представляться в квази. Есть шанс что мозг адаптируется. Но иногда такие бедолаги, как он, теряли рассудок. Теряли личность как в квази, так и в прото. Был один единственный шансвыйти в прото. Но как? У нормальных людей это получается естественно, просто по воле. Но воспитателю даже не удавалось сформулировать эту мысль.
«Что же, замечательно. Эксперимент увенчался провалом. Что же одним эксцессом в реабилитации больше. Вот будут интересные заголовки в завтрашних газетах» успел подумать Анатолий.
А!
Нельзя бить воспитателя!
Он меня щипал! Получай!
Удар в подбородок. Анатолий ощутил острую боль. Его пинали. Пинали в живот, по лицу, по шее. Пинали жестоко и чертовски больно.
Тебя накажут!
Получай!
Ошеломленные глаза. Анатолий видел, как кого-то хватают за руки, пытаются оттащить. Но этот кто-то вырывается. Нога стремительно и неотвратимо летит к переносице. Боль вспыхивает в носу, отдается в затылок. Больно! До чего же больно!
Секунды тянутся невыносимо долго. Вспышка, свет!
Анатолия рвет. Долго, страшно. Он видит лицо девочки. Оксана. Испуганные глаза, неуверенная поза. Белые шорты. На шотах расплывается мокрое пятно. Это безумие!
Нет! Это не безумие! Это прото! Слава всем Богам! Это прото!
Знакомая палата. Койки ребят закрыты плотными ширмами. Нетэто не депривационные камеры. Так, легкое их подобие, собранные на скорую руку агрегаты. В палате стоит одна настоящая депривационная камера, и в этой камере сейчас находится сам Анатолий. И перед ним стоит растерянная девочка. Ноги девочки в блевоте. В его собственной блевоте. Стыдно.
Почему он отказался от присутствия инструктора. Его же предупреждали.
Взгляд Оксана расфокусирован, он направлен в бесконечность.
Оксана, вы смогли. Произносит воспитатель сквозь спазм в горле. Вы смогли.
Но ответа нет.
Тогда Анатолий собирает оставшиеся силы, поднимается, берет девочку за руку, увлекает за собой. Но нет, она не делает попытки переставлять ноги. Придется брать ее на руки. Донести до ее кроватки. А там сорванная ширма.
Какой же он дурак. А еще старший воспитатель. И ведь придется обо всем этот писать отчет.
Но Оксана смогла выйти в прото. Смогла подняться с кровати, смогла дойти до его капсулы, и даже смогла откинуть колпак. И вот после этого героического поступка оно снова без эмоциональная кукла. Но почему так? Она же дошла, она же сделала! Почему так невыносимо противно?
Анатолий бредет к кровати Гегама. Он не уверен, что это был он. Но ведь он щипал Гегама, значит это он его пинал. Яростно и беспощадно.
Анатолий откидывает ширмуда это безопасно. Да, это вернет мальчишку в прото.
Ты меня пинал. Пинал по лицу. Анатолия удивляет его собственный отстраненный голос.
В глаза мальчика страх. Кажется это страх. А может быть воспитатель сам придумывает эту эмоцию. Губы подрагивают. Неужели мальчик пытается что-то сказать?
Анатолий кладет руку на его плечо. Анатолий говорит:
Гегам. Ты спас меня. Я Кажется я мог раствориться. Воспитатель с трудом проговаривает жаргонизм. Но как еще назвать то, что он только что пережил. То, что ты сделал. Это был геройский поступок. Оксана выпустила меня. Она тоже сегодня герой. Но если бы не ты, она бы не успела.
Анатолий улыбается. Кажется ему нравится, что сейчас происходит, но полностью осознать значение произошедшего не выходит.
Гегам, я не знаю, слышишь ли ты меня. Понимаешь ли ты меня. Я не буду извиняться за то, что щипал тебя. Я буду так делать. Обещаю, я научу тебя любить прото. Ты сможешь вернуться к жизни. Как только ты сможешь хотеть, понимать свои чувства в прото, как только ты пройдешь реабилитацияты отправишься домой. И сможешь жить так, как сочтешь нужным. Но как ты только-что спас меня в квазитак же я спасу тебя в прото. Я это Мы это сделаем. Обещаю.
Реальность ощущений возвращалась к воспитателю. Но он ощущал дичайшую усталость во всем теле. Ему еще хватило сил, чтобы распахнуть ширмы на остальных кроватках, но отключить аппаратуру у него уже сил не хватало. Он просто вернул всех детей в прото и вышел из палаты.
В коридоре он прислонился к стенке. В коридоре он прикрыл глаза и кажется, забылся на какое-то время.
Он чувствовал, как его тормошат. Он слышал, как его расспрашивают. Он не помнил, как оказался в своем кабинете. Он не помнил, как уснул нормальным сном. Но он помни страх. Всепоглощающий страх. Так не должно происходить. Какая же это эволюция сознания, если так страшно и так неправильно?
Просто он человек не того поколения, не того времени. Никогда ему не понять современных детей. Никогда ему не помочь им. Они уходят в квази. Они оставляют свои прототела и уходят в квази. Они теряют всякую связь с его реальностью.
Он бы мог в это поверить. Но ведь они погибают. Погибают их позабытые прототела, а вместе с ними погибают и души, и квазисознания. Нет, он должен взять себя в руки и должен делать хоть что-то.
«Какой же я дурка! Надо было попросить войти в квази ассистентов, а не переться в неизвестный доселе мир в грязных ботинках» укорял воспитатель себя. То ли во сне, то ли в бреду.
Почему его так колбасит? услышал Анатолий чей-то голос сквозь сон.
Ответа он не услышал. Но в сознании четко отпечаталось ощущение, что его внимательно изучают. Что на него смотрят две пары глаз. Что же, хорошо, что хоть кто-то сейчас есть рядом. Будет так нелепо, если с ним что-то случиться сейчас, когда он уже выбрался из самого страшного своего кошмара. Да, шок иногда бывает более губительным, чем травмы. Люди иногда гибнут не из-за перелома черепа и внутреннего кровоизлияния, а от банального шока. Такое бывает.
Но все это потом. Сейчасспать!
Глава 4
Вы идиот? Арина Петровна с интересом уставилась на сотрудника, который уже слишком часто за последние дни оказывался в ее кабинете. Пока опустим сомнительные методы, которые Вы практикуете с нашими воспитанниками. Но, черт возьми, как Вам в голову могло прийти самому, без моего одобрения, без доклада и без подготовки устраивать сессию в квази? И ладно, Бог бы с ним, но Вам пятьдесят три года! Как вообще могло получиться, что в пятьдесят три года это было первое в жизни погружение? Почему Вы об это не сообщили техникам! Вы же вроде раньше были вменяемым человеком! Вменяемым! А тут Вы скрываете жизненно важную информацию, Вы подставляете всех под статью. Вы же знаете, что первое погружение может быть болезненным даже в детстве, а риск осложнения увеличивается с возрастом! Да где Вы сейчас найдете человека, который будет самолично погружаться после пятидесяти! Вы могли получить когнитивный шок, вы могли остаться инвалидом!