Пошли в машину.
Вот она, сталь, её просто не могло не быть под толстым слоем обаяния а-ля герой Крапивина. Не мальчишкавоин. Совершающий головокружительный путь по ассимптоте, чья середина прошла через узловую точку этого богом забытого городка. Пауза изгиба вот-вот перейдёт в вертикальный взлёт в плюс-бесконечностьно прежде пусть случится всё, что можно.
Дверь не захлопнулась. Закрыть некому. Словно связанные проводами под током, тела бросило на спинку кресла. За руками, прожигающими так, словно нет одежды, под кожей устремилась вязкая волна тепла, тёмный огонь глубоко внутри выбросил первые лепестки. Искать вслепую лишь бы не разъединились губы
Его пальцы сжали мои у самой цели.
Не надо я и так на пределе
Но
Просто дай мне
Почти всё снял сам. Не то ни на блузке, ни на рубашке не осталось бы пуговиц. А с молнией на джинсах не справитьсядрожь вывела руки из-под контроля. Последнее, что смоглиобвиться вокруг его шеи, намертво зафиксировав себя ногтями где придётся. Глаза перед глазами. Раскрытые вздрагивающие губы. Горячечное дыхание По спинке вниз до упора Колени настежь Ну же
Он мотнул головой. Выдох сложился в шёпот:
Только не так не сразу
Если захотел не сегодня как давно он ждёт? Как мог сдерживать себя весь последний час, чтоб ни взглядом, ни касанием Как может сейчас? Как может онкогда уже не могу я?!
Пожалуйста
Ответнет. Что означает лишь максимально полное «да». Не словами.
Не подчиняет. И не просит подчиниться. Лишь руки раз за разом властно-бережно отрывают льнущее тело, укладывают обратно, погружая в плавкий слой ослепительной, неразумной радости Один запах кожинежной, прозрачной, сплошь в веснушках, как мояспособен поднять в нирвану. Чистый, тёплый, яркий, бесконечно роднойзвучащий в полную силу теперь, когда влажная кожа растворила остатки утреннего парфюма, сохранив лишь грейпфрутовые и табачные нотки ах да, он же курит но как, как губы могут быть такими свежими и естественно сладкими невозможно
Вскоре, как спутник в тень планеты, невесомая нежность ушла в резкую настойчивость. Обморочная распластанность где-то над землёй от конца до края без того и другого но эти же вдохновенные руки не дают полного забытья, жёстко пресекая попытки сойти с плато. Как в пытке оргазмом если б они не вспыхивали через почти равные промежутки, как огонь на маякефлуоресцентно ярко мучительные, как схватки
Ликующее осязание давно и прочно вытеснило зрение. Но когда контакт нарушилсяна десять бесконечных секунд, вскинутые вслед руки успели послать на сетчатку под сжатые веки образгибкое, тонкое тело, изогнутое радугой.
А в янтаре следующей секунды оба застыли вместе.
Молниеносно точное скольжение далеко опередило восприятие. Инерция свела их лишь в конечной точке. Без стона, без вздоха. Лишь потом у него вырвался вскрик. И ещё. И снова
Беспомощная раскрытостьнеостановимая неосторожностьвсё длящаяся предсмертность за гранью любого возможного стыда ничего сокровенного сокровенно всё ни быстро, ни медленнотак, как надо как ещё никогда но даже упирающиеся в сиденье руки не касаются плеч, а жар от них лишь подчёркивает пустоту вокруг. Отчаянно вцепиласьно не смогла заставить подогнуться. Закинутая на плечо рука то ли не удержалась на влажной коже, то ли сам стряхнул, не останавливаясь. Пожалуйста я не пораню тебя, клянусьздесь мне это не нужно, даже в пальцах не осталось сил сжаться только иди ко мне пожалуйста мне мало одной точки, пусть трижды единой как несправедливо, боже сжалься, пойми, ну пожалуйста уже ни слов, ни голоса благодаря тебе я прошу, я умоляюиди ко мне, не могу больше слышать, как ты заходишься в хрипе там, наверхув полном одиночестве пожалуйста п о ж а л у й с т а
Нет, только не одновременно, нет я должна увидеть какой ты
Пропустить вперёд не смогла.
Но успела увидеть всё.
На одну ужасную секунду осталась одна, потеряв егонервными окончаниями, не только глазами, давно и прочно незрячими нет, вот же он. К груди прижимается щека, горячая, по-детски гладкая, запах растрёпанных волос смешивается с острым запахом разогретой кожи сиденья и горьким, пьяным ароматом выжженной травы снаружи, за приоткрытой дверью; сердце колотится так, словно нет двойного слоя кожи и плоти между
Подсунутые под спину руки сжались с силой обессиленности, заставив непослушные ещё пальцы отпустить виски, соскользнуть. Замотал головой, поворачивая со щеки на щёку, не отрывая губ от груди.
Прости, прости
За что?
Что явот так даже не спросилможно ли сегодня
Сегодня. Всегда. Сколько хочешь.
Ещё.
Дай только в себя прийти.
Дам. Если поцелуешь.
Что, понравилось?
Не то слово.
Московские девочки так не умеют?
Московским только денег надо.
А мнетолько тебя.
Забыв, чего требовал, сам осыпал поцелуями лицо, шею Прервался лишь разчтоб жарко прошептать:
Как я тебя боялся, если б ты знала
Ты? Меня?!
Вся такая неприступная, хладнокровная да тебя вся управа боится. Твоего языка.
Ну конечно
А кто вчера сказал Панкову: «Курящие кончают раком. Так что начинайте оттягивать свой конец»? А? Так и будем молча развратно улыбаться, да? Главбух пепельницу просил, а ты Безбашенная секретарша
Конец фразы растворился в смехесчастливом, пьяном. Замотала головой, его губы соскользнули с подбородка. Тут же вернулись.
Не дёргайся.
Это он тебе сказал?
Сам услышал. А ну лежи спокойно.
Это нереально сложно.
А ты постарайся.
И что мне за это будет?
Вот это.
О
Лицо вплотную. Не целуя, выдохнул:
Откуда это в тебе?
Что?
Страсть.
Во мне много чего
Но это Не знал, что такое бывает.
Я тоже не знала, что ты такой нежный.
А ты думалая какой?
Испорченный.
Это почему?
Москвич, «золотой» мальчик
Он согнал с лица улыбку. Тихо сказал:
Я из провинции. Из города вроде вашего. В Москву уехал поступать. И всего добился сам.
(вот почему я тебя так люблю)
Но ты права, я испорченный. Сама увидишь. Но сначала
Легко сел. Не успела удивитьсяпочему не помогает, что-то щёлкнуло.
Тихий, неуловимый звук скольжения.
Перехватила взгляд.
Опять улыбается.
Вверх глянь.
О-ох С ума сойти
Верх
(так он откидной?!)
исчез. Осталось лишь небозакатное, пылающее. Словно там, наверху, сто тонн расплавленного металлаи через секунду гравитация обрушит его на нас.
Раскрытая ладонь невольно заслонила глаза.
Держи.
Пальцы инстинктивно сжались.
А, очки.
Тёмные стёкла сделали красоту почти выносимой. Только очки чуть велики. Пальцы левой придержали дужку, когда руки Тига подняли меня, прислонили к спинкеда так и остались обнимать. А если пристроить затылок ему на плечо, видимость откроется такая же, как из положения «навзничь». Даже лучше.
Красиво?
Сказочно Как ты нашёл?
Моё любимое место. Я здесь отдыхаю. Заряжаюсь.
Сама б не спросилано он поспешил добавить:
Ты первая здесь со мной.
Не может быть.
Честно.
Долгое молчание. Дыхание в такт. Взгляды в одной точкегде-то в центре небесной чаши
Темнеет. Можно снять очки.
Сумерки несут прохладу. Ветер легко обвевает тела, всё ещё влажныеничего, кроме серебряной цепочки Тига и моего браслета. Укрыться б его рубашкой куда ж он её бросил
Не дрожи. Иди сюда
Потянул к себе на колени. Руки оплели, как лианы.
Разгорается быстрей, чем согревает
Гаснущее великолепие уже не может держать внимание. Стремительно вернулась острая истома. Вместе с его рукой. После недолгой борьбы колени поймали, сжали, оставив ладони свободу действияно не ускользания. Никому не нужного Отпущенная пружина судороги медленно раскрутилась, тело мягко рухнуло обратно, от долгого стона словно став легче.
Испорченный мальчишка за спиной тихонько смеётся. Чтоб улыбнуться ему, поймав взгляд, пришлось закинуть голову с вывертом до хруста в шее. Касаясь губами подбородка, прошептала: