Секунду спустя прогремел еще один выстрел. И в этот раз пуля задела обшивку «уазика».
«Неужели я ошибся насчет бородача и его любви к своей машине?»промелькнуло в голове Кудряшова.
Судя по последовавшей за выстрелом матерной тираде голосом, который уже нетрудно было узнатьнет, ошибки не было. Стрелял, похоже, «баскетболист». За что бородач его теперь от души чихвостил.
И наверняка отвлексяэто был шанс! Снова заглянув в темноту «Тропика», Леонид дал очередь туда, где давеча различил движение.
Ругань в исполнении бородача сменилась криком боли, а затем стоном. Монотонным, затихающим с каждой секундой.
«Вот и второй готов», не мог не отметить про себя Кудряшов. И не порадоваться очередному успеху.
Новых выстрелов не последовало. Стихли и стоны бородача, так что внутри ТРЦ «Тропик» и в его окрестностях воцарилась тишина. Если и оставался кто-то живой там, во мраке торгового центра, то он явно затаился. Предпочитая не лезть на рожон, не драться, а пересидеть опасность. И Леониду не составляло труда догадаться, кто был этим последним живым.
Тем не менее, рисковать не стоило. Ничего не мешало «баскетболисту» хотя бы пальнуть в спину Кудряшову, когда тот, уже мысленно торжествуя победу, полезет в отбитый «уазик». Как и открыть стрельбу, если Леонид сунется в «Тропик», добить последнего мародера.
Каким бы трусом тот ни был, качество это вовсе не делало «баскетболиста» безобидным. Совсем наоборот. Кудряшов знал по собственному боевому опытустраху не требовалось много времени, чтобы перейти в отчаяние. А отчаянный человек опасен, как опасен даже мелкий зверек, загнанный в угол. Такой будет драться за свою жизнь до последнего. Даже не думая о сдаче.
Кроме того, за отчаянием нередко следует безумие. Тогда как Леониду в последнюю очередь хотелось бы встретиться с безумцем. С человеком, чье поведение просто невозможно предсказать. А с вооруженным безумцемтем более.
Следовало принять меры предосторожности.
Внутрь торгово-развлекательного центра наемник прошел на корточках, пригибаясь к полу, усыпанному мелким мусором и осколками витрин, лавируя между раскиданными в беспорядке продуктовыми тележками, какими-то коробками. И вглядываясь в темноту, в попытках высмотреть затаившегося в ней врага. Или, если угодно, жертву.
«Баскетболиста» нигде не было. Леонид, чьи глаза постепенно привыкали к темноте, мог сказать это вполне определенно. Правда, с тем же успехом последний участник шайки мародеров мог скрываться в коридорах, любом из торговых павильонов, каком-нибудь служебном помещении. Или
Внезапно темноту разорвал выстрели одна из немногих уцелевших витрин со звоном рассыпалась. Как раз за спиной Кудряшова.
Наемник резко обернулся, поглядев по сторонам. Никого не обнаружив, поднял взгляд на верхний ярус, балконом нависавший над холлом ТРЦ, опоясывавший его. И хлопнул себя по лбутак возмутила Леонида собственная недогадливость.
Все-таки правильно говорят, что армия марширует на собственном желудке, даже если состоит эта армия из одного бойца. А череда из схваток, пленения и пеших прогулок на свежем воздухе без перерыва хотя бы на перекус не лучшим образом сказывается не только на боеспособности, но и на сообразительности.
Сквозь мутные цветные стекла окошек на верхнем ярусе внутрь «Тропика» просачивался тусклый свет уже почти ушедшего на покой дня. Тусклый светон не добавлял видимости в холле ТРЦ. Зато человеческий силуэт на его фоне виднелся вполне отчетливо. Напоминая Кудряшову мишень в учебном тире.
«Можно было догадаться!»возмущенный самим собою, мысленно честил он себя теперь. Можно было догадаться, что не он один такой умный, знакомый с понятиями «удобная позиция» и «господствующая высота». А что «Тропик» не является одноэтажным сооружением, Леонид заметил сразу. Но значения не придал. И теперь грозил повторить судьбу тысяч, нет, миллионов бойцов разных времен и войн. Бойцов, так же не придавших чему-то значения, недооценивших противника.
Секунду-другую силуэт постоял неподвижно, держа ствол на весу, на манер солдата в карауле, и словно позволяя оценить себя, любимого. А затем не успел Кудряшов ни взяться за винтовку, ни заползти хотя бы за сомнительное укрытие, вроде скопища тележек, как грянул новый выстрел. И руку (левую, к счастью!) обожгла боль.
Выведенный из равновесия сопутствующим попаданию пули толчком, Леонид завалился на бок, коротко матюгнувшись. Не только от боли, но и от досады. Оттого, что зря, видно, недооценивал «баскетболиста». Считал трусливой бестолочью, а сопротивления ожидал лично от него в последнюю очередь. Потому, собственно, и оставил напоследок.
А на деле вон что получилось. Сообщники этого верзилы истратили почем зря столько пуль в неудачных попытках попасть в одинокого наемника. Но единственный относительно удачный выстрел из всей этой компашки сделал наименее толковый ее участник. Что было особенно обидно.
В ответ на тихую, но неплохо слышимую брань Кудряшова, «баскетболист» наверху рассмеялся. Высоким, визгливым смехом наркомана или припадочного. А затем снова нацелил ствол на скорчившегося на полу холла наемниказакрепить успех.
Леонид не видел, но, скорее, кожей ощущал, как дуло охотничьего карабина уставилось в его сторону, словно взгляд бездны из знаменитого афоризма Ницше. Как палец на крючке приводит в действие спусковой механизм. Как, наконец, пуля нет, отчего-то не отправляется в полет, чтобы положить конец существованию Кудряшова.
Отчего-то хотя о причине догадаться несложно.
Вместо грохота выстрела прозвучал лишь сухой щелчок. Едва слышный, но для ушей наемника прозвучавший чудной музыкой.
Что за на?.. пробормотал обескураженный «баскетболист».
И снова нажал на спусковой крючок. С тем же результатом.
Что за на епрст?! возопил, или, скорее, взвизгнул возмущенно дылда-мародер, напомнив Кудряшову не то агрессивную малолетку, не то истеричную дамочку из старых кинокомедий, увидевшую мышь.
Перезаряжать оружие не пробовал? сугубо риторически, или, скорее, издевательски осведомился Леонид, выпрямляясь во весь рост и вскидывая свою верную ВСК. Запас патронов брать с собой? Дай угадаю вообще ни о чем таком не думал? Что стрелять придется и все такое прочее.
Не подходи! Падла! заверещал «баскетболист». Снова став тем, кем, по сути, и являлся. Внушительным с виду, но слабохарактерным парнем, который повелся на обещание одного из своих дружков, посулившего легкий заработок, и влез в эту авантюру. А теперь, поняв, что легких денег не будет; более того, он остался один, в кишащем зомби городе, лицом к лицу с приближающейся смертьюсовсем расклеился.
Нередко, оказавшись в отчаянном положении, люди демонстрируют чудеса храбрости, ловкости и силы, позволяющие им, если не выжить, так хотя бы подороже продать свою жизнь. Но и на глупости они способны чуть ли не чаще.
«Баскетболисту» оказался ближе второй вариант.
Единственное, что пришло в его головуэто схватить свое оружие за ствол, потрясая им, словно дубиной. И метнуть на манер, скорее, уже бумеранга в Кудряшова.
Тот легко уклонился, и карабин со стуком упал на пол.
А затем Леонид пустил очередь в «баскетболиста». Мародер бросился в сторону, уходя от потока пуль. Страх подстегивал его, а адреналин придавал достаточную скорость, чтобы пули не успевали долететь до парня. Но лишь пронзали воздух и без толку ударялись то в стены, то в стекла окошек. Последние, похоже, были не обычным хрупким стеклом, но стеклопластиком. Пули не разбивали их, но лишь оставляли круглые, с трещинами, дыры и вмятины.
Кудряшов стрелял, вращаясь вокруг оси, все поворачивая и поворачивая ствол винтовки в ту сторону, в которую бежал «баскетболист». Пока, наконец, мародер не выскочил на замерший эскалатор, представлявший теперь собой не более чем лестницу.
Не прекращавший бег «баскетболист» успел по инерции преодолеть несколько ступенек, прежде чем до него дошло, что внизу будет отнюдь не безопаснее. В нерешительности парень замер, затем потрусил было назад. Но резкий окрик подоспевшего Леонида с винтовкой наготове заставил его остановиться и обернуться.
Еще не набегался? таковы были слова, обращенные наемником к мародеру. И надолго, как думаешь, тебя хватит?