Что, женщину себе найти не можешь, так хоть в автобусе баб полапать, да?
Было бы, что лапать! огрызнулся Женя, чувствуя, что проигрывает этот поединок. Что бы он ни сказал, у нее найдется колкий и едкий ответ.
В душе вскипала ненависть! Он и сам удивился, откуда ее столько. Она поднималась из низа живота, наполняя его белым огнем. Ненависть. Желание схватить эту дрянь за волосы, и бить головой о поручень, пока она не потеряет сознание. А потомшвырнуть ее на пол, бесчувственную и потерявшую весь свой гонор, и наступить на окровавленное лицо, вдавливая нос в череп.
Женя даже испугался собственных мыслей. Успел подумать: «Нельзя же так!», но тут же понял, что так действительно нельзя, но не потому, что это слишком жестоко, а потому, что нельзя убивать на глазах у трех десятков людей.
А жаль Жаль!
Автобус подруливал к остановке. К той, на которой Жене пора было выходить. Оставались считанные секунды на принятие решения. Нужно было что-то сделать Пнуть? Как-то по-детски, глупо. «Нечаянно» наступить на ногу? Она стоит неудобно, да и тоже сомнительная месть. Доберется она до работы, пройдется губкой для обуви по своим черным туфлям, презрительно бросит: «Урод» и забудет о нем.
Вот если бы не просто наступить, а вдавить в ее пальцы свой каблук, дробя ее хрупкие косточки! И не убирать ногу несколько секунду, пока она будет вопить от боли Если бы
Нет, действовать нужно словом. Сказать ей что-то такое, что сорвет с ее лица маску горделивой королевы.
Угроза! Нужно напугать ее. Напугать так, чтобы она побледнела, чтобы смотрела на него с ужасом, а не сверху вниз.
«Я тебя запомнил!»
Слишком просто. О, а если
«У тебя рак яичников!»
Неплохо, неплохо Здорово было бы, если бы она после этих слов побежала делать узи. А уж как было бы здорово, окажись это правдой!
А если как в фильме ужасов?
«Ты умрешь через семь дней!»
Нет, тоже шаблонно. С раком яичников лучше.
Глава 6
Облако сгустилось возле средней двери автобуса. Облако вливалось в стоявшего у двери человека. Облако заряжало его, как ток заряжает конденсатор. До предела.
Глава 7
Выйдешь из автобусаумрешь!
Когда Женя произносил эти слова, он чувствовал, что говорит нечто величественное и торжественное. В них была и опасность рака яичников, и угроза «я тебя запомнил», и неотвратимость «ты умрешь через семь дней». Он был уверен, что его слова попадут в цель, что высокомерие сорвет с фифы словно порывом ветра, что она проводит его испуганным взглядом, что откроет рот, дабы что-то сказать, но так и не найдет слов.
Но оказавшись на свежем воздухе, он понял, что брякнул какую-то ерунду. Выставил себя идиотом, а если быть точнеепсихопатом-идиотом.
Женя вдохнул полной грудью пахнущий выхлопными газами воздух Купеческого тракта, показавшийся ему свежим и неимоверно сладким, и повел плечами, сбрасывая с них напряжение.
Ну не проняло ее и не проняло. Леший с ней. Чего он вообще так взъелся на эту дуру? Ведь действительно готов был забить ее до смерти, прямо там, в автобусе. Просто очередная автобусная хамка, вот и все.
Женя зашагал на работу. Дышалось легко, и даже голова как будто стала болеть меньше.
На какое-то время.
Глава 8
Урод! изрекла Саша, провожая взглядом мужчину, выходившего из автобуса. Она была уверена, он сделает какую-нибудь гадость. Пнет ее или, может быть, наступит на ногу, изобразив потом раскаяние, больше напоминающее клоунское кривляние. Она буквально кожей чувствовала исходящую от него неприязнь. Даже не неприязнь, а скорее ненависть. И что она ему сделала? Что она сделала этой кондукторше, что сидит сейчас, уставившись в окно? Впрочем, ладно, может быть, с кондукторшей она и правда была слишком сурова. Но не извиняться же теперь?
Да и вообще, нечего ее задевать.
Все только и норовят вытереть об нее ноги, а больше она никому не позволит так с собой обращаться.
После вчерашнего.
Никогда!
И никто не увидит ее слез. Она станет другой. Сильной. Уверенной в себе. Успешной. И мужчины будут падать к ее ногам, а уж она будет выбирать, кого осчастливить своей лаской и благосклонностью.
А Костя Да гори он синим пламенем. Выбрал он, видите ли Вот и пусть идет к ней. С ней он никогда не будет счастлив!
Саша смахнула набежавшую в уголке левого глаза слезинку, сдержалась, чтобы не шмыгнуть носом, украдкой огляделась по сторонам Вроде нормально, вроде никто не видит. И те несколько человек, что встали позади нее, готовясь выходить, на нее уже не смотрят, хотя, ставя кондуктора на место, Саша была уверена: сейчас кто-нибудь из этих бабушек и дедушек вмешается. Воспользуется возможностью поворчать на молодежь Но нет, никому нет ни до чего дела. Кроме этого странного парня с его глупым «Выйдешь из автобусаумрешь!»
Черт возьми, что ж так душно-то в этом автобусе? Вроде начало июня, прохладно еще на улице, далеко до летней жары. Печка вроде не гудит. В салоне должно быть прохладно, но что ж так воздуха-то не хватает, как будто над головой грозовая туча повисла?
Остановка«Завод турбинного оборудования», мрачно сообщил электронный бубнильщик из динамика над ее головой. Пора выходить
Автобус как-то по-женски вильнул задом, подъезжая к остановке. Открыл двери. Саша сделала шаг, еще один, ставя левую ногу на асфальт, и поняла, что не может вдохнуть.
Сердце пропустило удар. Легкие забыли расправиться, вбирая в себя порцию загаженного транспортом воздуха Купеческого тракта. Ноги сделались ватными, а рукитяжелыми, словно рельсы.
Со страшным усилием Саша заставила себя вдохнуть, приказала сердцу биться, и оно, не посмев ослушаться, пару раз гулко стукнуло в груди, и этого хватило, чтобы суметь развернуться и шагнуть обратно в автобус. Прямо навстречу выходящим людям! Давя их и сметая со своего пути, не обращая внимания на маты и толчки в грудь, на удар сумкой по лицу, на отдавленные ноги.
Как только Саша поставила ногу на ступеньку автобуса, как только схватилась левой рукой за поручень, дело пошло легче. Сердце билось, пусть и через раз, а конечности все-таки подчинялись ей.
Куда ж ты лезешь, идиотка!
Саша лезла навстречу жизни, навстречу воздуху, которым она могла дышать. Она поверила сразу и навсегда. Не села на скамейку на остановке, не стала просить вызвать «скорую» помощь, не легла на асфальт в надежде, что если она расслабитсяей станет легче. Спасение было в автобусе. Снаружи была смерть.
Каким-то образом проклятье сработало. Каким-то образом этот бред: «Выйдешь из автобусаумрешь» оказался правдой.
А умирать Саша не хотела.
Задыхаясь, и взмокнув, словно скаковая лошадь, она ворвалась в автобус, чувствуя, что сердце снова полноценно бьется, а она может нормально дышать. Окинув полупустую коробку автобуса затравленным взглядом, она приметила себе место в хвосте салона, и села на него, расстегнув верхнюю пуговицу блузки. Плевать, что о ней подумают. Плевать, как она выглядит: тяжело дышащая, с мокрыми пятнами на одежде, с прилипшими ко лбу волосами.
Главноеона жива.
Следующая остановка«Гостиница «Интурист», сообщил динамик и со скрипом выключился. Как выключилось сашино сердце, когда она оказалась на улице.
Расслабиться, глубоко дышать, закрыть глаза Подумать, что делать дальше?
А что тут можно сделать? Выйдешь из автобусаумрешь.
Саша достала из сумочки телефон, и ткнула в иконку «Босс» в разделе «Избранное», куда были занесены самые часто используемые номера.
Николай Никитович? Доброе утро. Простите, Николай Никитович, можно мне на сегодня отгул?
«Вы же позаботитесь о моем теле? Потому что больше организовать похороны некому!»
Давление скакнуло
«До нуля»
180 на 140. Серьезно. Николай Никитович, ну что вы, не пила я не выходных. Спасибо! Вечером отзвонюсь.
«Если еще буду в состоянии говорить»
До свидания!
С какого хрена онНикитович?
Саша вздрогнула от раздавшегося прямо перед ней голоса, дернулась, отшатываясь, но уперлась в спинку сиденья. Перед ней, на пустовавшем секунду назад месте, полубоком сидела кондукторша, положив руки на спинку, и положив подбородок на руки. Сидела и оценивающего смотрела на нее, вызывая ассоциации с грифом, взирающим на ползущего по степи человека.