На этом наша с Чарльзом легенда, на создание который мы потратили пять с половиной тяжелых лет, была практически завершена. В середине февраля мы похоронили еще два пустых гроба; после того, как врач покинул кладбище, мы долго стояли у четырех могил, на каждой из которых значилась фамилия моей семьи, не говоря ни слова. Затем, также молча, отправились в Гренсфорд и как следует приложились к хранившимся в особняке запасам разнообразного алкоголя. Рональда Вильяма мы похоронили заочнона улицах Лондона того времени то и дело находили трупы, а Темза служила поистине рукотворным Стиксом, река несла разбухшие мертвые тела на встречу океану так, словно это изначально было ее основной функцией.
Но для меня гренсфордская история закончилась в ночь с двадцатого на двадцать первое апреля 1748 года. В ту ночь, когда якобы убили последнего члена британской семьи Фронсбергов.
* * * * *
- Пам-пам-пам,знакомый голос.Открой глаза.
- Не хочу. Ты снова начнешь кричать.
- ЗА ЧТО?!плача заорала Кровавая Матерь. И тут же звонко рассмеялась.Брось. Кошмар окончен, все получилось очень здорово. Мне понравилось, правда.
Я открыл глаза. Мы стояли по центру комнаты наверху Башни Искусств, в десяти шагах друг от друга. На своих местах висели мои картины, лунный луч медленно плыл по стенам помещения, освещая то один реалистичный рисунок, то другой. Оливия, как и прежде, баюкала на руках окровавленный клинок, но ее яркие серые глаза сверкали весельем.
- И что теперь? Зачем мы здесь?
Она резко взмахнула руками, метнув нож в мою сторону. Острая сталь вонзилась в деревянный пол возле моих ног, томно задрожав от мощной вибрации.
- Мы будем говорить, Риман! Обыденно болтать, попивая чай у безумного шляпника, показывать друг другу семейные фотографии
- Что? Кого?
- А, не бери в голову,она небрежно отмахнулась.Потом узнаешь. Я и правда хочу с тобой поговорить. Открыться тебе,Оливия ехидно улыбнулась.Помнишь? «Откройся же мне. Поведай мне тайну»,пропела она.
- Замолчи! Не смей произносить эти слова! Ты не имеешь на это права
- Да, да, да. Старый, как само время, разговор о правах от Римана Вакернхайма Фронсберга. Даже не представляю, почему ты вбил себе в голову, что никто из ныне живущих не имеет права называть тебя «Эр»,безумная женщина вновь зашлась звонким смехом.Ты как мальчишка! Гордый, избалованный и обидчивый мальчишка.
- Чего ты хочешь? Я закончил эту чертову историю. Оставь меня!
- Я хотел сказатьОливия резко замолчала, удивленно уставившись на меня. Затем опустила глаза вниз, положила руки на выпирающие бугорки грудей и хохотнула.Неловко вышло. Совсем забыл об этом.
Женщина начала изменяться на глазах, волосы темнели и укорачивались, платье становилось узким, а его подол поднимался все выше и выше, вплоть до уровня колен. Через несколько секунд передо мной предстал опрятный мужчина среднего роста, облаченный в давно позабытый вамс, больше похожий на английский джеркин XVI века. Красивое и гладко выбритое лицо сияло юностью и дышало жизнью, яркие серые глаза сверкали, как закаленная сталь на летнем солнце, бледные полные губы расплылись в широкой улыбке. Я прекрасно знал этого мужчину, его внешность я видел тысячи тысяч разсмотря в безмятежную гладь озера или проходя мимо зеркального стекла. Передо мной стоял Риман Вакернхайм Фронсберг одетый точно по моде моей юности.
- Очень смешно, сначала ты напеваешь ее песню, а потом принимаешь мой облик. Что дальше?
- А никто и не шутит, Эр. Об этом я и хотел поговорить. Видишь ли,мой собеседник широко развел руки,я неотъемлемая часть тебя. Разве ты забыл?
Его улыбка была чистой, лицо светлым, а глаза светились серебром. И тогда я вспомнил. Вспомнил все, весь ужас прошлого, который я так старательно пытался забыть.
- Да-а-а-а-а,зловеще протянул он.Ты вспомнил. Я был всегда. С тобой с самого начала,моя точная копия улыбнулась мне.Меня несколько обижает, что ты обо мне забыл. Но, признаюсь, тут и моя вина есть. Давненько я не появлялся, совсем тебя забросил.
- Ты
- Я. Большую часть времени ты занимаешься скукотищей. Не то, что раньше, раньше ты умел развлекаться,он горестно вздохнул.Поэтому я и не появлялся. Но!мужчина выкинул руку вперед, подняв указательный палец.Пару раз я таки выходил в свет. Помнишь те картины?улыбаясь, он начал трясти вытянутой рукой, указывая на потолок.Их написал я, а не ты. Тебе бы не хватило духу изобразить свою дорогую Эм в подобных красках.
Картины, что лишили меня дома на долгие месяцы. Картины, что я не мог создать и не смог разрушить.
- Пока ты кропотливо работал над этой до нелепости жестокой легендой, мне стало интересно. КРОВИЩА! Не думал, что ты теперь вообще способен на такое. Я размышлял, размышлял и размышлял. А потом решил принять участие, так сказать добавить красок в твою скучную и долгую жизнь. Как в старые добрые времена! Ты ведь любишь свои сны, правда?
- Я едва не сошел с ума от этих снов.
Мой двойник оглушительно расхохотался, запрокинув голову.
- Но не сошел же,он ехидно скалился, глядя на меня.Больше всего мне понравилось, как ты порой орал, просыпаясь. Твоего верного старика я решил особо не мучитьон чуть было не спятил от одного простенького сна. Подумать только, какой слабак. Даже твой давний друг был сильнее.
- Ты мерзость. Гниль. Ты погубил так много жизней
- Как грубо.
- Оставь меня.
- К сожалению, не могу. Я бы рад, но,мужчина наигранно вздохнул.Таковы уж мы с тобой. Мы едины Эр. И я нужен тебе.
- Что за чушь?
- Чушь? Если бы не я, ты бы ополоумел после смерти своей милой Эм. И не смотри на меня так, ты был сломлен и уничтожен. Я пришел тебе на помощь, как добрый ангел-хранитель, спустился с небес в божественном свете, неся утешение и покой,призрак громко щелкнул пальцами.Ты мой должник, Эр!
- Будь ты проклят. Я ненавижу тебя и все, что с тобой связано.
- О-о-о-о, так значит, ты ненавидишь и себя. Я не враг тебе, Эр. Даже большея единственный твой друг на все времена. А ты сам далеко не святой,он пригрозил мне пальцем.Ты убил хромоногого и бровью не повел, прихлопнул его, как муху.
- Да пошел ты!
- Я уйду, да, но ненадолго. Знаешь ли,он немного подался вперед и заговорщицки зашептал.Грядут перемены, Эр. Я тебе снова понадоблюсь. Через пять или пятьдесят лет, но этот день настанет. И тогда мы поговорим совсем иначе.
Мужчина злорадно захохотал и начал таять у меня глазах.
- Что ты несешь? Ответь мне! Что за перемены?!
- До встречи, Эр,мой двойник вальяжно махал ладонью, прощаясь.Еще увидимся. Не скучай!
*
Это был ОН. Так много лет прошло, и былое уже почти забылось Два с лишним века я считал его бредом, считал все увиденное, услышанное и произошедшее травмой, что нанесла мне утрата Эм. Но в конце апреля 1748 безымянное зло вновь напомнило о себе. Даже не напомнило, а заявило, открыв мой разум как обычную дверь обычного дома, остановившись на пороге и прокричав: «Привет! Я вернулся!» Я не знал, что будет дальше. Мне было жутко, страшно и неуютно. Проснувшись, я чувствовал за зыбкой пеленой ночного видения присутствие этого зла, древнего и голодного
В любом случае, этим сном закончилась затянувшаяся Гренсфордская история, которую я решил первым делом рассказать в моем дневнике. Понимаю, может показаться, что подобное изложение событий моей жизни трудно назвать хронологически правильным и корректным. Но именно эта легенда, а точнее, завершающий ее сон, стали одним из переломных и ключевых моментов моей истории. Проснувшись тем прохладным апрельским утром, я почувствовал, как меня накрывает неудержимая волна давних воспоминаний, о которых я старался и вовсе не думать. Времена моего детства и моей юности. Времена моей Эм. Те времена, когда я еще не знал о своей необычной особенности, можно назвать лучшими во всей моей жизни. И, несомненно, худшими.
ЧАСТЬ 2.
ГЛАВА 1. В том месте, где Рейн встречается с Майном
02.09.2010-15.11.2010.
Я не притрагивался к дневнику практически два месяца. Не ожидал, что написание истории Гренсфорда окажется таким тяжелым. Давно позабытая боль вернулась, будто преумноженная, и сейчас мне действительно страшно писать дальше. Страшно вспоминать, особенно тогда, когда воспоминания тянутся ко мне, как холодные руки мертвецов.