Автор неизвестен - Черепашки-ниндзя и Тайна Древнего Египта стр 9.

-   И что здесь такого особенного? - Микел­анджело вопросительно посмотрел на профессора Арнольда.

-   До сих пор полагали, что использованный здесь метод мумификации применялся только со времен 18-й династии (около 1425 года до н. э.), но применение его при погребении этих двух цариц, а также два еще более древних свидетельства, ко­торые я нашел в захоронении начала 12-й династии в Лиште (около 2000 года до н. э.), отодвигают известия об этой технике на 550 лет.

  Профессор Арнольд остановился, услышав сто­ны Леонардо. Донателло встал из-за стола, налил в стакан холодной воды и подошел к Леонардо.

-   Одну минуту, я дам ему пить, - сказал Дона­телло, приподнимая голову друга.

  Леонардо жадно глотал воду, его приподнятая голова лежала на руке Донателло.

-   Он скоро поправится, - сказал профессор Брэдли, - похоже, что этот сфинкс не только убийца, но и энергетический вампир. Леонардо совсем обессилел.

  Профессор Брэдли замолчал, на его бледном ли­це отражалось сострадание.

-   Тогда почему у всех такие кислые физионо­мии, не понимаю, - окинув взглядом присутствую­щих, с улыбкой произнес профессор Арнольд,­ - ведь самое страшное уже позади.

  Донателло устроился на спальном мешке рядом с Леонардо. Эйприл достала из своей сумочки за­писную книжку с вложенной в нее ручкой, а затем сделала несколько пометок.

-   Профессор Арнольд, мы ждем продолжения вашего рассказа, - извиняющимся голосом заме­тила Эйприл.

-   Так вот, царицы из Дагшура весьма отлича­лись друг от друга по физическим признакам. Че­реп первой из них был выше и изящнее, с удлинен­ным и узким лицом, у другой был череп низкий, с более широким лицом, разница наблюдалась и в других признаках.

-   Каких? - непроизвольно вырвалось у Ми­келанджело.

-   Первая царица была по египетским меркам высокой.

-   Интересно, какой же рост был у этой цари­цы? - покачиваясь на стульчике, поинтересовался Рафаэль.

-   166 сантиметров.

-   Даже меньше меня, - вставила Эйприл.

-   Другая же, - продолжал профессор Арнольд, - хоть и носила титул «Большая», ростом была всего 155 сантиметров. Разные были у них и группы крови: у первой 0, у второй АВ. Из этого явствует, что фараон взял в жены представитель­ниц двух неродственных семей. Необходимо также добавить, что у входа пирамиды я обнаружил в ске­летном материале, выброшенном скорее всего гра­бителями, останки еще двух женщин.

-   Тоже жен фараона? - спросил Микеланд­жело.

-   Одной было 50-70 лет, другой - лет 25-30. Судя по следам золотой фольги, которой были обернуты мумифицированные останки первой из них, можно предположить, что и она была членом царской семьи.

  Профессор Брэдли посмотрел на свои отечные ноги в коротких шортах, вытер пот со лба, шеи платком, на котором был рисунок в мелкую клетку, затем встал и медленно прошелся по палатке, ста­раясь не споткнуться о чьи-нибудь ноги. Ступать ему было больно и он остановился, оперся спиной о железную стойку в углу палатки.

  Микеланджело, сидя за столом, позевывал, стараясь делать это незаметно для других. Ближе к вечеру жара стала спадать, и в палатке повеял чуть прохладный ветерок. Все облегченно вздох­нули, а Эйприл заметно ободрилась, поэтому сы­пала вопросами, желая задержать профессора Арнольда еще на какое-то время:

-   А можно ли по останкам человека узнать о его болезнях?

-   Это хороший вопрос. Но ответить на него я смогу лишь тогда, когда вы дадите свое согласие: услышать еще об одном исследовании.

   Эйприл подскочила на стульчике так, что тот едва не сложился, а за тем ответила за всех:

-   Прекрасно! Когда еще у нас появится такая возможность!

-   В одной из экспедиций с английским египто­логом Мартином в Саккаре, на полпути от Абусира до Дагшура, мы открыли великолепную гробницу последнего властелина 18-й династии - Хорем­хеба, бывшего сначала генералом и командующим египетскими войсками при Тутанхамоне и Айе. Когда после смерти последнего Хоремхеб взошел на египетский трон, а это произошло около 1335 го­да до н. э. благодаря его второму браку с послед­ней живущей представительницей рода фараонов 18-й династии - Мутноджемет, он приказал по примеру других властителей Нового царства воз­вести каменную гробницу в Долине фараонов на западном берегу Нила. В ней он и был похоронен около 1308 года до н. э. Без ответа остался вопрос: для каких целей была использована его саккарская гробница, которую он начал строить еще будучи генералом? И еще один вопрос заинтересовал историков: куда исчезла жена фараона на четвер­том году его правления?

  Кажется, вы писали мне в письме, - прервал Брэдли новую историю профессора Арнольда, ­что эти вопросы были разрешены благодаря тес­ному сотрудничеству археологов и антропологов.

-   Совершенно верно. На дне четвертой погре­бальной шахты гробницы Хоремхеба берет начало сложная система коридоров и камер, кончающаяся колонным залом, соединенным короткой шахтой с самой нижней погребальной камерой. В колон­ном зале, около устья шахты, были найдены выта­щенные из погребальной камеры и разбитые на мелкие кусочки кости. В результате кропотливого труда из них удалось составить части черепа и ске­лета. И обнаружилось, что это останки женщины, умершей в возрасте 35-40 лет. Останки богатых предметов погребения, найденные рядом, хранят имя царицы Мутноджемет. Эти находки доказы­вают, что загадочное исчезновение царицы из жиз­ни общества на четвертом году правления фараона не было результатом ее смерти, как считалось до сих пор, но произошло по другим причинам, так как она жила еще минимум 9 лет.

-   А как удалось это установить? - Эйприл зажала в зубах конец ручки.

-   На некоторых сосудах для вина, найденных в гробнице, стоит дата - 13-й год правления Хоремхеба. Останки царицы плохо сохранились. Ре­конструированный череп представляется скорее широким и низким, кости тонкие, что свидетель­ствует о плохо развитой мускулатуре женщины. Супруга фараона была маленького роста - около 151 сантиметра. По останкам можно определить, что она страдала рядом болезней.

  Эйприл приготовилась записывать.

-   На костях видны так называемые линии остановки роста.

-   Что это значит? - попросила уточнить Эйприл.

-   То, что в детстве ее питание было недостаточным.

-   Сомневаюсь, что в царской семье возникали проблемы с едой, - борясь с зевотой, сонным голо­сом проговорил Микеланджело.

-   Вы правы, это могло быть связано скорее все­го с болезнями. Значительно утолщенные кости черепного свода указывают на длительную анемию или эндокринные нарушения. Преждевременное выпадение зубов можно объяснить авитаминозом и недостаточным питанием во взрослом возрасте, но эти изменения мог ли быть связаны и с несколь­кими тяжелыми родами, которые перенесла цари­ца, о чем свидетельствуют и патологически изме­ненные тазовые кости.

-   Для одной царицы болезней не много ли?­ - осторожно заметил Рафаэль.

-   И сколько детей было у Мутноджемет?­ - стараясь правильно выговорить имя царицы, спро­сил Донателло; он лежал на спальном мешке, под­ложив руки себе под голову.

-   Истории неизвестен ни один потомок Хорем­хеба: дети, видимо, умерли при родах или в ран­нем возрасте. Состоянием здоровья царицы можно объяснить и ее отход от общественной жизни на четвертом году правления Хоремхеба. Больная Мутноджемет несколько раз пыталась родить фараону законного наследника. За последнюю попыт­ку она, вероятно, заплатила жизнью.

-   Но ведь фараон мог иметь несколько жен. Разве он больше не женился? - Рафаэль, сделав удивленные глаза, вопросительно посмотрел на профессора Арнольда.

-   Фараону в год смерти Мутноджемет было не менее 63 лет. Он больше не женился и не оставил после себя наследника. Преемником он назначил своего любимца, опытного воина, а впоследствии близкого советника Прамесса, сына офицера Сети. После смерти Хоремхеба тот стал под именем Сети 1 основателем новой 19-й династии.

  Эйприл. многозначительно улыбнулась, посмо­трев на профессора Брэдли. Тот понял в чем дело и в знак согласия кивнул головой.

-   А ведь профессор Брэдли привез нас сюда, чтобы разгадать загадку деревянного сфинкса, внутри которого был найден папирус. В нем гово­рилось о судьбе молодого архитектора Мересу.

-   Да-а, - вскочив со спального мешка, подхва­тил Донателло разговор, начатый Эйприл, - Ме­ресу был сыном простого землевладельца, а потом получил титул высших сановников в древнем Егип­те, потому что он был другом фараона.

-   Профессор Брэдли, что-то я не совсем по­нимаю, в чем же тайна деревянного сфинкса, раз вы так много знаете, - профессор Арнольд пожал плечами.

-   Еще в 1881 году при помощи местных жите­лей нашли недалеко от Долины Царей потайную гробницу, в которой лежало более сорока мумий фараонов. Это было настоящей сенсацией!

-   Да, я знаю об этой находке, и что же? - за­явил профессор, пытаясь понять, к чему клонит коллега.

-   В грубо и, видимо, наскоро высеченной пеще­ре покоились, сложенные друг подле друга, могу­щественные владыки древнего Востока, чьи имена были известны всему миру, но которых никто и не мечтал увидеть собственными глазами. Потребовалось, однако, много времени, чтобы убедиться, что все мумии были перевезены сюда после ограб­ления их погребений. Некоторые даже лежали в чужих саркофагах. И вот, сопоставляя надписи на саркофагах и надписи на пеленах, в которые были завернуты мумии, с ранее известными папи­русами, ученые установили, чьи это мумии. Позже в тех же местах обнаружили еще несколько тайных захоронений с саркофагами. Среди предметов, найденных вместе с мумиями, был и деревянный сфинкс размером в рост человека. Этого сфинкса нам подарили, когда мы покидали Египет. А по­том... по некоторым причинам я стал подозревать, что сфинкс внутри полый и что там, следовательно, могут храниться предметы или документы, пред­ставляющие научную ценность. Не буду вам рас­сказывать, сколько мне пришлось повозиться с этим сфинксом, пока подтвердилась догадка. И что бы вы думали? Деревянный сфинкс из потайной гробницы также оказался саркофагом, но саркофа­гом совершенно необычным, сделанным не в форме человеческой фигуры, а в форме сфинкса из двух кусков редкого эбенового дерева. Это обстоятель­ство указывало, что мумия, которая лежит в сарко­фаге, принадлежит если не фараону, то, во всяком случае, члену царской фамилии. Саркофаг, очевид­но, был раньше оббит листовым золотом, позже ободранным грабителями. Никаких надписей на саркофаге не было. И все же мы можем с уверен­ностью отнести его к началу Нового царства, а точнее - к 1424-1400 годам до нашей эры.

-   Разве мыслима такая точность? - спросила Эйприл. - Как можно установить время изготов­ления предметов древности, когда на это нет прямых указаний?

-   В данном случае это было нетрудно. На груди сфинкса сохранились контуры солнечного диска с лучами, протянутыми в виде рук. А такое изо­бражение могло быть сделано лишь в период цар­ствования фараона Аменхотепа IV. Это любопыт­нейшая личность! - профессор обратился за под­тверждением к профессору Арнольду.

  Профессор Арнольд внимательно слушал, скрес­тив руки на груди, но, почувствовав, что от него хотят услышать какую-то информацию, поднял го­лову и заговорил:

-   Всю жизнь Аменхотеп IV боролся за объеди­нение государства, преодолевал отчаянное сопро­тивление жрецов и землевладельческой знати, дер­жавшей в своих руках большие княжества, - он замолчал, слегка наклонив голову.

-   В борьбе со жрецами и аристократией Амен­хотеп был вынужден опираться на мелких земле­владельцев - немху. Этому фараону, пожалуй, нельзя отказать в последовательности. Если мож­но установить неограниченную монархию на земле, то почему бы не сделать этого и на небе? И Амен­хотеп запретил поклонение древним божествам, уничтожил их изображения и имена на всех памят­никах и установил поклонение единому богу солн­цa - Атону. Фараон покинул ненавистную ему столицу Фивы, или (по-египетски) Уасет, и построил себе в Среднем Египте новую роскошную резиденцию - город Ахетатон. Даже свое имя Аменхотеп сменил на Эхнатон. После смерти Амен­хотепа восторжествовала жреческая реакция, все новшества были уничтожены, новый город разру­шен, а самое имя Аменхотепа исключено из списка фараонов...

-   Но, профессор Брэдли, - обиженно сказал Донателло, - почему обо всем этом мы узнали от вас только теперь?

-   Мне не хотелось слишком утомлять вас подробностями.

-   Ничего себе! - возмутился Микеланджело.­ - Ведь многое же теперь проясняется.

-   Что именно? - профессор Брэдли, казалось, горел от возбуждения. Он опять сел за стол.

-   Текст папируса, честно говоря, мне был не совсем понятен без этих, как вы говорите, подроб­ностей. Помню начало: «Велик и всесилен бог Атон - единый, который создал себя сам. Велик и всесилен Эхнатон - повелитель Верхнего и Ниж­него Египта». Раньше оно казалось мне бессмыс­ленным, ну, нечто вроде необходимой заставки. А сейчас я представляю, как же тяжело было этому Эхнатону среди людей, которые его ненавидели,­ - Микеланджело задумался.

-   Ну да, - добавил Рафаэль, - как же было фараону, этому Аменхотепу, который потом стал Эхнатоном, не любить молодого архитектора Ме­ресу. Наверное, сыновья фараона ненавидели свое­го отца за это.

  Оживленную беседу прервал профессор Ар­нольд:

-   Мы, однако, засиделись. Темнеет здесь быст­ро, пора расходиться. Рад был познакомиться с вами.

  Брэдли вышел из палатки вслед за профессором Арнольдом. Некоторое время еще были слышны их голоса, но черепашки устали за долгий день и уже не вникали в разговор. Они устроились на спальных мешках и вскоре уснули. Эйприл ждала, когда вернется в палатку профессор Брэдли. Она сидела за столом на стульчике, подобрав под себя ноги. И думала: «Хорошо бы снова завтра пригла­сить доктора, чтобы тот еще раз осмотрел Леонар­до». Потом и она легла на свой спальный мешок. Сон не мог овладеть ею долго. Разговоры оживили богатое воображение. Эйприл представляла, как выглядел архитектор Мересу, каким он был благо­родным человеком, раз сам фараон оказал ему такое внимание. Наконец, Эйприл взяла книгу, которую привезла с собой. Свет от фонарика падал на страницы. Читать было скучно, и ей вспомни­лись слова из какого-то романа: «читал скучную книгу, уснул, во сне приснилось, что опять читаю, проснулся от скуки - и так три раза».

  Профессор Брэдли вошел тихо, чтобы никого не разбудить. Увидев, что Эйприл еще не спит, он спросил, укладываясь спать:

-   Ну что, не жалеешь, что поехала?

-   Да ну что вы, это просто здорово! - шепотом воскликнула она. - Здесь все так интересно, да и общение с умными людьми приносит много радости.

-   Ну хорошо, будем спать.