По глазам Хельги было видно, что терпение его на исходе:
Да, сэр. Отель «Вальгалла». Мои поздравления. Вам выпала честь пировать в палатах Одина. Мне не терпится послушать повествование о вашем подвиге на сегодняшнем вечернем пиру.
У меня подогнулись коленки, и я облокотился на стойку, чтобы не упасть. До этого момента мне худо-бедно удавалось убедить себя, что это просто навороченный тематический отель и меня по ошибке приняли за здешнего гостя. Но теперь убеждения не срабатывали.
Умер, пролепетал я. То есть вы утверждаете, что я по-настоящему по-настоящему
Вот ключ от вашего номера. Хельги вручил мне каменную плашку с руной из той же серии, что я видел в кабинете у Рэндольфа. Ключ от мини-бара желаете?
Э-э-э
Он желает ключ от мини-бара, ответил за меня Хундинг. Сынок, ты желаешь ключ от мини-бара, сердечно прибавил он, переходя на «ты». Потому что тебе тут жить долго.
Насколько долго?
Всегда, сказал Хельги. По крайней мере, до Рагнарёка. Хундинг проводит вас в номер. Приятной загробной жизни. Следующий!
Глава 10. А мой люкс вполне ничего!
Я НЕ ОЧЕНЬ ПОНИМАЛ, куда Хундинг меня ведёт. Было такое ощущение, будто меня раз пятьдесят покрутили, а потом втолкнули в круг. И сказали, что это прикольно.
Каждый новый зал казался громадней предыдущего. Большинство постояльцев отеля выглядели как старшеклассники, некоторые чуть постарше. Ребята и девчонки небольшими компаниями сидели, развалившись, возле каминов. Они болтали на разных языках, уплетали всякую всячину или играли в настольные игры вроде шахмат или «Эрудита». А иногда это были игры со всамделишными кинжалами или паяльными горелками. В боковых комнатах стояли бильярдные столы, машины для пинбола и другие старомодные игровые автоматы. А в одном месте я заметил какое-то приспособление, очень напоминающее «железную деву» из камеры пыток.
Среди гостей, разнося подносы с едой и напитками, сновали работники отеля в тёмно-зелёных рубашках. Насколько я успел разглядеть, все официантки были накачанными тётками-воительницами со щитами на спине и мечами или топорами на поясе. Довольно нестандартный подбор кадров для сферы услуг.
Одна тяжеловооружённая официантка прошествовала мимо меня с подносом дымящихся яичных рулетов. У меня в животе сразу заурчало.
Как я могу быть голодным, если я умер? спросил я Хундинга. И вообще тут никто мёртвым не выглядит.
Хундинг в ответ пожал плечами:
Видишь ли Есть мёртвыеи есть мёртвые. Ты лучше воспринимай Вальгаллу как своего рода апгрейд. Ты теперь один из эйнхериев.
Он произнёс это слово как «ин-ХЕРЬЕВ».
Один из эйнхериев, повторил я. И вовсе даже язык ломать не надо.
Вот-вот. В единственном числе«эйнхерий». У него это прозвучало как «ин-ХЕРЬ». Один избрал нас воинами своего извечного войска. Слово «эйнхерий» часто переводят как «одинокий воин», но это не вполне отражает суть. Это скорее «бессменный воин». Тот, кто храбро сражался при жизни и снова храбро сразится, когда пробьёт час Гибели Богов. Берегись!
Богов?
Нет, копья!
Хундинг толкнул меня на пол, и мимо нас просвистело копьё. Оно пронзило парня, сидевшего на ближайшем диване, убив его наповал. Напитки, игральные кости, деньги для «Монополии» разлетелись во все стороны. Ребята, с которыми играл убитый, повскакивали на ногивид у них был слегка раздосадованный. Все смотрели в ту сторону, откуда прилетело копьё.
Я всё видел, Джон Карающая Рука! взревел Хундинг. В гостиной пронзание запрещено!
Из бильярдной раздался смех, и кто-то что-то сказал по-шведски? В любом случае голос прозвучал не слишком покаянно.
Ну ладно. Хундинг как ни в чём не бывало двинулся дальше. Лифт вон, уже совсем рядом.
Погодите! запротестовал я. Тут человека проткнули копьём. И вы даже ничего не предпримете?
О, волки всё приберут.
У меня пульс участился вдвое:
Волки?!
И правда, пока игроки в «Монополию» собирали разбросанные карточки, в гостиную запрыгнула парочка серых волков. Они сцапали покойника за ноги и куда-то поволокли. Копьё так и осталось торчать в его груди. Кровавый след таял на глазах. Дыра в обивке дивана затянулась сама собой.
А я съёжился за ближайшим фикусом в кадке. Пускай все ржут, мне плевать. Мой страх сильнее меня. У этих волков глаза, конечно, не горят синим огнём, как у тех, что напали на маму, но в качестве символа загробного мира я бы предпочёл тушканчика.
А разве убивать не запрещено законом? пропищал я из-за кадки.
Хундинг поднял кустистые брови:
Это же вроде как для потехи, сынок. К ужину убитый будет как новенький. С этими словами Хундинг вытянул меня из убежища. Идём-ка.
Я не успел расспросить подробнее, что это за «потеха» такая, потому что мы пришли к лифту. Вместо дверей у него была решётка из копий, а саму кабинку внахлёст увешивали щиты. Кнопок оказалось столько, что панель тянулась от пола до потолка. На верхней кнопке значилась цифра 540. Но Хундинг нажал на 19.
Как это: в таком домеи пятьсот сорок этажей? удивился я. Это должно быть самое высокое здание в мире.
Если бы оно стояло в одном мире, то и было бы самым высоким. Но это здание соединяет все Девять миров. Ты зашёл через Мидгард. Как и большинство смертных.
«Мидгард» Я смутно припоминал, что викинги будто бы верили в существование девяти различных миров. И Рэндольф тоже сказал это слово«миры». Но слишком уж давно мама читала мне на ночь скандинавские мифы.
То есть через мир людей.
Точно. Хундинг набрал в грудь побольше воздуха и изрёк:
Пять сотен дверей
и сорок ещё
в Вальгалле, верно;
восемьсот воинов
выйдут из каждой
для схватки с Волком.
Он широко ухмыльнулся:
Нам неведомо, когда и где начнётся наш бой.
А он часто начинается? В смысле, бой?
Ни разу. Однако он может начаться в любой момент. Я, признаться, жду не дождусь! Тогда Хельги наконец отступится от меня и перестанет наказывать!
Управляющий? А за что он вас наказывает?
Хундинг заметно приуныл:
Долгая история. Мы с ним В этот момент дверь-решётка свернулась. Да ерунда это всё. Хундинг хлопнул меня по спине. Тебе понравится девятнадцатый этаж. Соседи что надо!
Я всегда считал, что коридоры в отелях тёмные, депрессивные и вселяют клаустрофобию. Девятнадцатый этаж? Не так и высоко. Сводчатый потолок высотой футов двадцать вместо балок поддерживалину же, угадайте! конечно, копья. Прямо не отель, а оптовый склад копий. Факелы, вставленные в железные петли, горели, но не чадили, а бросали тёплый оранжевый отсвет на стены, увешанные мечами, щитами и шпалерами. Просторный коридор сгодился бы для игры в футбол по всем правилам. Ковёр кроваво-красного цвета украшали узоры из ветвей деревьев, как бы колышущихся на ветру.
Двери номеров располагались где-то в полусотне футов друг от друга. Все были сколочены из грубо отёсанных дубовых досок и окованы железом. Никаких замков или дверных ручек я не заметил. В середине каждой двери виднелась круглая железная пластина величиной с тарелкуна ней стояло имя в окружении викингских рун.
Первая табличка гласила: «ХАФБОРН ГУНДЕРСОН». Из-за двери слышались крики и лязг металла, как будто там в самом разгаре была схватка на мечах.
На следующей двери значилось: «МЭЛЛОРИ КИН». Из-за этой двери не доносилось ни звука.
Затем: «ТОМАС ДЖЕФФЕРСОН-МЛ». В номере раздавались хлопки выстрелов. Правда, это больше походило на видеоигру, чем на настоящую перестрелку. (Да, если чтоя слышал и то и другое.)
Четвёртая дверь была помечена косым крестом: Х. Перед дверью стояла ресторанная тележка с серебряным подносом. На подносе лежала отрубленная свиная голова.
Не подумайте, я отнюдь не гурман. Я ведь жил на улице, а там выбирать не приходилось. Но свиные головыэто, пожалуй, даже для меня чересчур.
Мы почти дошли до перекладины Т-образного коридораи тут из-за угла выпорхнула большая чёрная птица. Она мелькнула мимо, едва не оттяпав мне ухо. Я проводил птицу взглядомэто оказался ворон с блокнотом и ручкой в когтях.