Уходя в школу, Глеб, Лиля и Вова шепнули ему:
Наблюдай тут!
Попробуй ему дать яйцо!
Смотри, чтобы он не удрал!
Привыкли давать указаниясами-то спали всю ночь, а Ивасик до утра волновался и охранял сон Заври.
Но на этом волнения не кончились.
Возвращаясь из школы, Лиля увидела на окне Ивасика, который размахивал руками. Лиля ворвалась в квартиру:
Заболел? Умер? Что с ним?
Ивасик замотал отрицательно головой. Не тратя времени на слова, он залез под диван и вытащил оттуда пустой тюбик из-под маминого крема «Восторг».
ВотЗавря высосал!
А ты где был? Сторож мне тоже!обрушилась на него Лиля.
Примчался Глеб с Вовойкаждому Ивасик показывал пустой тюбик.
Заврик! Завренька! Завря! Маленький! Иди сюда!ползали на четвереньках сестра и братья возле дивана.
И найденыш выполз из-под дивана и смешно, на цыпочках, слегка наклоняясь вперед, пробежал по комнате, шевеля всеми своими складочками, посверкивая всеми тремя глазами, ворочая ушами и при этом не то поскрипывая, не то посвистывая, вполне весело.
Ничего себе, умирающий!сказал Вова.
Смерть может наступить внезапно,сурово молвил Глеб.
Ивасик схватил и прижал к себе Заврю, словно оберегая от опасностей и равнодушных слов. Он положил его к себе под одеяло и опять всю ночь спал кое-как, то и дело прислушиваясь, жив ли его уродец.
СНАБЖЕНЦЫ
Ничего, однако, с Заврей не случилось. Пострадала только мама. Она никак не могла понять, почему у нее закончились сразу все кремы. Мама купила новые, но они тоже куда- то исчезли. После того как Завря ликвидировал мамины кремы,
Гвилизовы вытрясли свои копилки, продали марки, и еще неделю Завря был обеспечен своим «детским питанием».
Но вот иссякли все деньги, все кремы, и было решено пойти на хитрости и унижение.
Сначала Глеб предложил маме свои услуги: он ей купитс колько?десять, двадцать, тридцать кремов!
Столько не нужно,сказала мама,хватит и пяти. Спасибо, милый, добрый мальчик.
Вова уже хотел крикнуть: «Подумаешь, я тоже могу купить»,но, вспомнив, что замышляется обман, ничего не сказал, а взглянул на Глеба и даже удивился, заметив, какой тот красный и несчастный. Вова-то думал, что только ему трудно говорить маме неправду.
И все-таки Глеб мужественно скормил купленные кремы Завре, а маме наврал, что деньги потерял. При этом у него был такой несчастный вид, что мама к большому неудовольствию Вовы приголубила Глеба:
Пустяки, мой мальчик, потерял, и ладно. Не нужно так переживать. Какая все-таки у тебя восприимчивая натура!
Вова просто разрывался между желанием заслужить такую же мамину нежность и пониманием, что лучше уж пусть без нежности, но и без обмана.
Пришла очередь Лиле хитрить, унижаться и жертвовать. Сколько уж лет она коллекционировала пишущие ручки. На дни рождения, на Новый год, 8 Марта, а иногда и Первого сентября она обязательно получала от всех, кто хотел ей сделать подарок, пишущие ручки. И каких только ручек у нее не было: и крохотные, как узенький карандаш, и такие большие, что в трех пальцах их и удержать было почти невозможно, и деревянные, и пластмассовые, и металлические, и трехцветные, и даже одна семицветная, и с баллончиками, и с золотым пером, и всякие иностранные, и с игрушечной рыбкой, плавающей в прозрачном кончике ручки, и с розочкой, и даже со звоночком. И вот теперь собрала она свою замечательную коллекцию ручек и пошла ее распродавать в школе. Она даже аукцион устроила в заранее намеченный день:
Один рубль десять копеек! Один рубль десять копееккто даст больше?.. Раз, два... Один рубль сорок копеек, один рубль сорок копеек. Один рубль сорок копеекраз, один рубль сорок копеекдва, один рубль сорок копеектри... получите вашу ручку...
Домой Лиля вернулась всего с двумя ручкамияпонской и с золотым пером. И то за этими ручками обещали прийти.
Ночь она проплакала, вспоминая свою коллекцию, а на другой день отправилась в магазин «Ландыш» за кремами. Некоторые женщины подходили и говорили: «Дайте «Ладу», «Дайте «Бархатный», «Дайте «Молочко». И еще много слов мелькало: «Восторг», «био», «для рук», «после бритья». Это даже обеспокоило Лилю: что же выбрать? У прилавка толпились. Но в конце концов и она протиснулась к прилавку, увидела ГРУДУ бумажек с мелкими буквами и принялась их читать одну за другой. Оказывается, кремы-то все были разные: и для увядающей кожи, и для нормальной, и для сухой, и увлажняющие, и со всякими веществами, цветами и травами. И «Молочко* тоже было разное: с экстрактом облепихи, например. Ее толкали, шутили: «Девочка, тебе еще рано кремы», «Не мешайте ейона учится читать», «Девочка, отойди, не мешай взрослым». Но она продолжала изучать бумажки с описанием кремов. Наконец остановилась на тех кремах, на которых было написано «питательный», и на «Молочке» двух сортов.
Лиля принесла домой столько кремов, что братья вздохнули с облегчением: теперь, казалось им, можно быть спокойными несколько месяцев. Лиля даже маме выделила пару кремов«от дочери и сыновей», и долго еще все сослуживцы мамы удивлялись, как она сумела воспитать таких внимательных детей.
Однако в конце концов исчезли и эти два выделенных Лилей маме крема. Их детеныш оказался прожорливым, и теперь уже Ивасику и Вове предстояло добывать пропитание Завре. Они решили просить милостыню. Для верности пошли в самый большой универмаг. Вова встал у самого прилавка, а в стороне поставил Ивасика, чтобы тот учился. Вова видел такой фильм и всё сделал по фильму.
Подайте, ради бога, нищему копеечку,загнусавил он,
Сначала он сказал это совсем тихо, и на него не обратили
внимания. Вроде и не шумно было в универмаге, а каждый
слышал только соседа. Но у Вовы был сильный голос, и он
крикнул во всю мочь:
Подайте, Христа ради, нищему копеечку!
Возле него начал толпиться народ.
Съемки кинофильма, что ли?
Какие съемки? Мальчик одет по-современному!
Мальчик, ты что, с ума сошел?
Вызовите «скорую помощь»!
Он на спор, да, мальчик?
Сквозь толпу протиснулся милиционер и взял его за руку:
Пройдем со мной в милицию.
В милиции Вова расплакался, что совсем не входило в его намерения, он ведь, по его представлениям, был уже совсем взрослым парнем. Все, кто был в это время в комнате милиции, стояли вокруг него.
Я не для себя, я для мамы. Мы у нее все кремы, ну, забралия хотел ей кремы купить. Я потому и стоял, где кремы.
Милиционер за столом опустил ручку, чтобы писать.
Я никогда больше не буду, честное слово, дяди милиционеры. Только маме не сообщайте, а то я сбегу из дому!
Отпустите его!распорядился старший. И смотри, мы тебя запомнили.
Опрометью бросился Вова из милиции. Уже на улице его догнал милиционер и дал ему два рубля:
Купишь маме кремы. И смотри, чтобы больше я такого нищего нигде не видел. Ты же октябренок, правда? Неужели тебе не стыдно?
Немного отбежав от милиции, Вова остановился и огляделсягде-то наверняка должен был его ждать Ивасик, не мог же он сбежать. Но Ивасика не было. Вова даже вернулся к милиции. Ивасика нигде не было. Вова заглянул в универмагИвасика не было и там. «Сбежал,подумал Вова.Или...» И он заспешил домой, забыв даже кремы купить. У подземного перехода послышался ему знакомый голос. Чей-то
смех, а голос, похоже, Ивасика. И в самом деле, между решеткой и тумбой стоял Ивасик, а рядом с ним человек пять парней и девушек.
Твоей маме нужны кремы?спрашивал Ивасика веселый парень, и попутчики его улыбались.Сколько же ей нужно кремов?
Чем больше, тем лучше, отвечал с полной доверчивостью Ивасик.
А почему ей нужно так много кремов?продолжал расспрашивать веселый парень.
Для еды,сказал Ивасик, уже забыв, что просил он деньги на кремы якобы для мамы.
Подожди,вмешалась девушка.Может, ты перепутал. Может, маме нужен кондитерский крем?
Не мешай ему,попросил веселый парень.
Так-так,вмешался его товарищ, и красивая она, твоя, мама?
Мама-то?Он все забывал, что речь идет о маме.Ну, конечно.
А какие глаза?
Ну, разныеих ведь три,ответил добросовестно Ивасик, который опять уже думал о Завре.