Четыре.
А что ты складываешь?спросил с любопытством Ивасик.
Копейки или рубли. Потому что копейки все одинаковые, а яблоки стоят по-разному. Ну, конечно, поторговаться нужно.
Да, сказала, покачав головой, Лиля, уж фокусником никто из вас не станет, это точно: тут надо считать быстро и в уме!
Лиля представляла, как выходит на арену цирка или на какую-нибудь сцену. Нет уж, она не будет ассистенткой «маэстро». Она сама будет фокусником-иллюзионистом. Ей вообще не надо ассистентов. Раз-два-трисмотрите, цилиндр с моей головы, ничего в нем нет; тех, кто не верит, просим пройти на сцену и убедиться. На Лиле фрак, а волосы распущены, как у Аллы Пугачевой. И вот она начинает вытаскивать букет за букетом из цилиндра, сцена уже завалена. Кто не верит, просим убедиться. Не верить невозможноаромат от цветов перебивает запах тигров и лошадей, хотя неизвестно, что лучше. И вот Лиля из-под цветов поднимает камень. Раз- два-триопля, камень перелетает из руки в руку, скользит по спине, снова в руке, как мяч у гимнастки, вверх по руке, на плечо. Только не пропустить миг, когда камень тяжелеет! Тогда она кладет его на пол ипожалуйста, кто-нибудь может из публики поднять камень? Не то чтобы играть им, как она играла, а хотя бы поднять. Первыми не выдерживают, конечно, мальчишки: подумаешь, девчонка какая-то; да одним пальцем! Выскакивает первый, пыхтит, а камень ни с места. Второй, третий. Вызывают ученого Мишку, но и он тоже не
может. Тогдапрошло как раз столько времени, сколько нужнои она снова играет с камнем, как с мячом, и гремит туш, и светящимися буквами вспыхивает: «Девочка-силачка Лиля Гвилизова!» И когда схлынут аплодисменты, овации, восторженные крики и еще кто-нибудь попробует поднять снова неподъемный камень, она попросит тишины и скажет:
В этом нет никакой ловкости и никакой силы, как нет и каких-нибудь сверхъестественных явлений. Это просто инопланетный камень, и в этом его волшебство и загадка!
Так мечтала Лиля. А уж Глеб да Ивасикте еще больше мечтали о всяких делах, связанных с необыкновенным камнем.
Но вот беда, вот штукакамень вдруг стал обыкновеннымон перестал тяжелеть и легчать. Глеб даже заподозрил, что камень подменили, и устроил допрос, но рассудительный Вова сказал:
Ты же сам сделал меткусвою, Особенную, в тайном местевот и посмотри, там ли твоя метка.
Глеб посмотрелметка была на месте.
Вова и сам проверил и тут же предложил камень выбросить:
Чего он теперь? Камень как камень! Никакого волшебства и необыкновенности.
Вове давно не по себе было, что в доме лежит каменюка, а мама не знает. Однажды он даже решился нарушить клятву и рассказал маме, что «тот самый, ты же помнишь, ну, с моря который тащили камень, ну еще дядька поднять не мог, помнишь же, ну помнишь же?!»что этот самый камень лежит в детской комнате под диваном. От того, что он нарушает клятву, от раскаяния и в то же время от решимости все открыть маме он был красный и глаза у него казались больными. Ничего мама, конечно, не вспомнила, ни о каком камне, но пошла послушно в детскую за Вовой. Надо же было, чтобы именно в этот день с утра Глеб рассматривал камень, а когда послышались шаги, поспешно сунул его совсем в другое место, в раскрытый шкаф. Так что, когда мама следом за Вовой стала заглядывать под диван, ничего там не было.
Вова глазам своим не поверил и, хоть диван был претяжелый, все же отодвинул еговсякая мура там лежала: хлопушки» игрушечная железная дорога, елочные украшения. Камня не было.
У тебя жар, мой мальчик,сказала с нежной обеспокоенностью мама и уложила его в постель.
Ничего из его благородной попытки открыть маме глаза не получилось. Пришлось Вове удовольствоваться безотказной нежностью мамы.
И вот теперь камень оказывался обыкновенным, и Вова надеялся, что хоть теперь его выкинут из дому. Как бы не так!
Уже то, что камень стал обыкновенным, необыкновенно, сказал внушительно Глеб.
- Конечно же!подхватил Ивасик. У меня, у меня тожена море из молний получались листочки, а здесь они совсем засохли!
Можно же, например, вынести в сарай, предложил уклончиво Вова.И если надо, там делать записи и опыты.
Опыты делать нельзя,опять возразил Глеб.Можем испортить камень. Мы же не знаем, что это такое. Еще раз поклянитесь, и ты, Вова, в особенности, что не предадите наш камень! А там посмотрим, подумаем.
Клясться Вова не стал, уперся, и все тут:
Надоели мне ваши клятвы! Подумаешь, командир нашелся! Пожалуйста, бейте и выгоняйте! Не хочу я клясться, понятно?
Носмирился.
Камень засунули снова под диван и больше не тревожили. Разве что залезет под диван Лиля и попробует, не «ожил» ли их камень. Следом за ней с фонариком залезут Ивасик и Глеб. Посмотрят, посмотрят да и вылезут.
А дальше и вовсе дел стало столько, что камень почти забыли.
РАЗДВОЕНИЕ ЛИЧНОСТИ
Глеб был отличником в школе, а кроме того, занимался в кружке юных натуралистов и тренировался в бассейне.
Лиля всерьез занялась фокусами. Но уж на этот раз фокус она придумала настоящий. Никаких платков из рукавов, никакой подмены двух шариков четырьмя или даже шестнадцатью! Она решила подменить себя саму!
И вот однажды в класс пришла в Лилиной форме в общем- то Лиля, но без длинных волос, а наоборот, вся обстриженная, обхватанная ножницами чуть не до самой кожи, и сказала:
Давайте, ребята, знакомиться, меня зовут Лена. Лиля уехала по срочному международному делу, а меня попросила позаниматься пока без нее.
Какая ты Лена?закричали возмущенные ребята.Ты Лилька-фокусница!
Лиля правда фокусница, сказала она.А я Лена. А что мы похожи, так это потому, что нас искусственно вывели из одной клетки.
Именно что вывели!закричал классный острослов.А надо было держать в клетке, чтобы ты нам мозги не пудрила.
Но Лиля-Лена разложила тихонько учебники и начала готовиться к уроку, чего раньше никогда не делала. И ребята удивились и усомнились: может, и в самом деле это не Лиля, а какая-нибудь двойняшка ее.
Вошла их учительница Лидия Леонидовна, поздоровалась. Лиля встала и поздоровалась вместе со всеми.
Лиля Гвилизова, что это у тебя с головой?удивилась Лидия Леонидовна.
Вы меня?спросила тихим голосом Лиля. Только я не Лиля, а Лена. Лиля пока уехала...
И класс хором докончил:
... по международным делам.
Ну что же, Лена, сказала с нажимом учительница.Ты, наверное, и урок не выучилау Лили это случалось.
Нет, я выучила.И она ответила урок так подробно,
как никогда не отвечала Лиля, и гораздо скучнее, чем отвечала та.
И другие учителя только диву давалисьГвилизова, упорно поправлявшая их, что она Лена, а не Лиля, отвечала все четко, полно и скучно. Так что уже и педагоги как-то начали сомневатьсяможет, в самом деле у Лили Гвилизовой есть сестра-близнец: не может же девочка так перемениться во всем своем поведении и даже в восприятии учебного материала.
Лидия Леонидовна позвала на урок школьного врача. И школьный врач сказала ей, что, конечно, это Лиля, но у девочки, возможно, психическое заболеваниераздвоение личности.
Вечером Лидия Леонидовна пришла к старшим Гвилизо- вым и поведала им о подозрении, высказанном школьным врачом.
Однако и мама, и папа, и Нина дружно рассмеялись.
Это она еще не разошлась,сказала бабушка Нина.Дома она еще и не то вытворяет. В школе у нее только раздвоение, а дома растроение и расчетверение. Если уж по науке, то ее матери надо героя давать за многодетность. Потому что каждый из младших Гвилизовых стоит троих, а то и четверых нормальных детей.
В это время в комнату вскочил какой-то индеец в боевом уборе и с дикими воплями.
Это ваш мальчик?спросила вежливо Лидия Леонидовна.
Возможно, сказала беззаботно и рассеянно мама.
А Нина, пристально посмотрев, сказала:
Да это наша... раздвоенная.
Вы не беспокойтесь, Лидия Леонидовна, произнес, откашлявшись, папа.Они у нас, знаете ли, развиваются...
Ах, послушайте, возможно, ваша девочка больна душевно...
Но папа и мама знали свою дочь, не говоря уж о бабушке, которая и в самом деле заволновалась бы, если бы Лиля перестала фокусничать.