Постепенно я не то чтобы привыкла, просто оборотень наигрался и летел по небу спокойно. Только иногда закладывал широкие повороты или выписывал восьмёрки. Но теперь у меня появился новый повод для беспокойства.
Я заметила в лунном свете, что справа и слева от нас проносились какие-то существа. Птицы? Какие птицы летают ночью так высоко? А были они размером со страуса или больше. Но страусы не летают!
Мне стало жутко не только из-за высоты. И неожиданно для себя я поступила так, как делают дети, когда им страшно. Я громко заорала песенку, которую сочинила мама, играя со мной маленькой:
Принцесса На-Крыше, поосторожнее!
Принцесса На-Крыше, вы невозможная,
Когда без страховки танцуете рядом с луной.
Принцесса На-Крыше, хоть вы и ловки,
Но очень опасны там тренировки.
Спускайтесь на землю, нельзя быть такой озорной!
Ричард Фаренгейт повернул ко мне голову, блеснул орлиным глазом, посверкал кошачьими глазами. И опять «мяукнул», теперь уже громче и протяжнее. А странные создания, которые сопровождали нас, ответили такими жуткими голосами, до того стало страшно, что я заорала песню изо всех сил:
Принцесса На-Крыше, что там, на крыше?
Гулять не мешают летучие мыши?
Только не надо, пожалуйста, их ловить.
Что-о-о? Вы хотите летать вместе с ними
И просите очень, чтоб мы объяснили,
Как для полёта крылышки вам отрастить?
А мне всё подпевали и подпевали невероятные голоса оборотней. С перепугу я пропела песню раз десять, иногда ужасно фальшивя и переставляя куплеты и слова. Оборотни не протестовали, наоборот, их завывания и взрёвывания показывали, что мое исполнение им нравится.
И вот, когда у меня от страха тряслись уже не только поджилки (не знаю, что это такое, но так говорят), а просто зуб на зуб не попадал (и от холода, между прочим, тоже), я вдруг придумала как прекратить этот концерт.
Котик, кушать, домой, Гена тебя покормит, хитро сказала я. Домой, кушать! Кушать, домой! Ричард Фаренгейт кушать хочет, да?
Эти приятные слова всегда производили на кота самое волшебное действие, а несколько раз даже заставляли слезть с дерева. Вот и сейчас он заложил крутой вираж и развернулся.
Я очень надеялась, что к нашему дому.
Глава 3. ОПАСНАЯ МАГИЯ
Пока Ричард Фаренгейт носил меня по небу, Гена возвратился домой. Только зашёл в квартиру, как зазвонил телефон. Это была Лена, его сестра:
Привет, Генка! Ма дома?
И па, и ма ушли в гости, ответил он.
А, ну ладно. Как у тебя дела?
Нормально. Только что пришёл. А как Лёшка?
Лёшка был его маленьким племянником.
Ох, тьфу-тьфу, еле уложила спать, усмехнулась Лена. Ну, пока. Привет Ричарду Фаренгейту!
Когда Лена произнесла последние слова и положила трубку, Гена вдруг насторожился. Почувствовал, что привет передавать некому, кота в квартире нет. Иначе он давно тёрся бы о хозяйские ноги, выпрашивая еду. Его случайно закрыли в какой-то комнате? Нет, все двери стояли открытые настежь. А вот в кухонной форточке сетка от комаров была оторвана как раз настолько, чтобы кот мог протащить не только упрямую голову, но и сытое брюхо. Опять!
Гена безо всякой надежды стал звонить мне. Вдруг я видела кота или хотя бы заметила, куда он побежал? Но мой телефон не отвечал. В тот момент моё пение и рёв оборотней могли заглушить любой сигнал!
Но иногда мы замолкали, вот тогда он и прорвался.
Ой! сказала я. Ой, это ты?
Одновременно с моим голосом Гена услышал звук, как будто затормозила и засигналила грузовая машина, огромный самосвал.
Ты где? спросил он. Что случилось?
Он тебя услышал, радостно сказала я. Он тебя узнал. Сейчас мы прилетим. Но возле дома мы всех перепугаем. Ты можешь выйти на крышу и позвать его оттуда?
На какую крышу? растерялся Гена. Кто прилетит?
Ричард Фаренгейт. На крышу нашего дома. Возьми какую-нибудь еду для приманки.
В первый момент Гена решил, что я шучу. Во второй сообразил, что такие шутки не в моём стиле. Но, самое главное, я нашла Ричарда Фаренгейта! «Кот прилетит к нам на крышу? подумал Гена. Ладно, встретим и позовём. С крыши его забрать легче, чем с верхушки дерева».
Он взял ключи и фонарик, из холодильника три сосиски. И побежал наверх, к чердачному люку. Но когда выбрался на крышу, никого там не увидел. Темно и пусто было на крыше. Он на мгновение засомневался.
И тут оборотень и его свита появились из тёмного неба.
Гена потом сказал мне, что даже не особенно испугался. Стоял и смотрел при свете луны и фонарика, а они кружили и спускались.
Плавно и почти бесшумно.
Словно огромные падающие листья.
Только мягко хлопали крылья.
Приземляясь, эти зверюги складывали их на спине, но некоторые так и остались стоять с поднятымиточь в точь, как грифоны на гербах. Тела звериные, а головы орлиные со здоровенными хищными клювами. Зрелище было не для слабонервных. Такая себе посадочная площадка для геральдических чудовищ!
Но когда со спины одного из них спрыгнула я, Гене стало полегче. Где бы я ни откопала эту стаю, они были приручены. Только ему что-то не очень хотелось с ними общаться. И он спросил:
А где Ричард Фаренгейт?
Вот, я указала на грифона, возле которого мы стояли.
Гена вытаращил глаза на своего котика:
Фа?!
Я отлично понимала своего друга. Конечно, у этого зверя, в отличие от других грифонов, были длинная рыжая шерсть, толстое брюхо и пушистый кошачий хвост. Но клюв! Но размеры!
Ты чего? пробормотал Гена. Какой это Ричард?
А это видел? я ткнула пальцем прямо в лоб страшной клювастой головы.
И он увидел. Как в сказке: а во лбу звезда горит. Только во лбу грифоньей головы находилась не звезда, а круглая морда его родного кота, и этот кот весело на нас щурился. Гена обалдел. Начал что-то говорить, даже самому себе непонятное.
Но я его перебила:
Нужно снять с кота цепочку. Примани его, чтобы он не улетел. Ты взял еду?
Гена протянул сосиску к клюву оборотня. Но я указала на мордочку:
Кота корми!
Ричард Фаренгейт с жадностью откусил кусочек, а из грифоньей пасти донеслось такое взрёвывание, что Гену шатнуло назад. Я же возилась с толстой золотой цепью на шее оборотня.
И тут к нашей компании на крыше присоединился ещё один и совсем лишний человек.
Что за ерунда и чепуха? услышала я и узнала Макса. Того самого, который на самом деле был Гошей и Жорой.
В тот же миг оборотень Ричард Фаренгейт захлопал своими большущими крыльями и зашипел, как двадцать котов сразу. Он терпеть не мог Макса, хотя этот гад животных как раз и не трогал. А мне нужно было поскорее превращать оборотня в кота, пока на крышу не собрались все соседи.
Покорми его ещё, торопливо сказала я Гене. Он же улетит. Котик, подожди, не вертись!
Оборотень подчинился, потому что Гена сунул кошачьей мордочке вторую сосиску. Именно эта его покорность и сбила Макса с толку.
Он опять воскликнул: «Что за ерунда?!»и сунулся к одному из грифонов группы сопровождения Ричарда Фаренгейта. За что и поплатился. Раздалось сердитое шипение, хлопанье крыльев и крик Макса.
Наш котооборотень испуганно подскочил на всех четырёх лапищах.
И попытался взлететь.
Я повисла на подвеске.
Она резко сдвинулась. Не удержавшись за нее, я грохнулась на крышу.
А котооборотень с мявом приземлился на маленькие кошачьи лапки.
Да, у наших ног сидел испуганный и возмущённый Ричард Фаренгейт. За его ухом нелепо болталось орлиное перо, шерсть на спине встала дыбом, но он, давясь, уничтожал остатки третьей сосиски.
Мы с Геной настороженно огляделись. Грифоны нашей свиты легко и плавно взлетели и скрылись в небе. Как будто их и не было. Вот это да!
«Ну что, подшутила над котом? подумалось мне. Эх, кто же знал»
Я отклеила скотч и сунула перо в карман, но тут же вспомнила:
Макс кричал или мне показалось?
Не показалось, нахмурился Гена. Полез дурак к этим чудищам. Вон там! посветил он фонариком.
Искать долго не пришлось. Макс сидел на том же месте, где Гена его заметил, и зажимал рану на руке. Кровь просачивалась у него сквозь пальцы и капала на крышу.
Ух ты, какой порез! сказал Гена. Тебе нужно к врачу. Давай помогу. Да вставай же!