Вот-вот, совершенно исчерпывающе,охотно согласился Небрат.Но кто же вам сказал, что этой намеченной целью были именно вы? Не станете же вы, надеюсь, утверждать, что стрелок вовсе ни во что не попал?
Если вы имеете в виду старый монитор, которому и цена-то в базарный деньначал было Еремеев, и снова детектив его перебил:
Эта цена может быть в равной степени как ничтожной, так и огромной,сказал он.Все зависит от того, что было на экране в то мгновение, когда произошел выстрел.
До Еремеева наконец стало доходить. Почему он сразу не рассказал об этом сыскарю?!
Да, да!воскликнул он.Там был сайт! Крайне любопытный сайт! Я неожиданно нашел его в интернете еще вчера! Сайт назывался "Исчезновения"! Как раз о людях, пропавших за последнее время при загадочных обстоятельствах. Я подумал, что, быть может, и наш случай
В глазах у детектива обозначился живой интерес. Он даже не дал Еремееву договорить.
Экий вы, Дмитрий Вадимович! Что ж вы про такое молчали-то?..
С этими словами он поспешно выбежал в прихожую и принес оттуда небольшую изящную кожаную сумку. В сумке оказался отличный, явно очень дорогой японский ноутбук. Небрат быстро достал его, подключил к интернету и, спросив:
Как вы сказали? "Исчезновения"?быстро зашелестел пухленькими пальчиками по клавиатуре.
Наконец на экране появилась надпись. И тут они лишь переглянулись молча. Потому что эта надпись была:
«Г-н Еремеев.
Простите великодушно за испорченный монитор.
Г-ну Небрату мои наилучшие пожелания.
В. О.»
В сердцах Небрат отключил ноутбук.
Черт!с досадой проговорил он.Успел-таки, мерзавец!
Еремеев не понял:
Что успел?
Не дать вам вступить в контактвот что!зло отозвался сыщик.Для того он, мерзавец, и по монитору стрелял!.. Он еще и не на такое способен!
Да кто, кто он?!не выдержал Еремеев.
Детектив буркнул:
Вольный охотник Впрочем, не знаю
Что еще за вольный охотник?
Да такотмахнулся Небрат.Просто буквы эти"В. О."нечаянно сложилисьи, явно не желая больше продолжать эту тему, насел:Давайте-ка вспомните хорошенько, что было на мониторе в момент выстрела.
Послание Обращенное ко мне лично
Небрат, позабыв о всяких приличиях, гаркнул на него, как гестаповец на допросе:
Ну! Жилы из вас тянуть?!
Вдруг такой напор Еремеев ощутил в этом невзрачном человечке, что лишь удивился, но даже не нашел в себе сил его как следует осадить. Пробормотал, как школьник, слабо выучивший урок:
Это было приглашение Меня там приглашали
Черт вас возьми!взвился опять сыщик.Если приглашението ясно, что приглашали! Что за лепет! Вы же писатель, по-моему. Куда, куда приглашали?! Извольте говорить, а не мычать!
По-прежнему Еремеев чувствовал себя нерадивым учеником, из которого на уроке ненавистной ему химии учитель выжимает хиленькую троечку. И слова он стал из себя выдавливать примерно такие же, как тогда, в детстве:
Я не успел прочитать То есть успел, но не запомнил Там еще адрес был Номер-то дома я запомнилкажется, семь
Кажется, или точно?
Да, точно, точно семь!
А улица?
А вот улица Какая-то, по-моему, на букву не то "Ш", не то "Щ" Я про такую и не слыхал Что-то такое "Щи", "Ще"
Щелковская?подсказал Небрат.Или, может, Щукинская?
Нет, и Щелковскую, и Щукинскую я знаю Скорее все-таки"Щи"
Щипок?
Что?
Щипок. Улица такая в Москве есть, в районе Серпуховки.
А-а Нет, не Щипок, подлиннее название. По-моему, оно как-то с техникой связаноИ тут в озарении хлопнул себя по лбу:Конечно! Вспомнил!
Нуи?..
Однако Еремеев, не отвечая сыщику, стал торопливо переодеваться.
Мы куда-то собираемся?спросил тот.
Я кое-куда собираюсь,сделав ударение на этом "я", отозвался Еремеев из прихожей, где в данную минуту зашнуровывал ботинки.Вас, насколько я помню, туда не приглашали.Теперь хотелось отплатить незнамо что возомнившему о себе сыщику за его недавний гестаповский тон.
Небрат с упакованным в сумку ноутбуком уже стоял тоже в прихожей и терпеливо дожидался, пока он завяжет шнурки. Затем сказал:
Улицу, между прочим, вы мне так и не потрудились назвать.
Вы на редкость наблюдательны,съехидничал Еремеев.Да, не назвал. Поскольку (уж не взыщите) еду туда один. И не вижу, право, никакой нужды в вашем сопровождении.
Сыскарь нахмурился:
Вы полагаете, я вот так вот просто отпущу вас туда одного? Тем более в вашем нынешнем состоянии!
Состояние и впрямь оставляло желать лучшего. Ах, Гоня, Гоня, и надо было ему вчера за третьей бутылкой бегать!.. Однако Еремеев, поднявшись с табурета, ответствовал, что он, будучи свободным человеком в свободной стране
Да, да, разумеется,неожиданно миролюбиво кивнул Небрат и вдругто ли впрямь, то ли Еремееву это лишь померещилосьсделал совершенно неуловимое движение рукой.
Что это было? Короткий удар под дых или просто у Еремеева от общего нездоровья само по себе на миг отнялось дыхание?..
Снова обрел его только когда вместе с сыщиком стояли уже по другую сторону двери и Небрат, заботливо придерживая Еремеева, чтобы тот не упал, по-отечески приговаривал:
Вот так, осторожненько. Вам сейчас резких движенийни-ни Дверь-то, дверь заприте как следует, на оба замка.
Еремеев между тем думал: так был все же удар или удара не было? Но так и не сумев дать себе окончательный ответ на этот оказавшийся далеко не простым вопрос, в конце концов решил для себяс одной стороны считать, что не было никакого удара, примерещилось, в противном случае следовало бы как-то на сие отреагировать, а он не знал как; с другой же стороны, держаться с этим непонятным человеком поосторожнее и не предпринимать против него более никаких демаршей.
Пухлая на вид ручка сыщика теперь держала его локоть твердо, как каменная.
Осторожненько, не споткнитесь. Еще вот ступенечка, осторожненько,не уставал приговаривать он.Сейчас воздуха свеженького вдохнетесовсем себя человеком почувствуете
Еремеев, сопровождаемый Небратом, спускался по лестнице и не мог отделаться от странного ощущения, что, хотя все вокруг вроде бы вполне знакомо, но лестница эта совершенно чужая, точно он видит ее сквозь какоето искажающее очертания стекло.
А может, наоборотлишь сейчас впервые видел ее истинным, незатуманенным взглядом, на ходу отмечая в сознании каждую выбоину на ступенях, каждый потек на потолке, каждую отметину на подоконникеи каждую такую неприметную деталь хотел прочно запечатлеть в памяти, как это бывает перед расставанием навсегда. Он не понимал, с чем это связано, но почему-то казалось, что сейчас именно такая минута
У подъезда, словно дожидаясь именно их, стояло канареечно-желтое такси. Одною рукой продолжая держать Еремеева, другой Небрат открыл дверцу и сказал водителю, усатому здоровяку с затейливыми наколками на волосатых руках:
Нам на Щитораспределительную.
Неужели Еремеев все-таки назвал ему улицу?.. Да нет, не было такого!.. Или тот, как истинный профессионал, по первому же намеку догадался?
А где это?удивился здоровякводила.Вроде всю Москву изъездил, а такой
Ладно, ладно, как-нибудь по дороге разберемся,перебил его детектив,чай, не в первый раз, а?и вдруг бросил на него взгляд, в котором вроде бы не было ничего особенного, но Еремееву этот взгляд отчего-то показался немного странным.
"А ведь они, кажется, знакомы,внезапно подумал он.И такси едва ли случайно стояло у подъезда. Очень похоже, что действительно поджидало нас" И так ему все это внезапно не понравилось, что он решил выйти на первом же светофореза сигаретами, мол (сигареты в самом деле кончились)и раствориться где-нибудь между киосками.
С этими мыслями он попытался сесть рядом с водителем, но Небрат держал его за локоть крепко, не вырватьсянеужели эдак вот вмиг разгадал его планы? Скорее всего. Во всяком случае другого объяснения не было.
Э, куда, куда?затараторил детектив.Нет уж, Дмитрий Вадимович, прошу назадей-ей, так оно будет лучше!
Во-во,кивнул водитель,а то у меня тут маслом сидение залито.
Какое-то пятно на сидении вправду имелось, но теперь уже Еремеев почти не сомневался, что тот действует с Небратом заодно.
Кликнуть кого-нибудь на помощь? Но, кроме этих двоих, поблизости был только какой-то попрошайка, с шапкой в руке сидевший у подъезда и с любопытством взиравший на них, от такого ждать помощи не приходилось.
Впрочем, и воли сопротивляться уже не было. Еремеев, ни слова больше не говоря, уселся на заднее сидение. Небрат, подвинув его, тут же сел рядом, и машина мигом тронулась с места.
Минут через пять езды его начало сильно клонить в дрему. Дома приобретали неестественные очертания, словно плавясь в августовской жаре. И в ушах опять дребезжал голос:
И еще скажу тебе, друг Еремееич: громогласной бывает только ложь, а шепот истины всегда тих, надо уметь его услыхать, чутким ухом исследователя вслушиваться, что там тебе нашептывают невидимые духи элементали. Вот, к примеру, вспомни этот странный Иришин сарафан. Ведь согласисьнеспроста
Господи, Еремеев! (Откуда не возьмись голос Ирины.) Да какой, какой же это тебе сарафан?! Это ритуальная одежда жрицы богини Иштар! Жрицы, чье имя Ина-Эсагиларамат
что означает: "Любимая в храме Эсагилы", "Любимая в храме Эсагилы"!соткавшись из воздуха, нашептывали невидимки-элементали.
IIЛавка "Ниневия". Разговор на третьем уровне. Ирина
Отныне онавладычная жрица
"Если бы не мать моя"
Нет, правда, ты иногда сказанешь, Еремеев!говорила Ирина.Писатель все-такидолжен бы, кажется, уметь слова подбирать! Ну где, где ты, скажи, такие сарафаны видел? То же самое, что лавровый венец назвать малахаем!.. Это, между прочим, ритуальное одеяние вавилонской жрицы, я сшила себе точную копию
Собственный голос пробивался из сна почему-то гораздо глуше:
Так ты теперь не цыганка, ты теперь вавилонянка? (Он уже привык к Ирининым причудам.) И что ж, эти вавилонские жрицы тоже умели гадать по руке?
Боже, какой ты все-таки непросвещенный, Еремеев! Да все гадания происходят из Вавилона! Он родина всех тайных знаний! И жрицы богини Иштар
Надо полагать, гадали еще лучше? Даже лучше, чем ты нагадала жене бедняги Чичагина? (Санька сбежала от Чичагина к какому-то газетному щелкоперу как раз после того, как Ирина нагадала ей по руке это самое).
А вот улыбочка эта твоя ироническая, Еремеев, совершенно лишняя! Что, неправду нагадала?
Ну тут, по-моему, возможны варианты. Допустим, что Санька давно уже задумала сбежать, а ты только подтолкнула ее своим гаданием.
Ты просто брюзга и Фома Неверующий, вот ты кто, Еремеев, даже спорить с тобой не хочу!.. Кстати, вавилонские жрицы умели не только гадать.
И что же еще они умели?
Они еще умели любить. Пожалуй даже, это было главным их умением! И имена носили соответствующие. Например, Ина-Эсагиларамат, что означало "Любимая в храме Эсагилы". Умащивали себя ритуальными мазями, отчего тело их становилось Смотри
Вдруг она распахнула свою странную одежду, которую он, Еремеев, по незнанию вавилонского языка обозвал сарафаном, и предстала перед ним совершенно нагая. ИБоже!как она была прекрасна и соблазнительна в этой наготе! Так прекрасна, что он просто не мог с собой совладать!
Подожди, не двигайся,остановила она его.Замри! Сначала глубже почувствуй, как любовь проникает в тебя.
О, он чувствовал, чувствовал это! Каждым миллиметром, каждою охваченной дрожью клеточкой своего тела!
Они занимались ритуальной проституцией,сказала Ирина,но душа их всегда принадлежала одному-единственному.
И кому же?
Богу Эсагиле, их небесному супругу.
О, как она хороша, как хороша, как хороша!нашептывали откуда-то из густого воздуха невидимки-элементали.
Она ослепительно хороша!
Она так хороша, что Эсагила непременно заберет ее к себе! Никому другому она не может принадлежать, так она хороша!
Он заберет ее, он не может ее не забрать!
Еремеев попытался пробиться сквозь их заполнивший все пространство шепот:
Я ее не отдам! Она моя!..
Ах, право, посмотри, посмотри на себя! Неужели ты можешь сравнить себя с Эсагилой?
Да никакого, никакого сравнения!
Эсагила сказочно красив, не чета тебе!
Эсагила не только красив, но и мудр!
От Эсагилы не разит коньяком!
Эсагила ее заберет! Она исчезнет!
Воздух вдруг помутнел, Ирину уже не было видно, и в этой мути только слышались слова, подхваченные распоясавшимися духами:
Она исчезнет!
Она исчезнет!
Она исчезнет!
Где ты?!крикнул Еремеев.
Щитораспределительная улица,вместо Ирины отозвался знакомым голосом какой-то дух, тогда как остальные элементали по-прежнему частили меленько: "Она исчезнет!", "Она исчезнет!", "Она исчезнет!.."
* * *
Еремеев открыл глаза. Да ведь и не дух это вовсе говорил сейчас про Щитораспределительную улицу! Вполне земной детектив Небрат, вот это кто!
Да, Щитораспределительная,повторил сыщик.Приехали, кажись.
Еремеев с удивлением смотрел в окно машины. Никогда не предполагал, что в Москве могут существовать такие безлюдные и грязные улочки. Улица стоила своего унылого названия. Вдоль нее тянулся ряд четырехэтажных домов с крышами, похожими на крышки гробов, и со стенами, штукатурка на которых не подновлялась, наверно, добрых лет пятьдесят. Возле одного из домов стоял на четырех кирпичах заржавевший кузов какого-то довоенного автомобиля, создавая ощущение, что само время тут заплуталось и заржавело. Безрадостный пейзаж дополняли такие же ржавые помойные ящики, в которых лениво копошились жирные крысы. На тротуаре сидел одноногий нищий, рядом лежала кепка для сбора милостыни, которая была, однако, совершенно пуста, да и непонятно, на какую вообще милостыню бедняга мог рассчитывать в столь убогом, заплеванном месте.