– Жаль, что вы не будете у кэнискунского торговца Роберта Карпентера, – заметил Джон. – У него есть даже естественная ванна на горячих ключах!
– Слышал о нем, – ответил Амундсен, – и думаю съездить к нему, когда окончательно установится зимняя дорога вдоль побережья.
– Но он собирается в Америку…
– Да? – густые брови Амундсена поползли вверх.
– Большевиков боится, – сказал Джон, усмехаясь.
– А вы напрасно улыбаетесь, – Амундсен уселся поудобнее на лежанку, покрытую оленьими шкурами. – Большевики крепко держат власть, и похоже на то, что они теснят экспедиционные войска американцев и японцев на Дальнем Востоке. Так что в скором времени ждите их к себе в гости.
– Мне нечего бояться большевиков, – резко ответил Джон. – Я не торговец, не капиталист, а просто человек.
– Дорогой мой друг, – в голосе Амундсена послышались покровительственные нотки. – Все политики – будь это даже сторонники абсолютной монархии – первым делом обращают внимание на людей заметных. И смотрят – выгоден им этот человек или же, напротив, может причинить вред. И вот, в зависимости от этого, либо убирают его, либо возвеличивают… К сожалению, незаурядный человек с независимым мышлением неудобен для любой власти, а поэтому его стараются убирать в первую очередь.
– Что это значит – убирать?
– Ну, для этого человечество изобрело множество разных способов, – усмехнулся Амундсен. – В лучшем случае сажают в тюрьму.
– Да кому же я нужен?! – воскликнул в сердцах Джон, – Я никому не мешаю, мне дела нет до большой драки, как называют мои земляки войну. Пусть меня оставят в покое. Вот вы, уважаемый Амундсен, не зависите от правительства и партий, вы принадлежите человечеству.
– В какой-то мере вы правы, – после некоторого раздумья ответил Амундсен, – Но это стоило мне больших физических и духовных усилий. Мировая война заставила пересмотреть многие мои планы. И даже принесла мне некоторые средства, которые я собрал, воспользовавшись военной конъюнктурой…. Но это не так уж и важно. Главное – это пробраться после Северо-Западного Северо-Восточным проходом и таким образом завершить кругосветное путешествие по полярным морям, по оторочке полярной шапки нашей планеты!
Амундсен дружески улыбнулся Джону:
– Позвольте мне еще раз выразить восхищение подвигом вашей жизни… Да, благодарное человечество превозносит заслуги великих путешественников, открывающих новые земли, преодолевающих огромные земные расстояния и препятствия, которые воздвигает природа. Но не менее трудно и почетно исследование невиданных материков, тех пространств обитания человеческой души, которые представлены на этой земле разнообразнейшими народами. Проникнуть в загадочные души аборигенов Арктики не менее почетно и трудно, нежели проникнуть в широты, покрытые ледяными полями… Я восхищаюсь вами, мистер Макленнан! Ваши наблюдения неслыханно обогатят науку, ибо они будут сделаны не со стороны, а как бы изнутри.
– Вы глубоко ошибаетесь, – горячо возразил Джон. – Никто не хочет меня понять, и никто, даже моя мать, не может поверить, что я поселился здесь, не имея иных побуждений, кроме желания жить обычной жизнью северного человека. И ничего больше, поверьте мне!
На лице прославленного полярного исследователя появилось выражение любопытства и некоторого замешательства.
– Извините, но я не хотел вас обидеть, – пробормотал он.
– Я уже отвык обижаться на это, – улыбнулся Джон. – Только и мечтаю, чтобы эта земля всегда принадлежала тем, кто живет на ней, чтобы порядки, заведенные испокон веков и проверенные жестокими испытаниями, остались и служили сохранению этих людей…
– Вы удивительно повторяете вслух то, о чем я думаю на протяжении многих лет, – задумчиво проронил Амундсен.