Призраки очень, очень опасны! Призраками могли стать только те, кто умер невероятно мучительной смертью. Сильнейшие чувства боли, потери, ненависти и уныния концентрировались в месте смерти такого человека, превращаясь в нематериальное создание, способное одним прикосновением серьезно покалечить, а то и убить. Здесь все зависело от силы боли, которую испытывал умерший.
Но Хайа, отчаянно рыча и мотая головой, мало-помалу поднимался на все четыре лапы и рвался вперед, к комнате Анхельма.
«Там! Там враг! С папой!»сказал он ей, когда Рин наконец удалось добиться от него слов, а не панического воя. В этот момент она услышала звон стекла в комнате Анхельма, а затем рычание и вой Айко. Девушка метнулась назад. Когда она вошла, то увидела прижатого к стене Анхельма и Айко, который закрывал его собой. В окно влезал тот самый призрак. Только теперь он выглядел настоящим. Две коротких сабли в его руках вполне реально блеснули, когда на гладкой стали отразился свет молнии.
«Айко! Охраняй!»мысленно завопила Рин, бросаясь наперерез убийце. Она атаковала первой, но враг с легкостью отразил удар одной рукой и замахнулся другой. Сила удара была такой, что рука загудела, когда Соколиная песня приняла его. Лезвие клинка запело, завибрировало. Оружие снова просило крови, но сейчас Рин не могла позволить такой роскоши. Удар за ударом сыпался на нее, и девушка вынуждена была оступать. Враг был силен. Очень! Айко выждал удобный момент, когда Рин удерживала блок, и бросился на убийцу сзади, вцепившись точно в шею. Мощные челюсти сомкнулись, муриан повис на враге. Рин пнула противника коленом в живот, но из такой позиции пинок получился слишком слабым. Нападавший опустил одну саблю, продолжая держать блок другой, дотянулся до ушей Айко и сильно дернул. Тот с визгом разжал зубы и отлетел в сторону, ударился об угол кровати и затих. На порог, волоча задние ноги, вполз Хайа, заливающийся воем. Враг не обратил на него никакого внимания.
Анхельм! В шкаф! скомандовала Рин. Ей удалось оттеснить врага на достаточное расстояние, чтобы позволить Анхельму пробраться к гардеробу за ее спиной. Поняв, что шансы на победу уменьшаются, убийца занервничал. Рин ясно видела страх в его темных глазах. Ошибка будет стоить ему жизни. Он бросил одну саблю, дернул свободной рукой и метнул в Анхельма дротик. Чтобы поймать его в полете, Рин пришлось отпустить блок. Противник продавил ее оборону и вынудил уворачиваться.
С дороги! прорычал он, остервенело нанося удары с удвоенной силой. Рин блокировала их один за другим, не имея возможности атаковать. Айко, до сих пор лежавший, из последних сил поднялся на лапки и бросился на врага снова, повисая на локте. Мужчина попытался стряхнуть его, но щенок держался. Рин смогла, наконец, ударить. Соколиная песня рассекла лишь ткань, едва-едва задев плоть. Враг замахнулся, но не успел ударить. Цуйо влетел в комнату и вонзил клыки в его горло. Брызнули струйки крови, прокушенная кожа легко расходилась под острыми клыками муриана. Рин добила ударом в сердце.
Выходи, Анхельм. Все кончено, сказала она. Герцог вышел и оглядел труп неудавшегося убийцы.
Он точно был один?
Рин пожала плечами. Цуйо обратил к ней взгляд и передал сообщение, что бояться больше нечего. Умные глаза муриана дружелюбно блестели, хотя шерсть на загривке все еще стояла дыбом.
Цуйо говорит, что все в порядке, передала она, поглаживая любимца между ушей.
Хорош порядок вздохнул герцог, отворачиваясь.
Рин пнула труп в бок и спросила:
Поможешь закопать это?
~*~
Цветущие луга и равнины распростерлись вокруг. Сказочный аромат цветов окутывал мягкой пеленой. Пушистые травы гладили ноги, солнцеглазки и астириника улыбались яркому солнышку, ласково пригревшему всё под своими лучами.
Фрис бежал вперед, в бесконечное поле, его влек к себе холм, видневшийся вдалеке. Потоки ветра струились и щекотали тело. Откликаясь на присутствие повелителя, где-то в недрах земли нежно пела ее кровьвода. Спокойствие и безмятежность царили вокруг, ничто не нарушало тишины, лишь ветер звенел игрой на кончиках травинок. Фрис остановился перед цветущим кустом астириники. На ярко-синем цветке сидела большая бабочка с желтыми ажурными крыльями. Он наклонился к ней и слегка качнул ветку носом. Бабочка лишь шевельнула крылышками и продолжила пить нектар. Фрис вдохнул нежный аромат цветка и побежал дальше, воодушевленный. В его жилах бурлила свобода. Настоящая, благодатная, пьянящая
Он взошел на холм и увидел, что спуск с него заканчивается обрывом, а за нимокеан. Безбрежный, могучий. Фрис помчался навстречу солнцу и небу, к великой воде. Услышав веселый клекот, он вскинул голову и увидел своего брата Мирэ, духа Ветров, явившегося в облике златоперого стрижа. Слева послышался шорох лапэто бежала за ним сестра Миласса, дух Земли, взявшая тело благородной горной львицы. Они спустились к океану и встали на песчаном берегу, вглядываясь вдаль, где качались большие волны. Вот среди глубокой синевы блеснула под лучами солнца серебряная вспышка, и через мгновение большой серебряный дельфин с плавником-короной на макушке выпрыгнул из воды, издав пронзительный крик. Амира, дух Океана, явилась на зов. На небо набежали легкие облачка, чуть сгустились, потемнели и пролились теплым дождиком. С наслаждением Фрис подставлял лоб под капли, улыбаясь сестре, хранительнице Дождей. Намита ласково умывала брата, щедро даря ему свою энергию. Увидев сестру, Мирэ завязал с ней шутливый спор, и разыгралась буря. В почерневших тучках мелькнули вспышки молний, ударили в землю и явился Палор, дух Огня. Мощный и яркий, горячий и рьяный встал он лихим костром. Зашевелились все травы, поползли вверх могучей стеной, охраняя поля от губительной силы Палора. Это Дифар, дух Леса встал на защиту земли.
Семья хранителей собралась вместе. Первозданный баланс, возведенный в абсолют порядок царил во всем мире. Чистый, новый, он не знал разума и эмоций. Не было печалей и радости, счастья и горя, страха и отваги, любви и ненависти.
Чрезвычайный покой, блаженное единение с каждой частицей сущего наполнили Фриса, спеленали его. Окруженный семьей, дух Рек подумал, что чувствует себя, как младенец в руках у матери Матери?
Словно отголосок необычного звона послышался внутри его сознания. Сознания? Что это? «Что это?» Эхом откликнулись странные звуки, сплетаясь в визуальные формы, вызывая в душе Душе?.. непонятные изломы, искажения привычной реальности Реальности?
Проснулся разум, включилась и нахлынула губительной волной способность мыслить. Фрис вскинул голову и попятился. Семья смотрела на него, а он на них и видел, что очертания фигур таяли. Таяли и размывались, дрожали и обращались в блеклые полупрозрачные призраки. Задрожала земля под ногами, потрескался сам воздух, один за другим стали исчезать духи-хранители.
И ушло, ушло безвозвратно, закружившись в хаотическом калейдоскопе, чувство пьянящей свободы бытия, перемешалось иллюзорное с материальным. Мир вокруг стремительно разрушался Фрис растворялся в изначальном хаосе.
Он ощущал себя, как вечную, бесконечную, колоссальную энергию. Эссенция его духа текла сквозь мириады Вселенных, вплетаясь и выскальзывая из пространства и временной ткани. Впитывая в себя информацию о событиях в неизмеримом множестве миров, пока еще нечеткое сознание духа выстраивало картину мироздания. Наполняясь образами, сознание обретало целостность и смысл. Теперь в хаотичности просматривался четкий порядок. Все было связано логическими структурами, закономерностями, которые прослеживались в каждой частице и мельчайших деталях, создающих эту и все остальные Вселенные. Как только стала понятна уникальная роль духа в величайшем спектакле мирозданий, великая сотворяющая сила, создавшая симфонию из хаоса, принялась творить его, определять форму, звучание и материальную суть. Заполняя пробелы в собственной ткани, отталкиваясь от них, само Сущее подбирало к нему нужные для сотворения детали. Наконец процесс воссоздания завершился. Осознав собственную личность, дух смог отличить себя от всего остального.
Фрис вспомнил, что он такое.
Фрис вспомнил, кто он такой.
Фрис вспомнил, зачем он появился.
Фрис вспомнил, что было до того, как он попался на трюк волшебника.