Ничего не болит? спросил он тихо. Рин промычала что-то в ответ и отстранилась. Она села рядом с ним на землю и некоторое время они сидели молча.
Пора идти, сказал Фрис. Не глядя на него, Рин встала, взяла седло и направилась к Акробату. Бок коня полностью зажил, не было и следа укуса. Рин осмотрела себя и не обнаружила даже царапины. Она оседлала коня, проверила подпруги и успокаивающе погладила животное. Акробат потыкался мордой ей в ладонь, как бы говоря, что с ним все хорошо.
Спасибо, дорогой. Ты мне жизнь спас, сказала она ему и поцеловала в темный мягкий нос.
А я? спросил Фрис, словно сам у себя, но Рин его услышала, круто развернулась на каблуках и направилась к нему. Она постаралась сделать самое серьезное и решительное выражение лица, и, судя по смущенному и немного испуганному взгляду Фриса, ей это удалось.
~*~
Фрис смотрел, как она идет к нему, едва ли не пылая от гнева, и уже проклял себя за неумение держать язык за зубами, как вдруг Рин подошла, крепко обняла и спрятала лицо на его груди.
Прости меня, услышал он. Прости, Фрис, я была такой дурой! Я постоянно требую от тебя невозможного, но ни разу не поблагодарила за то, что ты делал для меня.
Девочка, ты
Нет, подожди, дай мне сказать. Я долго думала о своем поведении, долго думала, что должна извиниться перед тобой. Зара права была, когда сказала, что я веду себя, как подросток. Целиком и полностью права. Я вижу соринки в глазах у других, а в своих, как обычно, бревна не разгляжу. Прости меня за мой эгоизм. За то, что я постоянно делала тебе больно и не видела этого.
Голос дрожал, ей трудно было совладать с собой. Впрочем, сам Фрис был удивлен настолько, что остолбенел и не мог поверить собственным ушам.
Я знаю, что ты стер мою память для моего же блага. Я понимаю. Знал бы ты, как мне было тяжело без тебя. Варданис любил меня, но он не мог заполнить собой ту то Не могу подобрать слова. Ты понял меня. Все эти годы я жила так, будто у меня внутри было Словно я перегорела. Пепелище. Перерезали внутри какой-то нерв, который позволял мне чувствовать. Теперь я понимаю, почему так было. Это потому что
Она замолчала, подбирая слова.
Потому что мне не хватало тебя. Даже если ты стер мою память тогда, ты все равно Моя душа была полна тобой. Ты неотъемлемая часть меня. Ты мне родной.
Она посмотрела в его глаза, и Фрис едва удержал себя от глупостей.
Варданис Он хотел мне добра, но он Благие боги, как же тяжело это признавать!
Она тяжело вздохнула и, кажется, ей стоило больших усилий не заплакать. А Фрису стоило больших усилий не взорваться и не высказать все, что он думал о Варданисе.
Он сжульничал, признала Рин. Он заставил тебя поверить, что мне будет лучше, если ты сотрешь мою память, вынудил уйти. Сделал это, так как знал, что я не впущу его в свое сердце, пока есть ты. Знаешь, я Я не могу никак понять и простить тебя за то, что ты так просто меня отпустил. За то, что сдался. Это единственное, чего я никак не могу тебе простить. У меня просто не хватает душевных сил и мудрости. Прости меня за это тоже.
Ты просишь прощения за то, что не можешь меня простить? оторопело произнес Фрис, едва совладав с языком.
Да. Касти тогда правильно сказал, что моя жизнь и душа не принадлежат мне. Возможно, потому что я до сих пор чувствую, что моя душа принадлежит тебе, переплетена с твоей. Но ты принадлежишь Альтамее. Ты ждешь ее возвращения, а я могу помочь ей вернуться. Поэтому ты так привязан ко мне.
Фрис хотел возразить, сказать, что она заблуждается, что размышления увели ее совсем не в ту сторону, но не смог найти в себе силы раскрыть рот. Рин смотрела на него прекрасными изумрудными глазами, улыбалась сквозь слезы и этим лишала его дара речи.
Кто-то сказал бы, что ты меня просто используешь, но Мнение других для меня ничего не значит. Я твой друг, поэтому я помогу. Сделаю все, что от меня зависит. Ты говоришь, мне нужно просто любить и наслаждаться жизнью? Тяжело открывать душу, сердце, я все время ужасно боюсь, что снова все пойдет не так, но я должна быть сильной. Ради тебя. Ты положил начало хорошим изменениям во мне и дал мне Анхельма. Кажется, он достаточно упертый, чтобы прошибать головой стены, даже такие толстые, как мои. И достаточно пытливый, чтобы находить двери. Я обещаю тебе, что откроюсь ему и научусь любить снова. Спасибо. Спасибо за то, что раскрываешь мне глаза и спасаешь от себя самой. Я благодарна тебе за это.
Рин замолчала и снова спрятала лицо на его груди. Он сжимал ее в неловких объятиях, едва-едва поглаживая по спине.
Скажи что-нибудь, попросила Рин. А то я такое выговорила, а ты так молчишь, и мне кажется, что я несла полную ахинею
Фрис не находил в себе силы заговорить. Рин вздохнула и отстранилась.
Ладно, молчи.
Я не использую тебя, прошептал Фрис и поцеловал ее в лоб. И без всего этого ты очень дорога мне. Прости, я не могу сейчас подобрать слов. Но я рад, что ты наконец-то сказала мне то, что думаешь.
Рин понимающе кивнула и пошла к Акробату.
Поспешим. Хаболак сам себя в клетку не запрет, сказала она, забираясь в седло. Фрис обернулся в коня и направился в ту сторону, где ждали Арман и Заринея.
Глава 2.1
Когда они вернулись, Акробат при виде хаболака взвился на дыбы, и Рин еле-еле его успокоила. Чудовище уложили на сплетенные веревкой еловые лапы, привязали их к седлу лошади Армана и потащили. Им пришлось идти не по главной дороге, ведущей к Лонгвилу, а в обход через лесок, чтобы никого не встретить, поэтому путь обещал быть долгим. Заринея искоса поглядывала на Фриса и Рин, которые теперь держались рядом, загадочно вздыхала и деликатно покашливала, надеясь, что названная сестра заговорит с ней. Но Рин не особенно интересовало, что думает Заринея. Сейчас окружающему миру доставалась меньшая часть ее внимания, львиная доля была сосредоточена на Фрисе и попытках предугадать дальнейшее развитие их отношений. Очнулась она, когда келпи резко остановился.
«Впереди человек!»прозвучал в ее голове его голос. Рин мгновенно остановила Акробата и жестом скомандовала друзьям остановиться. Да, кто-то был там, впереди, за деревьями. Чье-то тяжелое дыхание и скрип сапогов, звяканье оружия и стук подошв об землю ясно различались в птичьем гомоне. Фрис уже скрылся между деревьями, Заринея достала револьвер, Арман тоже. Рин собрала Акробата, вынула из ножен Соколиную песню и приготовилась к бою. Связанный хаболак зарычал и заскулил.
Из-за высоких кустов лещины на тропинку вышел гвардеец в алой кирасе и недоуменно уставился на отряд. В одно мгновение Рин понукнула Акробата, конь живо подскочил к гвардейцу и сбил его с ног. С другой стороны подоспел Фрис и оскалил страшные волчьи зубы
А-а-а! Нет! закричал гвардеец и попытался уползти в кусты, но у него ничего не вышло, потому что Фрис придавил его копытом к земле.
Не убивайте!
В замешательстве Рин опустила оружие.
Только не убивайте! У меня сын еще младенец
Арман соскочил с лошади и подошел к пленнику на безопасное расстояние, держа его под прицелом револьвера.
Кто ты? Что здесь делаешь?
Я я гвардеец его величества, залепетал тот. Меня Вил звать, я тут это э-э на задании я.
Что за задание?
Не не скажу!
Очевидно, Фрис надавил копытом сильнее, потому что пленник вдруг захрипел и задергался.
Что ты здесь делаешь?
Не скажу!
Сдавленный хрип повторился.
Знаешь, я могу делать это целый день, сказал Фрис, приближая зубастую пасть к лицу гвардейца. И мне не надоест.
Не скажу! Не скажу! заорал гвардеец.
Подожди, Фрис, сказала Рин. Он заклят на верность, так что ничего он тебе не скажет, сколько ты по нему ни топчись.
Говоря это, Рин рассматривала пленника то слева, то справа, но никак не могла понять, почему ей знакомо его лицо.
Ты не можешь узнать, что в его мыслях? Его прошлое? спросила она, но Фрис лишь с досадой рыкнул.
Нет. Уже пробовал. Мощнейший блок на всем, не могу пробиться.
Тогда мы можем закончить его страдания, предложил Арман и достал из-за голенища сапога нож.
Рин покачала головой. Она спешилась и села рядом с гвардейцем. Некоторое время девушка просто смотрела ему в глаза, а потом вдруг вспомнила: