За что в монастырь? ам, еще одна порция, с фрикаделькой.
Дорис рассеяно моргнула и опустила ложку.
Как Как за что? Лэрди, так всем известноБьерн де Нотберг только и мечтает молодую супругу изжить.
В мастьпотрясенно прошептала Валерия. Это же надо было так с именем угадать. Очевидно, родители лэрда решили не заморачиватьсяБьерн он и есть Бьерн ( прим. автораскандинавское имя, переводится как медведь ). Не Эмануэль же, в самом деле.
Валерия вздрогнула, вспоминая огромную фигуру мужчины. Полный антипод миловидности. Одна только грубая животная сила и жесткость в каждой черте. Настоящий солдафонему только командовать. Рупора не надо, наверняка благородный лэрд голосом мог разбить граненый стакан.
Но не тревожьтесь, моя госпожа, опять залопотала Дорис, зачерпывая новую порцию супа, все сладится, точно Вам говорю. Хуже партии и придумать нельзя! Где это видано: такую красавицуи за ужасного Нотберга! Лучше бы король ссылкой отца Вашего наказал, так нетродную кровинушку в откуп потребовал Одно хорошобастарду здесь не похозяйничать Будь он проклят.
Валерия послушно глотала суп, слушая этот незамутненный поток сознания. Кое-что становилось ясным: брак, навязанный королем, родственники в опале. Впрочем, когда Дорис упоминала о семействе Аллелии, то почти каждый раз испуганно оглядывалась по сторонампонятно, что девушке и в родном доме жилось не сахарно.
Что за бастард, Дорис так и не пояснила, но Валерия почему-то была уверена, что это, скорее всего, или сводный брат или кто-то из ближнего родства. Так же выяснилась фамилия Аллелииде Моублэйн, а Дорис у нее в няньках с самого рождения. Но как только весь суп был съеден, женщина прекратила выдавать ценнейшие сведенья. Обложив Валерию подушками, велела отдохнуть и набраться сил. Совет был хорошо. Во-первых голова все ещё болела, а во-вторых срочно нужно было решать, что делать. Сидеть на заднице ровно не было ни малейшего желания.
Дорис шуршала по комнате тощей мышью, пока Валерия, послушно зажмурив глаза, безуспешно искала выход из сложившейся ситуации, и так же безуспешно пыталась привыкнуть к отвратительно мягкому матрасу. Настолько плохих кроватей не было даже в побитом жизнью и безразличием властей роддоме, где появился на свет Темка.
Мысль о сыне оказалась до того болезненной, что Валерия тихонько всхлипнула. Одно утешаломальчик большой уже и не одинокий. Чтобы не случилось с ее «старым» телом, но один Темка ни останется. И все же под сердцем тихонечко ныло, и в уголках глаз копились горячие слезы.
Ну, будет-будетее руку ласково тронули теплые тонкие пальцы, вот сейчас Вам песенку споювраз все печали прогоню.
Голос Дорис зазвучал неожиданно мягко и нежно. Валерия сама сжала руку женщины, малодушно принимая заботу, которая предназначалась другой. Дорис пела ей глупую, совсем детскую колыбельную, но мистическим образом каждый звук нес в себе крупицу спокойствия и долгожданного сна.
Зайки бродят по лужайке.
Баю бай. Баю бай
Мягкие мои вы зайки.
Баю бай. Баю бай
Монотонный голос обволакивал, делая веки тяжёлыми, а мысли лёгкими и белыми, как те зайки. Валерия зевнула раз, другой, а вот третий уже не помнила. Сон навалился пушистым медведем и утопил сознание в спасительной темноте без сновидений и тревог.
***
А-а-аллелия!
Твою ж налево. Пробуждение было приятным ровно до того момента, пока в уши не ввинтился режущий голос Дорис.
Значитне приснилось. Хотя Валерия перестала надеяться как только почувствовала под собой ужасную мягкость перины. Досок, что ли попросить подложить? Аллелия, госпожа моя! Радость-то какая! Лэрд уехать изволил! Самой зарёй
Валерия вздохнула и приоткрыла один глаз. Медведя рядом не наблюдалось. Да и с какой, собственно, стати? Судя по всему, в эту комнату мужчина является в основном с благой цельюоплодотворение супруги. Или у себя шалить предпочитает?
Должно быть, опять на стройке рабочих гоняет, рассуждала Дорис, ныряя с головой в шкаф и вытаскивая оттуда нечто ужасного конфетно-розового цвета, а ещё лучше, чтобы в срамном доме госпожи Грэй забылся
Отлично, лэрд Медведь и по девочкам пройтись не прочь! Довольно странно, с учётом того, что юная Аллелия весьма не дурна собой: миловидное личико с наивными лазурными глазищами, свежее тело, небольшая, но аккуратная и высокая грудь и, как вишенка на торте, очень эротичная прическа между ног. «Сама бы себе дала, пронеслась в голове пошловатая фраза, у них хоть брачная ночь была вообще?»
И стоило представить обнажённую маленькую девушку-девочку в медвежьих объятьях, как внизу живота сладко дрогнуло. Валерия поперхнулась, до боли в пальцах стискивая кружевное одеяло. Не может быть То есть может. Ну, конечно, может! Тело молодое, сильное, с гормонами полный порядок. А ведь она и забыла каково эточувствовать возбуждение. Климакс сам по себе неизбежен, но когда он наступает в сорок пять В общем, приятного мало. Хотя к этому времени сексуальная жизнь Валерии давно оставляла желать лучшего, но последнее, что отделяло ее от полноценной телесной старости терять было жаль. Может, у кого-то влечение остаётся, но ее либидо окончательно исчезло.
нет, не поедет лэрд в срамный дом, донеслось до нее бормотание Дорис. Жилы рветприказ короля выполнить спешит. Выслуживается. Тьфу!
Голос служанки звучал злее и уверенней. Больше она не втягивала голову в худые плечи, а смело вышагивала по комнате, подготавливая ее к утренним процедурам. Внизу живота опять потянуло, но отнюдь не из-за желания. Настроение резко испортилось, стоило подумать о ночных горшках и подтеках нечистот на крепостных стенах. Вряд ли это строение было оборудовано канализацией.
Дорис, мнеВалерия прокашлялась, внутренне обмирая от непривычно нежного и мягкого голоса, мне нужно
Ох, госпожа моя вставать рано! Вы больны, слышите? Куда, лэрди Аллелия?! Что Вы
Но Валерия уже свесила ноги с кровати. Если она проведет в этом облаке из перин и подушек ещё хоть пять минутрехнется окончательно.
Дорис кудахтала над ней, называя несмышленышем и глупышкой. Но, убедившись в твердом намерении встать и самой отправиться на поиски горшка, быстренько схватила розовый ужас, оказавшийся чем-то средним между платьем и халатом, и ловко набросила на плечи, помогая вдеть руки в рукава и запахнуться.
Так, теперь ножки
Из-под кровати была извлечена пара небольших тапочек. Стопа у Аллелии оказалась такой же миниатюрной. Размер тридцать шестойне больше.
Не прилично в таком-то виде, но что поделать, приговаривала Дорис.
Неприлично? попугаем повторила Валерия. Да она укутана по самое горло, даже рукава закрывают полкисти. В каком месте тут неприлично? Мочки ушей постыдно обнажены?
Ох, не тревожьтесь, птичка моя, не зайдет сюда никто. И лежали бы, зачем вскочили? Я бы и сама справилась.
Действительно, вряд ли бессознательная Аллелия все пять дней терпела. Подхватив ее под локоть, Дорис завернула к плотно запахнутым гардинам, которые висели на противоположной от окна стене. Дернув за толстый шнур, служанка распахнула их, открывая обычную на вид дверь, за которой оказалась уборная.
Хм-м-м, тихонько промычала Валерияоднако поторопилась она с ярлыком «грязного средневековья».
Комнатушка была сплошь из грубого темного камня, как и спальня. По центру возвышалась купель, а из-за ширмы выглядывал необычный, но все-таки унитаз с плотной тяжелой крышкой. Разумеется, никаких кранов и трубсмыв и набор воды осуществлялся ведрами, чинно стоявшими в углу около вместительной бадьи, а для нагрева тут имелась каменка, что придавала ванной сходство с баней. Даже оконце было односовсем узенькое. Пахло, кстати, приятномятой и чем-то незнакомым. Валерия успела заметить пучки трав, прикрепленные к балкам потолка. На полках лежали стопки полотенец и стояли всякие баночки и флакончикивидимо, притирки или шампуни. Валерия мельком тронула тяжелую золотую косуна такие волосы моющих надо не горшочек, а ведро.
Дорис, м-м-м, оставь меня, пожалуйста.
По напряженному молчанию Валерия поняла, что ляпнула явно не то. «Ошибка номер разприслугу не просят», шепотом подсказал здравый смысл. Валерия нахмурила брови, припомнила, как отшивала иных нахальных личностей, и строго повторила: