Ох, лэрди Аллелияпростонал дрожащая нянюшка, ка-а-акой стыдСейчас я чистое достану Беспутство! А все жестокая горячка Да, она! Не может благородная лэрди так обнажить тело
Под причитания о нравственности и правилах приличия, Валерия обмякла на подушках, позволяя одевать себя, как куклу. Чистая рубаха ничем не отличалась от брошенной у зеркала. Прямой крой, длинные рукава, шнуровка под горло и плотная материя.
Косы не успеем переплести. Ну что же делать Хоть личико вымоем.
Прохладная тряпица коснулась пылавшего лба, и осторожными прикосновениями спустилась ниже. А Валерия таращилась в потолок и, превозмогая грызущую мигрень, пыталась умять в голове понимание, что все это ей не снится. Ни эти грубые каменные стены и темные гобелены, ни заплывший подсвечник на прикроватной тумбе, ни черный зев камина, ни эта истеричная нянюшка, которая сейчас с удивительной для ее костлявого сложения силой, ворочала обмякшую Валерию, надевая жесткую ночнушку и поправляя постель. Ни муж
Ознобом по коже прошлись воспоминания: огромный рост, широкие плечи, ноги-столбыпод плотными штанами бугрились мышцы Да-а, рядом с такой громадиной онапигалица сопливая! Макушка строго по грудь. Широченную богатырскую грудь
Стук в дверь выдернул ее из водоворота мыслей.
Войдите! крикнула чисто автоматически. Нянюшка опять охнула, а Валерия прикусила языкее привычка таким образом пускать посетителей в кабинет бухгалтерии явно не вязалась с местными нормами этикета.
Дверь скрипнула, и в комнату просочился лекарь. От монаха его отличал только обтянутый кожей сундучок, который мужчина легко нес под мышкой.
Быстро же припёрся, паршивец бессердечный, неожиданно зло прошипела нянюшка, глаза бы мои борова этого не видели.
Ну, на борова мужчина походил с натягом, разве что толстоват немного
Вы очнулись, лэрди Аллелия. Воистину чудо.
Голос мужчины оказался приятным, а вот взгляд Нянюшка ее могла не одеватьвсе равно Валерия почувствовала себя голой. Блекло-серые глаза неторопливо и цепко ощупали ее от макушки до кончиков укрытых вышитым одеялом ног.
Моей госпоже надо отдохнуть, сварливо отозвалась нянюшка, зайдешь позже!
Лэрд приказал провести осмотр немедленно.
Твоем лэрду лишь бы приказы раздавать! Женщинаэто не его солдатня! Ей нужен отдых перед осмотром. День, а лучшенеделя!
Лекарь поперхнулся, смешно вскидывая светлые брови.
Лэрди нуждается в осмотре и новом лечении немедленно. Она должна как можно скорее прийти в себя.
Ну, разумеется! Как же с больной наследников делать?
Валерия вяло прислушивалась к перепалке, механически отмечая очевидные факты. Медведь как-то связан с армией, или что тут у них. Ему нужен наследник, и быстрее, но если с первым понятнообычно для этого и женятся, то со вторым не оченьк чему спешка? Однако все вопросы Валерия складировала «на потом».
Нянюшка обороняла ее укутанное тельце до последнего, но в конце концов доктору просто надоело, и он, отмахнувшись от разгневанной женщины, внаглую устроил свой сундук на прикроватном столике.
Да замолчи уже, Дорис! поморщился мужчина от новой порции визга о своей «грязной котомке» и «чистоты в покоях лэрди».
У нянюшки появилось имя. А заодно и красные, будто нарисованные, пятна на щеках.
Как Ваше самочувствие, лэрди Аллелия? обратился к ней, пока Дорис хватала ртом воздух.
Не очень, честно призналась Валерия. На самом деле она чувствовала себя отвратительно, как морально так и физически. В висках пульсировала глухая боль, а сухие глаза жгло от невозможности выплакать ощущение собственной беспомощности.
Что не удивительно после такой жестокой горячки, покивал ее словам доктор и щёлкнул замком, открывая крышку, пять дней Плохо, очень плохо. Организм ослаб Прошу открыть рот.
Осмотр был вполне стандартным: горло, лимфоузлы под челюстью, пульс Надо жестетоскоп. Странный немного. Трубка явно из кожи, и строение другое, но точно он, родимый. В общем, дыхание ей тоже прослушали. Но ослабить глухой ворот доктор даже не заикнулся. И прикасался к груди так, словно Аллелиямина, а он сапер.
Воистину чудо, повторил доктор, Творцу у годно вернуть Ваше здоровье не тронутым. Хрипы пропали, биение сердце ровное, цвет лица приятен глазу
За его спиной послышались булькающие звуки.
Ни за что! Не пущу! Лэрди необходим отдых! Благостные дни в этом месяце придется пропустить!
Но
Нет! взвизгнула служанка так, что они с доктором скривились почти одновременно. Если у лэрда Медведя голос давил своей густотой, то у Дорис колол барабанные перепонки острым шилом. Нет, не позволю! Это опасно для здоровья лэрди! В брачном договоре ясно сказанодолжна быть здорова. Пять дней жестокой горячки не пройдут бесследно.
Уперев руки у бока так, что острые локти топорщились, как крылья, Дорис хмурила тонкие брови и всем своим видом пыталась продемонстрировать, что если надоона будет охранять свою госпожу ценой собственной жизни. Валерия даже немного зауважала эту тощую женщину в темном, неказистом платье.
Думаю, это не лишено смысла, сдался доктор, я сообщу лэрду, что его жена пока нуждается в отдыхе.
Очень ловко сложив все инструменты обратно в сундучок, мужчина откланялся и покинул комнату.
Как только дверь закрылась, Дорис без сил упала на свой стул.
Все равно донесет ведь, забормотала, доставая платок и прикладывая его ко рту, старый пройдоха Флинн Лишь бы перед лэрдом из шкуры выпрыгнуть Ну месяц-то уже отвоевали. А дальшекак Творец пошлет. Уберегу Вас от монашества. Клянусь душойуберегу!
И Дорис быстро сделала пасс правой рукой, отдаленно напоминавший перекрестие.
От чего? пискнула Валерия не своим тоненьким голосом. И от жалостливого взгляда служанки стало совершенно не по себетак смотрят на смертельно больного или невиновного, которому объявили смертный приговор.
От монашества, бедняжка моя. Запамятовали из-за горячки? Как родите наследникалэрд сразу в монастырь и отправит. Ох, госпожа, Вам что, дурно?
Глава 4
Валерия не считала себя нежной тургеневской барышней. Два старших брата и отец работягаочень заманчивый пример для подражания. Ватага голосистых мальчишек и содранные коленки были ее спутниками жизни примерно до той поры, пока матушка природа не взялась превращать пацанку в подобие девушки. Софья Николаевнамама Валерии, которая уже смирилась, что сыновей у нее все-таки трое, очень ловко подгадала момент и с радостью принялась перевоспитывать свою шебутную дочку. Обычный фельдшер в районной больнице, она не хуже гувернантки обхаживала Валерию, мягко, но уверенно уводя прочь от самодельных луков, казаков разбойников и прочих «мальчуковых» радостей. И все же детство помогло выработать в характере определённую твердость. Хамкой Валерия не стала, да и большой драчуньей никогда не была, но какой-никакой внутренний стержень появился.
И вот сейчас в нем появилась здоровая такая трещина. Бабка Синюшка, другой мир, новое тело, муж Медведь и как контрольный выстрелпосле родов ее, как надоевшую псину, пинком в монастырь. Мавр сделал свое дело
Валерия очень старалась, чтобы зубы не стучали друг о друга слишком сильно. Тело этой Аллелии оказалось ужасно чувствительным к холоду. Дорис уже и камин развела и руки ноги ей растерла, и вторым одеялом укрыла, а озноб все гулял по мышцам, проникая в самые кости и превращая их в обжигающий лед.
Конечно, не здоровабормотала Дорис, нет, никаких благостных дней! Ледышечка моя, как естьледышечка! Вот, бульона горячего скушайте Как Вы любитес хлебом и мясными шариками
Валерия и пикнуть не успела, а ей в рот отправили первую ложку супа.
Авторая порция отправилась вслед за первой.
М-м-м, а вот и третья. Дорис пичкала ее бульоном, как заправская нянечка кормит капризного ребенка. Стоило рту чуть приоткрыться, в нем неведомым образом оказывалось полно супа. Вкусного, надо сказать. Только соли слегка больше, чем она привыкла. Подгадать момент было тяжелее, чем достать дефицитное импортное белье в пору ее юности, но Валерия все-таки справилась.