Манавидан бы принял тебя. И я бы приняла говорят, ты сватался к моему отцу. К владыке подводного Исса. Людям никогда больше не увидеть наш городно в пучинах Рианедд по-прежнему высятся его башни. Мы бы вошли туда вместе, Конь. Я бы приняла тебя в свои объятья, как морской залив принимает могучий поток равнинной реки.
Серебряный знак на моей грудиключ от подводного Иссавспыхнул бы, пронизывая мерцающую мглу, и ворота Глубинного Города распахнулись бы тебе навстречу.
Еще не поздно, Марх. Мне не переплыть через твой вал, но ты можешь перескочить его.
Море зовет тебя, сын Рианнон. Возвращайся домой!
Марх стоял на волне, как на скале. Чуть поодаль, в белой пене, как на богатом ложе, сидела Дахут, дочь Градлона. Лишь пеной было прикрыто нагое тело морской красавицыи Марх не мог не признать: она была хороша!
Он знал морских дев, нежных в любви и искусных в обольщении, но Дахут превосходила их всех. На миг Марху захотелось, позабыв про всё, поскакать к нейне потому, что этот брак был бы полезен стране, а простокогда зовет такая красавица, то мужчина не может не потерять голову.
На какой-то миг.
Но миг прошел. И Марх не сдвинулся с места.
Поздно, Дахут. Тинтагел и Исс уже разделены. Сначала их связь разорвал твой отец. Теперь провел границу и я. Да, я хотел взять тебя в жены. Но наш брак уже невозможен.
Кромка волн: Дахут
Могучий и прекрасный сын Рианнон, зачем тебе быть королем Корнуолла? Зачем тебе оставаться человеком?
Твоя мать некогда заставляла Манавидана уйти в Прайден, теперь она потребовала того же от тебя. Но разве ты не знаешь, что жить среди людейэто подчиняться их правилам, умаляться до их мелочных забот, сочувствовать их немощам. Быть человекомзначит терпеть и смиряться, тащить жизнь как гнетущую, неподъемную ношу
А я хочу быть свободной! Хочу бесконечно меняться, течь, растворяться и снова возникать ликующей искрой на гребне волны.
Признайся, Жеребец: ты хочешь того же!
Марх, ты еще можешь вернуться. Стать водою, стать всепроникающей голубой кровью этого мира, его истоком и концом.
И Марх ответил. Но не на языке людейна языке Моря.
Сын морской богини, пасынок и ученик властителя соленой беспредельности, он ответилволной.
Из неведомых глубин поднялась онавыше любых утесов. И ударила по Дахут, смяв и разбросав ее белопенное ложе. Ундина с жалобным криком нырнула, спасаясь от водяной громады, которая легко могла бросить ее на прибрежные скалы.
А в глуби моря всегда спокойно, какие бы бури ни ярились сверху.
Лишь клочья белой пены, носящиеся по волнам, остались от ложа Дахут и от ее попытки вернуть Марха в море.
Граница между Корнуоллом и владениями Манавидана теперь была замкнута окончательно.
* * *
Марх лежал на траве возле Тинтагела. Море золотилось под солнцем, с запада дул легкий ветерок тихо, спокойно.
Король Корнуолла отлично знал, что ему делать дальше. Объехать главные замки страны, переговорить с эрлами-людьми. Чтобы было быстреесреза́ть путь через Мир Волшебства, путь нескольких дней покрывать за десяток-другой ударов сердца.
Потомв Каэр-Ллуд. К бренинуверховному королю. К Касваллауну, сыну небесного Бели.
Правда, и сам Мархбренин. Только не в мире людей, где королей полным-полно. Он бренин Аннуина. Человеческий король. Один из двух верховных властителей.
В Аннуинедва бренина. И власть одного нисколько не умаляет власть другого. Как невозможно вычерпать реку, сколько ни бери из нее.
А люди жадно делят власть. Странные существа. Похоже, они действительно считают, что от власти одного убудет власть другого.
Марх поймал себя на мысли, что готов примириться с поездкой к Касваллауну только потому, что сначала он еще раз поговорит с Бендигейдом Враном.
Сперваподземный Каэр-Ллуд, и лишь потомчеловеческий.
Марх подошел к ближайшему одинокому менгирустоячему камню высотой в полтора его ростаи свернул. Это было так же легко, как дышать, и столь же необъяснимо.
Король оказался в Стране Волшебства. Сейчас она выглядела очень похожей на человеческий Корнуолл, даже Тинтагел виден.
Марх прислушался, ища путь в Каэр-Ллуд. Больше ему не нужен ворон-проводник, достаточно лишь ощутить верную дорогу. Всё равно что пройти ночью по собственному дому.
Каэр-Ллуд Крепость Нудда, владыки преисподней. И череп Врана там, в Нижнем мире. Но спускаться к нему, к высшему из властителей Прайденане страшно.
По иронии судьбы, высший теперьвнизу.
Марх снова стоял перед огромным черепом, снова вслушивался в идущий ниоткуда голос.
Пришел, Жеребенок? слышалась добрая улыбка. Чего ты хочешь от старой кости?
Поговорить с тобой. О чем угодно. Я не знаю, когда смогу придти сюда снова. Но знаю точно: если я упущу возможность беседы с тобойя потеряю что-то очень важное.
Кромка времен: Бендигейд Вран
Ну что ж, Жеребенок, давай займемся историей. Забавное это делобыть королем: изучаешь историю мира по родословной.
Мы с тобой отчасти родичи: ясын Ллира, и твой отчим Манавиданмой брат по отцу. Знаешь ли ты горькую повесть о сестре нашей Бранвен, чье сердце раскололось от горя? Слышал? Я напомню тебе кое-что из нее.
Мы выдали Бранвен замуж за одного из ирландских королей. Потом, когда к нам пришла весть, что с ней обходятся дурно, мы собрались в Эрин сами. Я оставил бренином в Каэр-Ллуде своего сына Карадауга.
В Ирландии я погиб. Рассказывать о том, как и почему это произошло, долго. Да это уже и неважно. Я завещал привезти мой череп сюда, в Каэр-Ллуд.
Чтобы я мог и мертвым хранить Прайден. Мою страну. Навеки моюибо земля, которую я защищаю, моя земля. Покуда этот череп лежит под Каэр-Ллудом, никакому врагу не захватить наш остров.
Но речь не обо мне. Речь о моем сыне. О его смерти. И о его убийце.
Кто посмел? взревел Марх. Кто тот негодяй, что осмелился поднять меч на законного бренина Прайдена?
Тот, кому ты пришел присягнуть, отвечал Бендигейд Вран. Касваллаун, сын Бели.
Кромка времен: Бендигейд Вран
Дом Ллира и дом Белиони всегда были недругами. Даже когда пытались помириться. Особенно, когда пытались помириться.
Властители моряи воители небес.
Причиной моей гибели был мой собственный брат. Но не по отцу, а по матери. Не из дома Ллира, а из дома Бели. Долго рассказывать и речь не о том.
Касваллаун напал на Карадауга, скрытый чарами, он перебил его спутников, а мой сын умер от горя и ужаса при виде их смерти. Я был к тому времени мертв, сын Карадаугамладенец. Сын Бели провозгласил себя бренином Прайдена.
И как ты полагаешь, Марх, что сделал я, когда мой череп принесли в Каэр-Ллуд?
Я подтвердил права Касваллауна.
Я любил своего сынано гораздо больше я люблю Прайден. Касваллаунузурпатор, но он хороший правитель. Достойный. Умный. В меру жестокий. Как раз такой, какой и нужен этой стране.
Я не стал мстить за сына, Марх. Содеянного не исправить новыми смертями, а война между домом Ллира и домом Бели будет страшной бедой для Прайдена.
Запомни это, Жеребенок.
Ипринеси клятву верности Касваллауну как верховному королю. Да, он жесток, расчетлив, честолюбивможно долго перечислять его недостатки. Достоинство у него лишь одно: он настоящий бренин.
* * *
Марх вышел в мир людей. Было пасмурно, но после тьмы преисподней это был слишком яркий свет. Сын Рианнон невольно щурил глаза.
Рассказ Врана словно перевернул мир.
Клясться в верности убийце законного короля тому, кто и не скрывает совершенного преступления. Быть верным вассалом собственному кровнику.
Быть.
Потому что через месть перешагнул Вечный Король.
И негоже скромному правителю Корнуолла оспаривать волю Бендигейда Врана.
Бренину Аннуинатем паче надо быть выше кровной мести.
Ради блага Прайдена.
Марх шел по улицам человеческого Каэр-Ллуда. Низкие домишки, дым, запах торфа и навоза Сыну Рианнон сейчас не было дела до мира людей. Во всем городе он не заметил бы никогокроме Касваллауна.