Габриэль уже привычно огляделся и увидел армию под левой ногой. Войска медленно ползли вместе с обозом по густому буковому лесу.
Вдруг внизу засверкала сталь, лучники поспрыгивали с коней, и
Снизу полетела первая стрела. Габриэль почувствовал себя идиотом.
Пусть виверны подождут!крикнул он мысленно.
Ариосто громко завопил, Белтан сразу поняла его и развернула крылья, поднимаясь. Стрела взлетела и как будто замерла в воздухе под Ариосто. Потом упала.
Твою мать,вслух сказал Габриэль.
А потом чтото произошло. Но сила уже была призвана
Спешиваясь, Изюминка проклинала разом дьявола и господа бога. Шел второй день отступления, мор собирал свою жатву, у Мортирмира кончались силы, а теперь
Они решили двигаться по холму, потому что там было проще идти. Мысль оказалась правильной, и до хорошей дороги теперь оставалось деньдва хода. Они не подумали, что у их врагов еще есть виверны. И вот вымотанные голодные люди очутились на самом виду у чудовищ, а те, кто еще не кашлял, не хотели стоять в строю с больными.
Калли выстрелил. Изюминка знала, что он промажет. Он просто хотел подманить тварей поближе. Стрелки спрыгивали с усталых лошадей, выискивали правильные стрелы и краем глаза смотрели, не вытирает ли рот кто-то из их товарищей.
Вдруг Изюминка заметила, что одна виверна дышит огнем. Или на нее странно упал свет.
У виверны горело крыло.
Изюминка снова сунула ногу в стремя.
Спасайте лошадей.
Последними, кто напал на них с воздуха, были виверны и баргасты, принесшие лошадиную чуму.
Главная виверна метнулась вверх, и остальные поднялись за ней, оставив внизу только одно чудовище, вдвое больше остальных, сияющее алым, золотым и зеленым.
Подождите,крикнул Уилфул Убийца и закашлялся.
Какого хрена?спросил Гэвин.
Сказочный Рыцарь захихикал. В небе загорелась надпись «друзья» высотой в двадцать шагов. Буквы были сделаны из красного дыма.
Будь я проклята,сказала Изюминка.
Грифон начал спускаться, а Том Лаклан закричал.
Виверны приземлились на лысом пятачке к востоку. День уже клонился к вечеру, усталая армия решила сделать привал, и те, кто не успел заразиться, начали ставить шатры, вбивая колышки в каменистую почву. Летающие твари принесли пять сотен мер муки и вернулись в Альбинкирк, где, поев и передохнув, взяли вторую порцию. Пролетая над стадами, которые Габриэль купил для армии, а Дональд Ду уже вел обратно в Дормлинг, каждая виверна схватила по овце, затащила ее наверх и пристроила рядом с мукой.
Габриэль обнаружил, что Ариосто уже расседлали и обтерли. Седло причиняло ему боль, и, освободившись от него, он радостно заскакал. Грифона почистили и почесали, и он прыгнул вниз с утеса, чтобы поужинать вместе с вивернами.
Габриэля обступили люди. Его не видели в войске с самого парада, состоявшегося на другой день после битвы. Красный Рыцарь прошелся по лагерю, борясь с отчаянием. Солдат не жалели, и выглядели они ужасно. За две недели в лесу у большинства истрепалась обувь, ктото остался босым, ктото обмотал ноги полосами кожи. Шоссы у всех порвались, а аккуратные дублеты с пышными рукавами, которые так любили его лучники, теперь годились только на полировку доспехов. Между тем доспехи никто не полировал, и их покрывала ржавчина: и роскошную броню его брата, и простенькую кирасу Калли.
Под внешним разорением прятались напряжение, усталость, паника и отчаяние. В повозках лежали больные, и все знали, что им осталось недолго. Морган Мортирмир вымотался так, что его приходилось кормить с ложки, под глазами у него чернели синяки, а кожа казалась прозрачной. Рекруты из Брогата умирали на ходу, а аристократы из Альбинкирка походили на бродяг.
Габриэль почувствовал себя изнеженным и жирным. Но он шел по лагерю дальше, изо всех сил стараясь поддержать заклинание Мортирмира, и видел, что всех уже кормят. Еда помогала не хуже заклинания. Люди слишком долго не ели и не спали нормально. Но теперь они оказались на высоком холме, далеко от глубоких долин и жарких болот, и у них была еда.
Вечером, когда всех свалил беспробудный сон, Габриэль оседлал Ариосто и в одиночку умчался в Лиссен Карак.
Ариосто напугал монахинь и послушниц не меньше, чем вивернысолдат. Грифон появился уже в темноте, и заклинания древней крепости сомкнулись перед ним стеной огня. На этот раз Габриэлю пришлось писать в небе белой молнией. Мирам поднялась на стену и приказала снять заклинание.
В стене северной башни торчала огромная подъемная балка, на которую и уселся грифон. Двор крепостиаббатства как раз замостили новым камнем. Мирам спешила к нему по стене, Амиция вслед за ней.
Стойте!крикнул Габриэль.
Женщины застыли на месте.
Прощу прощения, дамы. Я Габриэль Мурьен, и мне немедленно нужна помощь. Но я не стану подходить ближе к вамскорее всего, я принес с собой мор.
Он попытался поклониться, но голова болела, и он почти ничего не видел.
Мы готовим большое заклинание,сказала Мирам.Войска уже выведены в поле.
Прошу прощения, аббатиса, но речь идет об армии. Мор свирепствует. Мортирмир пытается сдержать его, но больных уже везут на телегах.
Амиция кивнула. Даже с расстояния пятидесяти футов, даже в сумерках, даже в лихорадке, у Габриэля перехватило горло.
Королева велела мне отправляться в Дормлинг,сказала Амиция.
Если без тебя здесь могут обойтись.
Могут.
Габриэля скрутил кашель.
Первый день дался им трудно, но в лесу и не бывает легко. Отряд Анеаса вез провизию, воины Большой Сосны тащили еще и трофеи двух великих битв, но не жаловались.
Анеас постоянно ощущал груз ответственности и не понимал, как с ним справляются братья. Наверное, все дело в практике. Он хотел показать, что хорошо знает леса и магию Диких, но чувствовал, что все ждут от него ошибки. Все вокруг были гораздо опытнее.
Присев на дороге от Раздвоенного озера на север, рядом с сырой дырой, со всех сторон окруженной следами, Анеас не знал, попросить ли совета или принять решение самому. Он дважды сотворил заклинание, изящный костяной жезл дважды прошел над следами и дал два совсем разных ответа. В первый раз он сказал, что следы ведут на запад, второйчто на восток.
Двое воинов Большой Сосны вытащили кремень и кресало и зажгли трубки. Фитцалан улыбнулся и молча встал в дозор, пока остальные отдыхали, а старый боглин Крек жестом показал, что посторожит с другой стороны. Большая Сосна и Яннис Туркос покосились на боглина, но скорее с интересом, чем с подозрением.
Туркос повернул голову, как будто почувствовав взгляд Анеаса, и подмигнул. Это решило все. Анеас махнул ему, и мореец подошел, по дороге затянувшись чужой трубкой. Присел рядом, прихлопнул комара.
Мои заклинания неоднозначны.Он вспомнил слово, которое часто употребляла мать. Обычно презрительно.
Туркос прошелся вдоль ямы. По какойто странной причине яма как будто началась внизу, а потом потянулась вверх по склону. Большая Сосна, жуя на ходу кусок лакрицы, присоединился к ним.
Капитан тут запутался,сказал Туркос.
Большая Сосна бесстрастно кивнул, посмотрел на следы, прошелся вдоль них, как и Туркос, потом сделал несколько шагов на запад и на восток.
Вероятно, они разделились,сказал Анеас на архаике, надеясь, что его поймут.
Не нравится мне это,буркнул Большая Сосна.
Анеас подумал, что среди пелены заклинаний, запаха хейстенохов, мастодонтов и боглинов немудрено найти чтото неприятное.
Пришедший изза Стены пробормотал чтото себе под нос, прошелся дальше на запад, а потом на север, довольно далеко. Анеас хотел пойти за ним.
Оставайся здесь и командуй,улыбнулся Туркос.Он отличный следопыт.
Я тоже,мрачно заметил Анеас.
Да, но ты попросил совета.
Анеас чуть было не сказал, что ничего не просил.
Если пришедший изза Стены предлагает помощь, принимай этот дар с благодарностью,объяснил Туркос.
Спасибо.Анеас глубоко вздохнул.
Туркос рассмеялся и сказал:
Я не над тобой смеюсь. Нет.
Большая Сосна вернулся и поманил их к себе. У дальнего ручья виднелся Фитцалан, прислонившийся к дереву.
Большая Сосна привел их на полянку, посередине которой торчал обрубок дерева с привязанными перьями, забрызганный кровью.