Я не заметил его.Анеас поклонился Большой Сосне.
Тот позволил себе улыбку.
Ты и не должен был. Убрать можешь?
Анеас создал герметическую линзу. Он очень старался не думать о двух десятках людей, которые ждали его в жарком болоте среди мошки.
Именно к таким вещам мать его и готовила. Проклятье и иллюзия, сплетенные вместе. И ловушка для руки, которая попробовала бы вытащить уродливый обрубок из земли. В эфире он казался черным, а не зеленым. В принципе, Анеас знал, что черный цвет, связанный со смертью, существует. Но некоторые некромантские заклинания его мать презирала, считая любительскими и жалкими.
Это любительским не выглядело.
Любое заклинание можно убрать, если есть время и терпение. Как будто распутываешь вязание: иногда достаточно дернуть за нитку. Но это заклинание было сплетено так плотно, что походило скорее на вышивку.
Анеасу понравился образ. Он воспользовался им в эфире и увидел на месте заклинания покрытое стежками полотно. Перевернул его неаккуратной изнанкой вверх и принялся резать и вытаскивать нитки. Работал он медленно, на лицо ему садились мухи. Добравшись до особенно длинной черной нитки, он на мгновение замер от страха, а потом, собрав волю, дернул за нееи проклятье рассеялось.
Анеас встал. На корточках он просидел долго, колени ныли. Улыбнувшисьи немного, самую чуточку, побаиваясь, он наклонился и выдернул палку из земли.
Раздался хлопок.
В черное желе Анеас не превратился. Он хотел улыбнуться Большой Сосне, но никого не увидел. Через пару минут прибежал Туркос со взведенным арбалетом в руках.
Я его уничтожил,сказал Анеас, надеясь, что выходит так же бодро, как у брата.
Туркос настороженно оглядывался и даже принюхивался. Рядом с ним появился Большая Сосна.
Когда ты этим занялся, мы решили, что ты и без нас справишься. Господи, у него получилось!
Большая Сосна торжественно кивнул.
Хорошо сделано. Теперь вижу.
Третий набор следов вел прямо на север. Среди отпечатков человеческих ног попадались и другие. Анеас вдруг испугался, что, сняв проклятие и развеяв иллюзию, он сообщил о себе вражескому герметисту. А врагов было больше.
Я собираюсь отправиться за ними. Но идти надо западнее. Время от времени придется пересекать их следОн размышлял вслух.
Боишься засады?спросил Большая Сосна.
Они знают, что я нашел ловушку,вздохнул Анеас.
Тогда надо быть осторожнее.
Через несколько минут они уже шли дальше, спускаясь в долину. Их вел Большая Сосна, он выбирал путь между стволов, поваленных древними бурями, и густых зарослей. Иногда их дразнили ровные зеленые лугалюбой следопыт знает, что такие луга полны острых кольев и ям с мутной водой, где водятся бобры.
Анеас шел по следу врага. Он двигался как можно быстрее, но его противники полагали, что заклинание прикроет их, и не пытались спрятаться. Ну или это была ловушка. Анеас не отрывал взгляда от земли, рассматривая отпечатки и царапины. Саму эту тропу проложили пришедшие изза Стены, охотящиеся глубокой осенью. Именно здесь хуранцы и сэссаги шли в глубины Эднакрэгов. Сейчас тропу завалило гнилыми листьями.
Анеас не забывал посматривать и в эфир, а время от времени останавливался и находил взглядом Большую Сосну и остальных.
Он умирал от страха и одновременно от восторга. Он действительно вел за собой военный отряд.
Прощайся с жизнью, Кевин Орли.
Вскоре после полудня Анеас перебрался через очередную кочку и подождал остальных у затопленного бревна. Нагнали его быстро. Выбрали пару часовых: Ричарда Ланторна из Зеленого отряда и Алана Бересфорда из королевских егерей.
Пришедшие изза Стены ели, как в последний раз.
Внутри себя нести легче,обронил Большая Сосна на архаике. Многие засмеялись.
Туркос присел рядом с Анеасом.
Мне не нравится, что ты идешь один. Я не знаю колдовского искусства, но где одна ловушка, там и другая.
Я осторожен.
Я умираю от страха и сейчас сдерживаюсь только изза часовых. Давай с тобой пойдут двое. Или у Большой Сосны есть ходящая по снам. Ее зовут Смотрит на Облака.
Все хорошо,пожал плечами Анеас, сам слыша ложь в своем голосе.
Нет.Туркос положил руку ему на плечо.Я бы здесь один не пошел, а я коечто повидал в жизни.
Туркос подсел к Большой Сосне, они оба посмеялись над чемто, подозвали одного из пришедших изза Стены. Тот выслушал их, кивнул и подошел к Анеасу. Анеас понял, что это не мужчина, а женщинавысокая, плоскогрудая, в красной грязной рубашке и штанах из оленьей кожи. В ушах у нее (него?) болтались длинные серебряные серьги, но лицо она разрисовала охрой, как мужчина, пряча всякую женственность.
Онаили онкоснулась ладонью лба.
ТыСмотрит на Облака?спросил Анеас на архаике. Он использовал женский грамматический род.
Она долго и пристально разглядывала его и наконец странно хрюкнула. По движениям было видно, что это всетаки женщина. Краска на лице надежно скрывала возраст. Ей могло быть пятнадцать или пятьдесятправда, руки, там, где их не испещряли шрамы или татуировки, казались гладкими и молодыми.
Если бы ему не сказали, что это женщина, он бы не догадался.
Ты работаешь с силой?
Она прищурилась и снова хрюкнула. Кажется, утвердительно.
Смотрит на Облакабаска,объяснил Большая Сосна, который подкрался незамеченным. Анеас с трудом удержался, чтобы не вскочить.
Что такое баска?
Погоди несколько днейувидишь.
Возьми ее,сказал Туркос.Нам станет проще.
Анеас кивнул, зачарованный.
Пришедшая изза Стены двигалась по лесу не так тихо, как Большая Сосна, но под ногами у нее ничего не хрустело. Анеас пытался приноровиться. Они вернулись на старую тропу вдвоем, не сказав ни слова. Анеас старался не обижаться: да, старшие чувствовали, что он нуждается в помощи. Он понимал, что ведет себя глупо, но странная женщинаили мужчинаотносилась к нему как к ребенку. Или так ему казалось.
Смотрит на Облака сказала, что проверит след. Анеас наблюдал, как она перебирает сухие листья, а потом вдруг почувствовал скрытый взрыв энергии и невольно улыбнулся.
Баска поглядела на него и ответила улыбкой.
Они все еще не говорили друг с другом. Теперь они шли по сторонам от старой тропы, время от времени останавливаясь посмотреть на следы, а иногда пускаясь бегом. Ремни заплечного мешка врезались в плечи Анеаса, но ему хватало опыта понять, что так только в первый день. Через два мешок станет гораздо легче, а уже к четвертому дню Анеас будет об этом жалеть.
Прошел час, потом другой.
Смотрит на Облака прищелкнула языком. На краю маленькой дыры в центре тропы виднелись три четких отпечатка. Два следа перекрывали друг друга. Третий был очень четкий. Боглин. Большой боглин, возможно, даже упырь.
Баска приподняла бровь, а Анеас вошел в свой Дворец и принялся переставлять там вещи. Дворец этот выглядел как заклинательная комната матери в Тикондаге. Он добавил только столбцы букв на беленых стенах. Там висели зеркало и несколько мощных заклинаний, которые ему подарила мать.
Он шел вдоль стены, касаясь нужных слов. Буквы начинали светиться. Большую часть юности он провел, пытаясь чтото спрятать от братьев и матери. Он даже не подозревал, что этот талант может пригодиться на войне.
Сейчас он творил заклинание, которое представлял деревом, склонившимся над костром и скрывающим дым.
Установив эту систему защиты, он начал главное заклинание. Лучи света замелькали по залу, пока не превратились в небольшую звезду, существующую во множестве измерений. Потом он отпустил ее, и звезда взорвалась, распускаясь, как цветок.
В реальности упырь в грязном светлом хитоне появился рядом со своими следами. Он застыл, пытаясь поднять голову и посмотреть вперед.
Баска рассмеялась и слегка шлепнула Анеаса по спине. Он ухмыльнулся. Заклинание вышло неожиданно удачно, и он был крайне доволен собой. Обычно это улучшало его мнение и об окружающих.
Больше двух дней назад,сказал он на архаике.
Баска покачала головой. Или покачал. Анеас все еще не понимал. Руки у баски были сильными, но гладкими. Анеас поднял два пальца, указал на солнце, а потом на следы.