Что это?! Глядите?!
Прутик показывал дрожащим пальцем куда-то вдаль. Любимка поглядел и ахнул: деревенское стадо, о котором все позабыли, возвращалось домой. Только вотдиво дивное! с ним явно что-то неладно. Белые, черные, пёстрые, пятнистые коровы, которые так любили разнобой и шатание, шли теперь ровными рядами, словно воины на параде. Головы у всех одинаково опущены, даже копыта шагают в такт.
Топ-топ-топ!
И над всем этим несётся одинокая мелодия дудочки. Она уже не была печальной, в ней слышалась небывалая мощь и сила. Она завораживала, заставляла кровь быстрее струиться по жилам. Сердце сбивалось и пыталось подстроиться под ритм коровьего шага.
Топ-топ-топ!
Любимка поймал себя на том, что его ноги подрагивают.
Топ-топ-топ.
Коровы стройными рядами втягивались в деревню через пролом в стене и отходили в сторону. Там они останавливались, но продолжали маршировать на месте. Все это выглядело бы комично, если бы не было страшным.
В конце стада шагал ошалелый пастушок с вытаращенными глазами. Сам он не маршировал, но пребывал в глубочайшем шоке.
А потом в деревню стали входит её жители. Такими же ровными рядами, с побледневшими от ужаса лицами. Они тожетоп-топ-топмаршировали, ничем не отличаясь от коров.
Это были мужики и гридни, которые остались делать засеки против бера. Прутик отметил, что женщин и ребят, с которыми шёл он, здесь не было.
Последним в деревню вошёл покрасневший, отдувающийся большак и юноша с дудочкой. Сойка ахнула и подалась назад, скрываясь в одной из разорённых изб.
В тёмном плаще, который сливался с окружающей обстановкой, казалось, что голова и кисти парня плывут над землёй сами собой. Очень красивое одухотворённое лицо дудочника лучилось лихостью и бесшабашным весельем. Большие синие глаза глядели на мир с детской непосредственностью. На голове лихо сидела шляпа с изогнутой, словно капелька, тульёй. В руках паренька была дудочка, пальцы так и мелькали по тёмным дырочкам. Мелодия лилась непрерывная и звонкая, словно горный ручей.
Ноги незнакомца притопывали в такт музыки. Он пробрался между рядами своего коровьего воинства и встал прямо перед мужиками и тягателями. Мелодия неуловимо изменилась, больше в ней не было грохота шагов, зато появилось что-то успокаивающее и давно забытое. Любимка моргнул, на миг показалось, что хочет спать. Провёл рукой по лицу и словно убрал упавшую на глаза паутинку.
Мужики и гридни, не таясь, зевали. Войт и вовсе улёгся на землю и захрапел. Даже красное потное лицо большака разгладилось, обрюзгшие веки медленно закрывались.
Паренёк хитро подмигнул и оборвал мелодию. Большак вздрогнул и вытаращил по-старчески блеклые глаза.
А?! Что?! взгляд его сфокусировался на дудочнике. Борода затряслась от ярости. Ты кто таков?! Чаво тут устроил?!
Любимка про себя удивился, как это дед забыл, что пару мгновений назад был в полной власти этого типа. А теперь возомнил, что может его наказать, как нашкодившего мальчишку.
Кремень, Корчага, Куницану-ка поучите этого уму разуму, повелительно рявкнул дед.
Три мужика двинулись к парню с дудкой. Вели себя так, словно не было ни одержимого бера, ни волшебной музыкиони спокойно сидели у себя в деревне, а к ним забрёл дурной парняга и принялся безобразить. Любимка вспомнил страшную силу Вия и остановившиеся лица жителей Москвы. Неужели музыка дударя действует подобным образом?
Любимка поглядел на друзей: Наум стоял, тараща глаза, Настенька комкала свой опустевший мешок. А где Сойка? Синеволосой девицы нигде не видно.
За пределами деревни продолжали беззвучно мелькать сотни крыльев. Птицы кружили вдоль стены, не пересекая невидимую черту и не отлетая далеко. Большак с сыновьями будто не замечали их вовсе. Мужики подошли к дударю вплотную.
Что? тот приподнял брови. Любимка вздрогнултеперь в улыбке дударя сквозила жестокость, а не веселье. Всякий старикашка будет мне указывать, что делать? Накажу!
Он поднял дудочку. К нему тянулись три мужика. Все кряжистые, мускулистые. На их фоне дударь выглядел мальчишкой, но ни капли страха не появилось в его глазах. Даже беспокойства не было. Он хитро улыбнулся, будто придумал какую-то шалость. Дудочка коснулась губ, все вдруг заполнила плясоваявоздушная и лёгкая. Парень прыгал в такт песне, кружился по вытоптанному пространству у ворот, словно несомый ветром листик. Несмотря на это, мелодия лилась ровная и мощная, словно у него в груди стояли непрерывные кузнечные меха, которые качали воздух, ни на мгновение не прерываясь.
Любимка не успел удивиться, как мужики остановились. У одного дёрнулись плечи, потом ноги, второй вдруг гикнул и закружился, копируя движения юноши. Третий пошёл вприсядку, каждый раз крякая. Следом за мужиками в пляс пустились и все окружающие. Любимка недоуменно таращился на жителей деревнисна не было ни в одном глазу: кто приплясывал, стоя на месте, кто пустился по кругу, лица сияли весельем, глаза горели, зубы сияли в свете полуденного солнца. Даже большакстепенный и суровый, вдруг бросил палку и начал наяривать. Старые кости хрустели, но он не переставал выдавать коленца.
Любимк, а Любимк.
Отрок вздрогнул. Вокруг, словно пава, плыла Настя. Она неотрывно глядела на него, плечи ходили туда-сюда, в одной руке платочек.
Айда плясать.
Она выдала ножкой каскад быстрых па и снова поплыла. Рядом Наум сосредоточенно выделывал коленца.
Да что с ними такое?!
Любимка поглядел на свои ноги. Они едва заметно подёргивались, но в пляс не пускались. Поднял глаза на странного юношу, который скакал быстрее всех, носился среди жителей деревни, высоко вскидывая коленитам, где он пробегал, танец усиливался.
И вот уже не веселье, а страх появлялся на лицах танцоров. Грудь широко вздымалась, дыхание рвалось с сипами и хрипами, а ноги не прекращали движения. Любимка видел, как один из мужиков попытался остановиться. Даже ухватился обеими руками за ногу, но та продолжала топать.
Рядом захрипелобольшак задыхался. Старое тело не выдерживало бешеного темпа.
Любим, помоги! закричал Прутик. Ты же богатырь
Мечи-калачи! Да уймитесь вы! вскричал тот, но вместо того, чтобы кого-то остановить, сам сорвался в пляс.
Прутик глядел, как Любимка дотанцевал к задыхающемуся большаку и попытался ухватить старика. Получалось плохо. Вместо того чтобы остановиться, оба вдруг ухватили друг дружку за руки и закружились, высоко вздымая ноги. Лицо большака потемнело: ещё чуть-чутьи старика хватит удар. А дудочник кружился все скорее, все ближе. Любимка напряг последние силы, дёрнул задыхающегося старика на себя. Оба едва не упали, земля мелькала под ногами, каблуки поднимали пыль.
Дудочник уже совсем рядом, почти пробежал мимо. Отрок вытянул ногу, едва не порвав себе мышцы. Парень зацепился за кончик сапога ибахрастянулся в пыли. Мелодию словно ножом обрезало.
Тишина обрушилась на деревню, как ливень. Люди попадали наземь, тяжело дыша и отдуваясь. Большак хрипел, Прутик уложил его и пытался успокоить, а ведь сам никак не мог отдышаться.
***
Что происходит?! Откуда взялся этот парень? воскликнула Варвара.
После падения бера она успокоилась и вновь села на табурет. Каково же было её удивление, когда сразу после ухода Листка началась новая канитель. Да ещё такая странная и непонятная. Девушка посмотрела на отца и поразиласьпохоже, для него сегодня день неожиданностей: сперва его напугало поведение деревенского мальчишки Прутика, парень с дудкой, похоже, тоже не был предусмотрен.
Полуночники, прошептал Харитон, глядя на блюдца. Я так и думал, что Шустр действует не просто так
Разве все они не умерли? проговорила девушка.
Он нахмурил лоб:
Нет, как раз Лютик не был найден. Неужели все эти годы
Варвара вновь ощутила, как у неё подмораживает внутренности. Полуночники. Еслипосле Мрака и Вияи есть в мире кто-то, кого Любиму стоит опасатьсяэто отряд Полуночи: семёрка демонов Мрака, которых он лично призвал из преисподнейего гвардия, самые лучшие и самые злобные силы.
Демон Ярости, что был изгнан из Иваша, тоже состоял в этой семёрке. Всем нам очень повезло, что он не успел обосноваться в молодом богатыре. Сила демонов Полуночи такова, что они едва ли уступают самому Мраку. Даже сильномогучие богатыри рискуют, выходя на поединок с ними.