За мгновение до того, как Онклидамия касается земли, Испе́р выпрыгивает из седла и приземляется в обледенелый похрустывающий снег. Он знаками показывает мне сделать то же самое, и поскольку я не могу представить, что сын императора преследует какой-то план, который убьет нас обоих, то спрыгиваю и оказываюсь рядом с ним.
Испе́р издает свистящий звук, похожий на мелодию заколдованной флейты, после чего Онклидамия снова поднимается ввысь и исчезает за черными верхушками деревьев. Львиное Сердце тоже разворачивается и улетает следом за ней.
Он даже не оглянулся на меня! восклицаю я. Что она с ним сделала?
Она выбрала его, отвечает Испе́р. Это означает, что с сегодняшнего дня она выделяет секрет, который делает линдвормов-самцов покорными. Не принимай это на свой счет, он просто не может этому противиться.
Как-то нечестно с ее стороны!
Эффект ослабевает через три-пять дней. Тогда он снова станет прежним. Обычно после этого происходит спаривание и выясняется, возникло между ними что-то вроде настоящей личной привязанности или нет. Очень похоже на нас, людей, ты не находишь?
То есть Львиное Сердце спарится с линдвормихой твоего брата? Потому что она его околдовала?
Нет, не волнуйся. В корм Онклидамии добавляют отвар, который подавляет желание совершать сам акт спаривания. Беременные линдвормихи просто несносны и не используются в качестве верховых животных, поэтому все самки этого вида снабжаются у императора таким отваром, если только они не предназначены для размножения.
Теперь, когда я уже не могу убежать, мне кажется, что мрак леса надвигается на нас. Без своего дракончика чувствую себя потерянной.
Они вернутся, когда понадобятся нам снова? спрашиваю я.
Если я буду в состоянии свистеть, то да.
За поляной царит почти ночная темнота. Осенью деревья сбросили свою листву, но серые листья не смогли улететь далеко: они застряли в тонкой оплетке из веток и сучьев и вместе с листвой предыдущих лет образуют заплесневелый, гниющий слой, покрытый снегом. Холодный воздух, бьющий нам навстречу из глубины леса, пахнет могилой.
Ты сказал, что дом сумасшедшего мельника находится между поселениями двух вампирских племен, приглушенным голосом говорю я.
Он намеренно выбрал это место, чтобы защитить себя от незваных гостей.
Но дом все равно находится во владениях Царства призраков.
Раньше пограничные районы были видимы, и путь в Царство призраков был доступен каждому.
А что мы будем делать, если на нас нападут вампиры?
Бороться, но надеюсь, до этого не дойдет, говорит он и берет меня за руку. Я распространил свое маскировочное заклинание и на тебя. Если все пройдет как надо, мы ускользнем от внимания наших врагов и достигнем границы, не беспокоясь о вампирах, опасных животных, злых духах или безумных Богах природы.
Я крепче сжимаю его руку. Маскировочное заклинание? Что ж, звучит неплохо.
Нам нужно молчать? шепчу я.
Нет, отвечает он. Но остерегайся эмоциональных вспышек. Подобную энергию вампиры и дикие звери чуют за много миль.
Тогда не зли меня.
Хорошо, соглашается он, глядя на меня так, что все мое тело трепещет. Или это маскировочное заклинание так ощущается? Будто кто-то влил в меня пунш, который так любит пить моя добрая фея. Внутри становится жарко, а тело жаждет чувственных объятий.
Подобные чувства им тоже заметны, предостерегает меня. Попытайся думать о чем-нибудь другом.
В смысле? А о чем я думала?
О чем-то, что окружает тебя такой аурой, которой я почти не могу сопротивляться. Но нам стоит остыть, иначе это действительно будет опасно.
Его слова приводят меня в чувство. Я вообще-то и так уверена, что мы совершаем нечто опасное. Я знаю Испе́ра недолгои, как сообщалось ранее, не очень хорошо, но уже сообразила, что он любит ввязываться в приключения, которые другие считают идиотскими и даже самоубийственными. Бьюсь об заклад, наша прогулкаименно такое приключение.
Едва мы покидаем поляну, на земле почти не остается снега. Местность обрывистая; мы бредем в глубь чащи по коричневым коврам из мха, а нагромождения разлагающихся листьев и грязного снега в переплетенных кронах деревьев становятся все выше и выше. Все это время в отдалении какие-то лесные существа воют, хрипят и свистят: эти звуки пробиваются сквозь темноту среди мощнейших стволов деревьев. Надеюсь, ближе они не подойдут.
А где императорские шпионы, о которых ты упоминал? спрашиваю я. Ты утверждал, что они охраняют границу, которую мельник провел вокруг своего дома.
Они стоят на замаскированных постах по краям участка, по которому мы с тобой сейчас движемся. Место это довольно большое: если идти по прямой, чтобы пересечь весь участок, потребуется час или два. Это означает, что сейчас мы сами по себе. Но если я отправлю сигнал бедствия, они смогут прийти к нам на помощь.
А далеко еще до дома мельника?
Не знаю. Он находится где-то в этом месте. Где именномы не знаем, потому что не можем заглянуть в Царство призраков.
Но ты надеешься, что я смогу?
Надеюсь и в то же время боюсь этого. В зависимости от того, как все закончится, это будет подарком или проклятием.
Эта информация никоим образом меня не успокаивает, но сейчас предпочитаю молчать, потому что меня все больше охватывает ощущение, что мрак вокруг нас пульсирует. Кажется, что даже земля под ногами гудит.
Что такое? спрашивает Испе́р, почувствовав, что я замедлилась.
Разве ты не замечаешь? спрашиваю я. Здесь что-то не так, и
Шум над нашими головами заставляет меня замолчать. Это всего лишь короткий шорох, но он сопровождается холодным затхлым ветерком, который заставляет меня вздрогнуть всем телом. Испе́р всматривается в верхушки деревьев над нами, положив руку на свой меч.
Вот черт, бормочет он.
Что?
Маскировочное заклинание не покрывает нас полностью. Моя магия мерцает.
Я же говорю, здесь что-то не так.
Испе́р тянет меня за собой, но уйти далеко нам не удается. Несколько теней падают с крон деревьев на лесную почву и встают у нас на пути. Вампиры с бледными, изголодавшимися лицами. Их взгляды полны удивления и жадности. В широко раскрытых ртах чудовищ я вижу желтоватую белизну длинных острых клыков. Мурашки бегут по всему моему телу, словно ледяной дождь.
Держись ближе ко мне! приказывает Испе́р. И будешь вне опасности.
Я считаю это дерзкой ложью, потому что только навскидку здесь двадцать голодных существ с острыми зубами и когтями, готовых, конечно же, без всяких колебаний высосать всю кровь до последней капли из императорского сына и его жены.
Даже не могу винить их за то, что они хотят напасть на нас. Мы вторглись на их территорию. Нельзя так просто зайти в вольер со львами, а потом волноваться из-за того, что они шипят на тебя и бьют своими когтистыми лапами.
Радужная молния, выпущенная из руки Испе́ра, перелетает от вампира к вампиру, заставляя иходного за другимзамереть в абсолютной неподвижности. Когда первый ряд нежити становится будто бы окаменевшим, я собираюсь с облегчением вздохнуть, но второй ряд предупрежден и начинает действовать.
Холодный, вязкий туман неестественно быстро ползет по земле, обвиваясь, словно путы, вокруг моей левой ноги. Испе́р отпускает меня, вытаскивает два меча, короткий и длинный, и разрубает туман, словно тот сделан из тонкого стекла.
Туман распадается на тысячи звенящих осколков, что образует странную мелодию, но прежде чем мы успеваем воспользоваться нашей вновь обретенной свободой, трое вампиров подскакивают к Испе́ру и нападают на него с вытянутыми когтями и устрашающими взглядами.
Защищая, он заслоняет меня собой и рубит воздух мечами. Коротким мечом наносит удар первому вампиру в грудь, более длиннымранит второго в руку. Я отшатываюсь назад, когда в меня, пролетев по воздуху неестественно высокой дугой, врезается фонтан черной крови.
Вытри ее! ревет Испе́р, обезвреживая третьего вампира и отбрасывая его на окаменевших собратьев. Те уже начинают оживать, но все еще настолько неподвижны, что опрокидываются, словно конусы, один за другим. Иначе она разъест твою кожу!