Передай своему мужу, что я его ненавижу, говорит она. Пусть его заберут подданные Короля-Призрака. Призрачных желаний, дитя мое.
Возблагодарим призраков, бормочу я, позволяя Испе́ру вывести меня из комнаты.
Глава 5
Львиное Сердце стоит перед хлевом как ягненок, взнузданный, оседланный и с таким выражением на морде, будто съел несколько галлюциногенных насекомых.
Ты его околдовал?
Не я, отвечает Испе́р, Онклидамия.
Он указывает на великолепную черную линдвормиху, которая при солнечном свете выглядит гораздо впечатляюще, чем ночью. Дракониха пристально смотрит на Львиное Сердце своими голубыми глазами, словно хочет поглотить его ими. Раньше я думала, что линдвормы не умеют улыбаться, но морда Онклидамии показывает мне, что я ошибалась.
Не понимаю! Еще сегодняшней ночью они хотели поубивать друг друга!
Испе́р взлетает в седло.
Ты, верно, ничегошеньки в линдвормах не смыслишь, говорит он.
А как иначе? вопрошаю я, вскарабкиваясь в седло Львиного Сердца. В Амберлинге ведь только один линдвормтот, что принадлежит мне.
Да, это интересно, соглашается Испе́р. Линдвормыживотные, заряженные очень сильной магией, а вы здесь, в Амберлинге, кажется, инстинктивно избегаете таких вещей.
Прежде чем вы взлетим, говорю я, ты должен объяснить мне две вещи. Во-первых, зачем ты окружил мой дом солдатами? Я хочу, чтобы эти люди перестали тереться животами о мой забор и с подозрением оглядывать все, что происходит за ним. А то я чувствую себя очень некомфортно.
Это только для твоей защиты.
Единственный враг, который побеспокоил меня, это призрак лисы, который исчез в котелке и которого больше никто никогда не увидит, и, позволь заметить, мы с моей феей-крестной сделали это сами, без всякой твоей помощи. Потому что мы здесь, в отсталом Амберлинге, очень хорошо вооружены против таинственных врагов императорав отличие от господ в форме на моем пороге, которые, вероятно, не заметили бы лиса, даже если бы он помочился на их идеально отполированные сапоги! Итак, ты собираешься отозвать своих людей или нет?
Нет. А что во-вторых?
Такая неслыханная наглость лишает меня дара речи. Я молча пялюсь на него, а он улыбается мне в ответпримерно так же соблазнительно, как делает это Онклидамия, которая все еще смотрит на Львиное Сердце.
Ты сказала, напоминает он, поскольку я продолжаю молчать, что я должен объяснить тебе две вещи. Исправь меня, если я что-то пропустил, но
Да, да, да! перебиваю его я. Во-вторых, что ты обсуждал с моей феей? Пока я об этом не узнаю, никуда с тобой не полечу.
Я уже прочно сижу в седле и чувствую беспокойство Львиного Сердца. Он хочет взлететь и развеяться в этот прекрасный зимний день. Боюсь, что, если я подожду еще немного, он может пренебречь моими желаниями и взлететь без разрешения. Кроме того, солнце припекает, и мне, одетой в шапку, пальто и шарф, становится все жарче и жарче.
Она очень подробно рассказала мне, что произошло вчера вечером, отвечает Испе́р. Твоя фея упомянула о доме с гномами, который явился ей в видении, когда из котелка вышел пар. Вот туда мы сейчас и направимся.
Хочешь сказать, она добровольно поведала тебе об этом?
Ну, говорит он, она рассказала. Ты постоянно забываешь, с кем имеешь дело. Я опасный волшебник, который знает, как управлять противником.
С помощью магической силы.
С помощью хитрости. В случае с твоей феей я не применял насилия, потому что она практически принадлежит к моей семье.
Я хмурюсь.
Откуда ты знаешь, где этот дом с гномами?
Раньше это был дом сумасшедшего мельника. Твоя фея узнала его. Она несколько раз навещала мельника вместе с бабушкой, когда была еще совсем маленькой девочкой.
И она с детства помнит дорогу? Вплоть до сегодняшнего дня?
Нет, но шпионы императора, естественно, знают, где когда-то жил сумасшедший мельник. Он был сторонником древних верований и, следовательно, нашим врагом. После того как тот умеркстати, той же зимой и от той же лихорадки, что и твоя биологическая мать, мы следили за местом, где он жил. Дом казался покинутым, но это, как оказалось, было заблуждением. Никто из наших разведчиков не заметил гномов, входящих в дом или выходящих оттуда.
Ага.
Самое коварное в этом доме то, что мы не можем его видеть. Он спрятан где-то между поселениями двух вампирских племен в труднодоступной части Запретного Леса. Мы видим только границу, которую сумасшедший мельник когда-то провел вокруг своего дома. Мы наблюдаем за ней. Сам дом, вероятно, существует только в Царстве призраков.
И что нам там нужно, если мы даже не можем добраться до дома?
Я полагаю, отвечает Испе́р, у дочери нечестивых есть средства, чтобы найти этот дом, которые мне неведомы. Вот почему мы идем туда вместе.
Солнце припекает мне нос, и несколько сосулек, оторвавшись от дерева над нашими головами, сверкая, летят к земле.
Если враг императора так безумно опасен, говорю я, не будет ли полнейшим безрассудством пробираться прямо в логово противника? Тем более что моя фея с малых лет втолковывает мне, что обычные люди, вступающие в Царство призраков, играют с жизнью и смертью.
Мы не собираемся туда входить. Я просто хочу знать, сможешь ли ты заглянуть в это призрачное место.
А что, если смогу?
Испе́р понижает голос:
Тогда мы никому об этом не скажем.
Потому что?..
Потому что в противном случае мой отец забудет о том обещании, что дал мне. Он больше не будет воспринимать тебя с равнодушием, он решит, что тывраг, и, соответственно, будет сражаться.
Скажи ему, чтобы он поберег свои силы! Мне не нужны враги, враждаэто так обременительно.
Верю тебе на слово, говорит Испе́р. Однако его противники выставили тебя на поле сражения в собственных интересах. Вполне возможно, что наша личная связь является следствием плана, придуманного врагами императора. Еще до твоего рождения.
Несмотря на солнце и теплое пальто, я чувствую дрожь во всем теле. Признаю, в моей жизни произошло много странных совпадений. Но что, если это не совпадения?
Если мы обнаружим, продолжает Испе́р, что ты можешь видеть места, где обитают призраки, нам придется любой ценой сохранить наше открытие в тайне и узнать о нем больше. Намного больше! В конце концов, врагов никогда не обезоруживают силой. Их побеждают, познавая их и мотивы, которые ими движут. Это мы и должны сделать. Я доверяю тебе, ты доверяешь мне. Договорились?
Что мне ответить на это? Сообщение Испе́ра заставляет меня ощутить неловкость, в то время как мой взгляд меланхолично задерживается на его идеально изогнутых губах. Львиное Сердце использует этот момент, чтобы, слегка подпрыгнув, взлететь в воздух. Испе́р вместе с Онклидамией немедля следуют за нами.
Холодный ветер свистит у меня в ушах, голубизна неба надвигается с немыслимой скоростью. Львиное Сердце самоуверенно стремится произвести впечатление на Онклидамию, выполняя самые невероятные маневры, поэтому у меня нет другого выбора, кроме как напряженно сосредоточиться на полете, чтобы ненароком не свалиться с его спины. Но это хорошо, потому что у меня не остается времени на другие мысли и заботы. Мое сердце становится невесомым, как перышко, когда мы парим над миром, и каждый раз, когда Львиное Сердце намеренно падает в воздушную яму, отчего у меня в животе что-то ухает и судорожно сжимается, я восторженно смеюсь.
Когда мы добираемся до серо-коричневой границы Запретного Леса, мне приходится обуздать Львиное Сердце и пропустить Испе́ра с Онклидамией вперед, потому что дороги я не знаю. Смущенно, а если честно прямо-таки загипнотизированно уставившись на гибкий хвост породистой драконихи, Львиное Сердце скользит следом за ней.
Поразительно, каким бесконечным кажется Запретный Лес. Мы летим и летим, а он все тянетсядо самого горизонта. В этом огромном лесу почти нет ориентиров, но Испе́р, похоже, точно знает, куда лететь, и в какой-то момент начинает снижаться.
Мне с малых лет проповедовали, что человек, который находится слишком далеко ото всех человеческих поселений, в глубине леса теряется. Я не могу разглядеть поблизости ни одного поселения, тем не менее Испе́р непоколебимо готовится к посадке, что совсем не так просто, потому что единственная поляна в чаще еле-еле вмещает в себя двух линдвормов.