Бершад решил, что лучше подождать. Слухи о появлении драконьера станут передаваться из уст в уста и в конце концов дойдут до стражников, а те, разумеется, прискачут, чтобы с ним расправиться. Вряд ли король удосужился сообщить стражникам, что лично призвал драконьера в столицу. Король Гертцог, упертый старикан, долго помнил обиды. А род Бершадов его весьма уязвил.
Пока Бершад и Роуэн ждали, крестьяне, косясь на них, принялись лепить глиняных божков и бормотать молитвы. Вскоре из городских ворот выехал конный отряд гвардейцев Мальграва. Бершад насчитал двадцать всадниковмноговато для того, чтобы расправиться с одним-единственным драконьером. Роуэн отшвырнул шматок бекона и встал слева от Бершада. Крестьяне отступили подальше, а гвардейцы, окружив Бершада и Роуэна, наставили на них копья. Лица всадников закрывали маски в виде орлиной головызнак повиновения роду Мальгравов.
Командир выступил вперед. Ярко-оранжевая полоса, вертикально пересекавшая орлиный клюв маски, выделяла его среди прочих гвардейцев. На плечи воина, как и подобало его званию, был накинут зеленый плащ, а маску обрамляла жесткая щетка конских волос, выкрашенных в синий цвет.
Ты сбился с пути, драконьер? осведомился командир с нарочитой ленцой, будто проделывал это каждый день.
Я здесь по приказу короля, ответил Бершад.
Какое совпадение! Я тоже. Только мне приказано убивать драконьеров, которые осмелятся приблизиться к городу. Как же мне разрешить это противоречие?
Бершад не раз встречался с подобными типамиобразованными, из знатных семейств, но без особого влияния при дворе. Скорее всего, командир был третьим или четвертым сыном захудалого рода; он надеялся дослужиться до высокого чина в королевской армии и тем самым помочь упрочить положение семьи, когда ее возглавит старший брат.
У нас есть подписанный приказ, сказал Бершад. Если твои люди меня не убьют, когда я двину рукой, то готов достать его из кармана.
Не убьют, заверил командир.
Бершад вытащил из нагрудного внутреннего кармана свиток и швырнул командиру. Тот ловко поймал его одной рукой, не снимая другой с рукояти меча. Хороший боец, подумал Бершад. Всегда настороже. Командир прочел королевский приказ, проверил печать на свету, а потом кивнул гвардейцам, которые дружно наставили копья в небо.
Эолин, Шермон, с коней! Командир снял маску и подвесил ее к поясу; оказалось, что он очень молод, с ярко-синими глазами и орлиным носом. Рад встрече, барон Бершад, улыбнулся он. Поедем в город. Король ждать не любит.
Прости, что не сразу тебя признал, сказал командир, скача бок о бок с Бершадом по дороге в Незатопимую Гавань.
А мы знакомы?
ЯКарлайл Лайавин.
Бершад был прав: род Лайавинов из Дайновой пущи был древним, но захудалым.
Мой отец много лет служил твоему, продолжал Карлайл. А я вместе со всеми провожал тебя в Гленлокское ущелье. Жаль, что для вашей семьи все обернулось так худо.
Ни один барон с Атласского побережья не стал бы выказывать Бершаду такого сочувствияесли драконьер прогневил короля, то до́лжно гневаться и им. Но обитатели Дайновой пущи славились своей независимостью. Бершад это оценил.
И как же обстоят дела у Лайавинов при новом правителе? спросил он. Насколько мне известно, Элден Греалор властвует иначе.
Вот именно что иначе, согласился Карлайл. Барон Греалор не питает особой любви к джунглям. Он построил лесопилки по всей Дайновой пуще и разбогател. Дайновая древесина стоит целое состояние, поскольку до недавних пор купить ее было почти невозможно. Карлайл замялся. Прости. Наверное, тебе больно слышать разговоры о родных местах.
Дайновая пуща мне больше не дом, сказал Бершад. И мне насрать, чем там занимается Греалор.
Иногда Бершад даже верил своим словам.
И все равно это неправильно, поморщился Карлайл. Поэтому я собрал своих людей и переехал в столицу. Поступил на службу к принцессе Эшлин Мальграв.
При упоминании Эшлин у Бершада пересохло во рту. Всю дорогу он старался не воображать, как снова встретится с ней, но получалось плохо.
Разве ты не присягал служить королю?
Вообще-то, я числюсь в королевской гвардии, но Гертцог Мальграв не питал особой приязни к пятистам воинам из Заповедного Дола, которые, внезапно лишившись владыки, искали нового повелителя. Он отдал нас под начало Эшлин и поручил оборонять столицу. Карауля ворота, особой славы не заслужишь, но, если честно, я этому рад.
С чего бы?
Мне изрядно надоели битвы и набеги, столь любезные сердцу нашего короля. Ему ведь надо держать баронов в узде и все такое. Нет, как по мне, так лучше стеречь крепостные стены, зато каждую ночь спать в мягкой постели. Вдобавок Эшлин Мальграв никогда не отправит меня рубить лес.
Верно, не отправит, сглотнув, сказал Бершад.
Они скакали к замку по широкому тракту, от которого направо и налево отходили дороги и улочки поуже, запруженные людьми и повозками и усеянные всевозможными лавками.
Вдали виднелась громада замка Мальгравдревней крепости, выстроенной на вершине плато. Гранитные стены уходили ввысь на восемьдесят локтей, а за ними к небу вздымались четыре огромных шпиля. Две башни пониже, одинаковой высоты, были вчетверо выше крепостных стен. На верхушках этих башен некогда сидели лучники, но теперь там располагались роскошные покои для высокородных гостей. Верхний этаж одной из башен был закопчен и разрушен с западной стороны. Бершад сощурился, стараясь получше разглядеть, что там. Поврежденные стены больше походили на оплывший воск, чем на обвалившуюся каменную кладку.
Что там случилось? спросил Бершад.
Пожар, ответил Карлайл.
Невиданное дело, чтобы пожар в замке растопил камень.
Твоя правда. Но начальникам стражи сказали, что вспыхнул пожар. Карлайл пожал плечами. Два месяца назад, как раз когда приезжало баларское посольство.
А ты сам видел, как горело?
Да, кивнул Карлайл. Среди ночи что-то сверкнуло и громыхнуло, будто молния ударила, хотя в небе не было ни облачка. Я выбежал во двор поглядеть, в чем дело, и увидел, что вся западная сторона башни объята пламенем. Только огонь был подозрительным.
Как это?
Цвет у него был странный. Покосившись на закопченную башню, Карлайл многозначительно посмотрел на Бершада. Богам известно, что я видал много горящих крепостей, да и не одну поджег. Обычно из окон вырываются желтые и оранжевые языки пламени, как в костре. А это пламя было синим. Сплошняком. Причем полыхало не из окон, а горели сами камни, да так, что за миг раскалились добела. И угасло быстроминут за пять или за десять. Я бросился наверх, проверить, все ли потушили, но принцесса Эшлин меня не пустила.
Эшлин была в башне?
Разумеется, сказал Карлайл, указывая на третий шпиль, вдвое выше двух башен пониже. Ее личные покои и приемные залы по-прежнему находятся в башне Королевы, но в последние месяцы Эшлин вела какие-то дела в той, где вспыхнул пожар. Помолчав, он добавил: Никто не знает, чем именно она там занимается, только ходят всякие слухи. В общем, Эшлинне обычная высокородная особа.
Бершад знал о пересудах. Поговаривали, что Эшлин Мальграв по ночам варит папирийские зелья из драконьих потрохов в огромном котле, изменяет погоду и наводит порчу на мужчин, лишая их мужской силы. Правда, Бершад знал, что все это чушь.
Придворные обожают сплетни, заметил он.
Верно, улыбнулся Карлайл.
Мало кто из жителей Альмиры уходил из родного дома дальше чем на день пути. С рассвета до заката альмирцы трудились в полях, а с наступлением темноты поклонялись лесным богам, обитателям лесов за оградами хижин. Такое замкнутое, разобщенное существование порождало суеверия. Все непонятное объявлялось колдовством и чертовщиной. Поведение Эшлин было необъяснимым для замковых стражников, крестьян и всех прочих. Если бы в ее жилах не текла королевская кровь, то Эшлин уже давно объявили бы ведьмой, прислужницей демонов, и под всеобщее ликование сожгли бы на костре.
Ну, что бы там ни было, продолжил Карлайл, сворачивая на широкую улицу, о сгоревшей башне гадать незачем. Нам, вообще-то, нужно вот сюда.