Тогда-то я и узнала о том, что хранители живут очень обособленно, предпочитая общаться только между собой и не связываться с другими расами. Плавучие города занимали огромные территории и разрослись не только по всему Западному морю, но и по крупным озерам на границе Саванны. Маги и демоны выражали открытую неприязнь хранителям, а те игнорировали любые попытки наладить с ними отношения.
Углубляясь в историю плавучих городов, я узнала об обрядах и клятвах. Дело в том, что хранители считались долгожителями и селились не так, как принято у других рас. Мужчины и женщины после обязательного обучения в Академии создавали пары по принуждению или по велению сердец и распределялись в определенный город в зависимости от уровня магии и объема усвоенных знаний. Они давали клятву уже после того, как прибывали на место, и эта клятва разительно отличалась от земной. Хранители не обещали любить друг друга по гроб жизни, заботиться друг о друге и все в таком роде, они клялись богу Аврелиану в том, что любым способом защитят информацию, которую получили от него. Потом шли обещания в том, что они выполнят долг, возложенный на них небесами, несмотря ни на что, и только в самом конце клятвы мужчина и женщина соединяли руки, чтобы посмотреть друг другу в глаза и отречься от всего земного, ради достижения общей цели совместными усилиями. Никакой любви, никакой романтики. Они обязались жить на одном месте всю свою долгую жизнь, чтобы служить богу Аврелиану.
Еще тогда я подумала, что их раса смахивает на секту, но оставила эти мысли при себе. Оуэн рос среди хранителей, он не видел другого воспитания и вряд ли бы понял мои возмущения.
Пока мы шли к вольерам, я держала Оуэна за руку и пыталась понять, как отношусь к тому, что он собирается мне предложить. Полную клятву мы произнести не сможем, во-первых, не закончили обучение, во-вторых, ячеловек, и хранители никогда не примут меня в один из плавучих городов. Но в законах хранителей прописан особый пункт о том, что они имеют право уйти на службу в земли иных рас, если это решение служит благополучию целей бога Аврелиана. Так поступил Астиан, поэтому наши клятвы могли и принять.
Ты готова соединить со мной свою судьбу? совсем тихо спросил Оуэн, когда до вольеров оставалось всего несколько шагов. Тарт в компании Марлен укладывал вещи, устраивая тюки на спине огромной белоснежной птицы, которая величаво переступала с одной огромной ноги на другую. Догнар что-то горячо рассказывал эльфам, которые пришли проводить Аирэль. Ребята выглядели так, словно собирались на прогулку, даже личико феи светилось безмятежностью.
Оуэн, лучше принести клятву, чем подвергать жизни Тарта или Догнара опасности. Я никогда добровольно не стану служанкой одного и рабыней другого, поэтому буду биться за свою жизнь. И не факт, что проиграю! вспомнила я собственное боевое прошлое. Думаете, фигурное катаниеэто просто? О, нет! Тренировка порой отнимает столько сил, сколько не отнимает один бой. Но ты должен взвесить все за и против. Я никогда бы не стала принуждать тебя кподобному и склонять к жизни в нелюбви со мной.
Наверное, я покраснела, как рак, потому что Догнар, подошедший к нам в этот момент, выглядел очень удивленным.
Пташка, привет. Я прервал твои сердечные излияния? спросил он с ухмылкой, а я только покачала головой. Не стоит посвящать ребят в то, что мы с Оуэном собирались сделать. Ни Тарт, ни Догнар, воспитанные в культуре собственных рас, не поймут моего решения пожертвовать свободой ради нормальной жизни. Одного я не понимала, почему Оуэн согласен на такое?
Следующие несколько минут Тарт и Догнар увязывали принесенные вещи, рассказывая, что нашу пару с младенцем повезет королевская особь грифоновбелоснежный крылатый птах с огромным золотистым клювом-убийцей. Я с опаской рассматривала кабину, установленную на пернатой спине птицы, и сглатывала вязкую слюну. Летать на грифонах мне еще не доводилось, поэтому я предвкушала неспокойный полет.
Не переживай, подошел ко мне смотритель Эль, ребенок погружен в магический сон и не проснется до самого окончания пути. Вы прибудете к границе Западного моря со стороны саванн, это не так далеко, всего несколько пару-тройку часов полета. Не успеют потухнуть дневные светила, а вас уже встретят жители плавучих городов. Там держись по ситуации, Злата. Я верю, что Оуэн не бросит тебя и не подведет, чтобы ни случилось, но тыединственный человек во всем нашем мире, поэтому будь осторожна. Я не хочу потерять тебя, едва узнав.
Слова берр Эля тронули до глубины души. Я смотрела на мага со смешанным желанием обнять его или отойти подальше. Очень хотелось бы довериться хоть кому-то, но страх гнездился где-то в подсознании. Каждый житель этого мира, даже Оуэн, казались мне чужими и далекими от реальности. Возможно, я еще не до конца осознала свое положение и не верила в то, что эта реальность полностью заменит ту, из которой я так внезапно перенеслась в Аврелию.
Возьми, протянул мне смотритель крохотную серебристую змейку. Я никогда не понимала женщин, которые носили на себе украшения в виде пресмыкающихся, и сейчас недоверчиво спрятала руку за спину. Это оберег, который напитан магией целительства. Огромный запас сокрыт в столь изысканном украшении.
Тогда, я не понимаю, почему вы хотите подарить его мне, ответила берр Элю, вглядываясь в грубые черты его лица.
Потому что верю, что твое упрямство и желание жить сослужит этому миру хорошую службу. Прими это украшение, Злата, я клянусь, что оно не причинит тебе вреда.
Я нехотя протянула руку, и берр Эль обернул вокруг запястья серебристую змейку, чьи глазки озорно блеснули зеленью лугов.
Спасибо, поблагодарила я смотрителя, а он кивнул головой и отошел на расстояние, подзывая жестом руки преподавателя Астиана. Хранитель нес в руках спящего младенца, над которым уже свершили все соответствующие событию обряды. Сытый и румяный ребенок скоро принесет какой-то паре много счастья, как я надеялась, и много хлопот. Расправив складки одеяльца, мы пошли к королевскому грифону. Догнар и Оуэн ждали нас, чтобы помочь взобраться в кабину, установленную на спине белоснежной птицы. Грифон косил в мою сторону черным глазом, и я заметно нервничала, ступая на шаткую золотистую лесенку. Угрюмый вид ректора Наира, который стоял в компании неизвестных мне магов, не придавал ни бодрости, ни уверенности в том, что все у нас получится.
Какая нетипичная хранительница, расслышала я громкий голос одного из тех, кто прибыл в Академию с делегацией магов. Они одолжили королевского грифона, которого попросил берр Наир для проведения церемонии, и сейчас во все глаза наблюдали за историческим моментом.
Да, она росла и воспитывалась в самом малочисленном плавучем городе, ответил ему хранитель Астиан, и отличается замкнутым характером и нетипичной для нас внешностью, но, поверьте, именно она смогла услышать голос ребенка.
Впервые за триста лет! всплеснул руками еще один маг, а я поняла, что тайну моего происхождения скрыли от гостей. Интересно, как долго информация о том, что в Академии обучается настоящий человек, останется для всех тайной?
Скоро увидимся, подмигнул мне Оуэн, отходя к своему грифону, а Догнар собрал лестницу и произнес какое-то заклинание. Мгновение, и воздушная волна подняла его на шею грифона, где он вольготно устроился в специальном кресле.
Готова, пташка? повернулся ко мне маг, сияя прежней озорной улыбкой. Я планирую провести это время в приятной компании, а ты?
Я только закатила в ответ глаза и прижала к себе ребенка, прощаясь взглядом с замком, долиной, озером Рух и привычным видом бутылочных гор. В следующее мгновение королевский грифон присел, расправил огромные крылья и оторвался от земли. Я только чудом сдержала крик, закусывая губу и глядя на то, как Оуэн с Аирэль тоже взмывают в небо. Тарт и Марлен замыкали шествие, оседлав самого безобидного на вид грифона. Только потом я узнала, что эти птицы недолюбливают демонов, поэтому брату с сестрой выделили старого птаха, неспособного на активное сопротивление.
Я не чувствовала ног и рук, а из глаз текли слезы, так сильно я смежила веки. Воздушные ямы, в которые нырял королевский грифон, заставляли кабину на его спине шататься из стороны в сторону, а меня молить всех богов о помощи и защите. Желудок бунтовал против полета, в голове мутилось, сердце стучало, как бешеное.