С твоей удачей, Агния Тебе крупно повезло, что у Астры впервые родилась здравая мысль. Не испытывай удачу без дела.
Агния прожгла его страстно-ненавистным взглядом, на что Репрев лишь мерзопакостно расхохотался.
Накаркал, гад! отведя плечи за спину и выкатив грудь, бешено сверкая изумрудными глазами, она пошла на пятившегося, поджавшего хвост Репреваон сжался, как губка, и сбивчиво забормотал:
Агнушка, милая, ну, я же пошутил! Я за тебя болел! И вообще, ты у меня самая удачливая!
И в чём же, интересно узнать, я удачливая? Может быть, в том, что я вместе с тобой оказалась в Зелёном коридоре? она, сгорбившись, всё шла и шла на него, мыски её туфель зарывались в червлёный гарью песок, как змеи, гремуче шипя; шерсть у неё встала дыбом, уши сложились на макушке и распущенный хвост мёл помелом. Или, может быть, моя удача в том, что из четверых именно я вытащила эту дурацкую короткую палку?!
Утешать Агнию взялся Умбра: он обнял её спереди, уткнувшись мордочкой ей в живот, и жалостливо, как только умел, проговорил:
Агнушка, не ругайся на Репрева, он же любит тебя!
Нет, Умбра, наш Репрев никого не любит, он только себя любит! Иначе бы он не стал издеваться надо мной тогда, когда стоило промолчать! А раз ты не умеешь держать язык за зубами, Репрев, я приколю его, как булавкой, вот этой веткой! она трясла у него перед носом несчастным огрызком овсюга, а Репрев вздрагивал и жмурился на каждое её слово.
Агния, это стебельне ветка, скромно поправил её Астра, так же скромно поднимая указательный палец вверх, стараясь не смотреть разгневанной кинокефалке в глаза.
Между Репревом и Агнией встал Умбра и взмолился:
Агнушка, пожалуйста, не надо! Репреву будет больно, и он не сможет больше говорить!
Астра, не лезь! хрипло прикрикнула на него Агния, не замечая Умбру.
Да, Астра, не лезь, куда не просят! прорезался осмелевший голос Репрева, но мигом стух под тяжестью взгляда Агнии.
Агния, за спиной у лисицы-кинокефалки прогремел бас Алатара, выслушай меня! Послушайте все: Зелёный коридор не место для ссор и размолвок, он ведь словно живойчувствует вас и пойдёт на всё, чтобы нас расколоть. Он извращает вашу природу, нащупывает слабости в ваших сердцах и с их помощью подчиняет вас себе, делает своими рабами. Мы должны забыть про все разногласия. Быть мягче и терпимее друг к другу. Научиться держать свои чувства в узде. Думать и головой, и сердцем, и душой. По-другому никак: не то пропадём. Душите в себе гордыню и, как бы странно это ни прозвучало, своё достоинство. Взрастите в себе сочувствие, сострадание и этими качествами вашей души свяжите себя с теми, в ком вы не так давно признавали чужих. Всегда помните, что ваш отец был когда-то незнакомцем для вашей матери. Так говорил мне мой отец. Чужих и близких разделяет лишь одна судьбоносная встреча.
Твою мысль можно выразить короче: попытайтесь не убить друг дружку, и тогда Коридор не убьёт вас, сказал Репрев. Но тебе ведь никак не обойтись без своих напыщенных речей, да, тигр?
Слушай, что говорит Алатар, мирным голосом произнесла Агния; она снова выглядела милой и безмятежной кинокефалкой. И, может быть, ты чему-нибудь у него научишься. Все мы.
Да брось! Ты соглашаешься с тигром только потому, что боишься за жизнь Умбры. Даже я для тебя не так важен, как Умбра. Случилось чего, ты оставишь всех позади, бросишь всех, лишь бы уберечь его. Я тоже люблю Умбриэляон мой фамильяр, мой сын. Ты не к тигру прислушиваешься, а к своим страхам. Мы всегда ссорились, Агния, ты уже не представляешь свою жизнь без склок. В жарком споре ты оживаешь. Но ты никогда не признаешься, нет: внутри тебя бушует пламя и его надо поддерживать, иначеиначе ты завянешь.
Сейчас добавки получишьс меня станется! И давайте поскорее покончим с этим унизительным испытанием. Дело близится к вечеру, а мы ещё даже не завтракали. Алатар, ты что-то там говорил про рыбу?
Первым с призраком поделился своим постыдным воспоминанием Астра. Агния заметила в нём изменениявид у него стал совершенно детский, когда он застенчиво, с несчастным лицом, оглядываясь через плечо, диктовал своё потаённое на ухо привидению.
Вторым отправился Репрев, отчего-то довольно виляя хвостом. Последним был Алатар.
И вот они уселись в кружок на прогретый за день, шуршащий песок, и Астра нетерпеливо, дрожащими пальцами, открыл заляпанный слизью дневник картографа Ориона.
Что это ещё за тарабарщина? крякнул Репрев.
Это бенгардийский, дубина, щёлкнула ему по лбу Агния, беззлобно улыбаясь. Я ведь права, Алатар?
Алатар шмыгнул носом, смотрел-смотрел на призрачные каракули и немного погодя ответил:
Безусловно, это бенгардийский, только
Только что? спросил, напрягшись, Астра.
Только писал это очень безграмотный тигр. Столько ошибок я даже в школе не делал.
Понятно теперь, почему вы исчезли, сострил Репрев, но Алатар терпеливо промолчал. Агния эту злую шутку так не оставила: сморщив губы, она окатила Репрева песком, и он расчихался.
Смотри, привидением не стань! рассмеялась вместе со всеми Агния, помогая стереть рукавом платья налипшие на нос Репрева песчинки и хлопоча над ним, как над маленьким.
Бенгардиец не может быть безграмотным. Мы, бенгардийские тигры, с детства прилежно учимся грамоте. Бережно относимся к слову. Уважаем родной язык и никому не дадим его в обиду. Был у нас однажды посол со Смиллы со своим переводчиком. Так этот переводчик с таким старанием изображал наш акцент, что чуть челюсть не вывихнул. Переводчик орал, как кот, который застрял головой в кувшине с молоком! Вот смеху-то было! А он важный такой, этот смилланянин, старается, пыжится. Как мой король держал себя в лапах, чтобы не засмеяться! Вот выдержкакоролевская, иначе не назовёшь, давясь смехом, Алатар утёр лапой краешек изумрудно-янтарного глаза, с которого капала беззаботная слеза.
Хочешь сказать, что эти призракине бенгардийцы? спросил Астра.
Нет, Астра. Так не бывает, чтобы привидения были ряжеными самозванцами. Призракилишь отражение в мутной воде. У них очень плохая память, и они постепенно начинают забывать родной язык. И самое смешное, что я забыл вам об этом сказать.
Читай ты уже, тигр, довольно болтовни, не выдержал Репрев, сунув свой нос в последнюю страницу дневника, где были записаны все их постыдные воспоминания на неизвестном ему языке.
Ну что ж, вы сами захотели, Алатар посерьёзнел, кашлянул и объявил: Сказка будет короткая и печальная. Ну, слушайте, итак: предательство матери, загубленное живое неразумное существо, а дальше дальше, я не знаю, как читать это вслух
Алатар завалился на спину и громко, с упоением и безудержно захохотал. На живот к нему запрыгнул Умбра и заладил:
Что там? Ну, что там написано? Ну, скажи, пожалуйста, Алатар! Ну скажи!
Алатар кое-как перевернулся набок вместе с дракончиком, забыв о своей гордости, унимая заразительный приступ смеха, выдавил из себя:
Наверное ох Наверное, позорно для бенгардийца смеяться над подобным, позорно и глупо, ой
А это, скорее всего, и есть воспоминание Репреваего можно опустить, невыразительно произнесла Агния.
Алатар взорвался смехом и принялся кататься по песку. Умбра вопросительно-слёзно глядел на Агнию.
Ладно, слушай, Умбра: твой папа, тот, которому ты приходишься фамильяром, когда-то злой доктор Цингулон не принял его в свой отряд, и папка твой, Умбра, в отместку ему стащил из мусорного ведра в местной столовой все кости, закопал их в цветок лилии, растущей в горшке в холле фабрики по производству малахитовых кистей. Но пострадала почему-то ни в чём не повинная пума-феликефалка, администратор того самого холла: ей пришлось убирать за твоим папой. Я еле замяла это дело, лицо Агнии словно сковала железная маскаоно не выражало ровным счётом ничего. Никогда бы не подумала, что мне будет так стыдно делиться чьим-то воспоминанием, за которое мне стыдно быть не должно.
Кто тебя просил рассказывать моё личное воспоминание?! вскричал Репрев.
Все бы и так его услышали, ответила ему Агния.
Может быть, после этого случая доктор Цингулон затаил обиду, поэтому и отправил тебя в Зелёный коридор? Местьблюдо, которое подают холодным, смеялся Астра, держась пальцами за край воротника своей белой рубашки.