Но тут наш ушастый друг не рассчитал, и нашла коса на камень. Я знаю всего пятерых на всем белом свете, кто мог бы поспорить с Вордо во владении мечом, но вашу беду нашелся шестой. И этот шестой оказался младшим сыном одного из князей Светлого Леса. Чуешь высоту своего полёта? И именно ему ты снес башку. При этом простого оскорбления тебе показалось мало, и ты сделал это его собственным оружием. Я вообще с трудом представляю, чем можно усугубить уже содеянное.
Нет, меня уже давно проняло, но добивать-то зачем?
И что теперь делать? как пацан, который разбил стекло мячом в доме местного хулигана, спросил я.
Ты ещё скажи, что не нарочно! рявкнул епископ. Если бы это было все, отдали бы тебя эльфам и дело с концом. Но веселье только начинается, похоже, отец Тук действительно слегка перенервничал. Я вот уже не слегка. Интересно, что я такого успел наворотить еще, чтобы его так распирало?
Светлый Лес, продолжил инквизитор вбивать гвозди в крышку, подал официальный запрос в Совет Кардиналов о присвоении делу статуса экстерриториальности. Это означает, что преступника, если узнают, что он сбежал, будут преследовать, где бы он ни находился.
В довершение твоих подвигов в это захолустье пожалует лично князь Аэларэль. Он занимается тем, что блюдет честь эльфийских домов. Надо говорить, каким способом? Я его немного знаю, приходилось работать вместе. Тот еще сукин сын.
У Совета не было выбора, кроме как позволить ему провести свое собственное расследование. К сожалению, у длинноухих действительно имеется такое право, чем они и воспользовались.
Можно я повешусь, жалобным голосом спросил я.
Нельзя, отрубил отец Тук, ты заварил эту кашу, тебе и расхлёбывать. Ну или с твоей помощью.
Я обречённо вздохнул. И зачем была вся эта возня? Дали подышать перед смертью?
Мы только подошли к самому главному, отец Тук снова устроился напротив, поглядывая на меня со злорадным удовлетворением. Не все так страшно, как кажется на первый взгляд. Не паникуй раньше времени.
Ему легко говорить! А тут ходишь, говорить учишься, одежду подбираешь, планы какие-никакие строишь, а все это оказывается не более, чем мышиная возня. Ты ничего не подозреваешь, а дом твой по чертежам давно снесли, город закрыли. Просто до экскаватора руки пока не дошли, но маховик раскручивается, водителю уже выдали предписание и скоро на лужайке затарахтит моторчик бездушной машины.
Эй! грозный окрик вывел меня из оцепенения. Епископ недовольно на меня зыркал, заметив, что я выпал из реальности. Что ты киснешь раньше времени?! Ну приедет ушастый, похлопает своими глазками, может, даже задаст кому-то несколько неприятных вопросов. И все. Так что не о том ты думаешь.
А о чем надо? кисло спросил я.
Что ты думаешь о истории брата Маркуса? задал неожиданный вопрос отец Тук.
Я пожал плечами. Направление моих мыслей постоянно поворачивало в сторону страшной даже на слух фигуры эльфийского князя.
Страшная сказка, сказал я первое, что пришло в голову. А у брата Маркуса настоящий талант. Ему выступать нужно. От детей отбоя бы не было.
Отец Тук захихикал.
Он свое отвыступал, его смех замер, Эдуардо на дух не переносит любителей молоть языком. Ну да боги с ними, с этими любителями красноречия, инквизитор остановился и задрал голову к символу трех богов. А как ты отреагируешь, если я скажу, что не бывает сказок без творимого людьми в реальности? Или нелюдьми, не суть важно.
Вы эдак хотите донести до меня мысль, что цикл действительно существовал? осторожно спросил я.
Инквизитор резко обернулся и вперил в меня пронзительный взгляд.
Не существовал, прошипел он, сжав кулаки, существует! Он существует! И ты, возможно, тому самое яркое доказательство.
Глава 13
Четыре, а затем и две тысячи лет назад в мире воцарился хаос. Войны, эпидемии, голодлишь часть того, что дошло до сегодняшних дней в виде хроник и воспоминаний. Так получилось, потому что нашлись умные люди в прошлом и слегка подкорректировали историю. Ее ведь, родимую, как известно, пишут победители. Или те, кто умудрился выжить. Вот они-то и подошли к делу с чувством с толком с расстановкой.
Зачем что-то объяснять народу и тратить на это нервные клетки? Можно уничтожить кусочек, оставив доступ к достоверной информации только для избранных. Так проще контролировать ее распространение и использовать при случае в своих интересах.
Всю эту прорву веков правда о случившемся оставалась прерогативой нескольких человек и охранялась лучше, чем чемодан с красной кнопкой в стране. А секрет передавался из уст в уста, под страхом лютой смерти и лишения посмертия за разглашение.
За началом страшной бойни каждый раз стоял человек, поведал мне отец Тук, голос его дрожал и прерывался, демонстрируя сильное волнение.
Человек? удивился я. И где здесь страшная тайна? Что здесь такого? Инквизиция на то и существует, чтобы бороться с подобными гм, людьми.
Либо я чего-то не понимаю, либо одно из двух, как говаривал один нарисованный герой.
Видишь ли, неохотно проговорил инквизитор, во-первых, Церковь в данном случае выставила себя в несколько неприглядном свете, а во-вторых, проклятый отступник может смутить неокрепшие души людей и вынудить их выступить против Церкви. Даже память о нем играет на руку противникам существующего порядка.
А если поподробнее и не так запутанно?
Инквизитор раздраженно стряхнул с одежды несуществующую пылинку. Ему не хотелось отвечать.
Церковь была молода и не всегда могла отделить безобидного чужестранца от злостного еретика. Насколько я знаю, мы иногда слегка перегибали палку, недовольство легко читалось в голосе отца Тука. Исполнители, бывало, выказывают излишнее рвение.
Ага! Излишнее рвение, значит. Могу себе представить: всех, кто хоть как-то отличается от толпы, хватают под белы рученьки да и бросают в темничку без суда и следствия. А там все, как полагается: дыба, испанские сапоги, колесованиеджентльменский набор на самый притязательный вкус. И в качестве кульминации праздникапионерский костер, петля или гильотина.
И сильно переусердствовали?
А что, буркнул епископ, можно не сильно? Если признали виновным в колдовстве, у тебя одна дорога.
Понятно, хмыкнул я. А я-то тут причём?
Епископ недоверчиво на меня посмотрел, сцепил за спиной руки и стал похож на огромную курицу. Здоровенную такую наседку, которой достаточно одного взгляда, чтобы снести мне жизнь. Напрочь.
Инквизиторы не волокут на костёр всех, сварливо пояснил он. Но если ты ведёшь себя вызывающе, не так, как другие, то бросаешь на себя тень подозрения.
Только тень?
Мою реплику проигнорировали.
Те двое сразу обратили на себя наше внимание, отец Тук помялся. Они бесконтрольно пользовались магией, да они ей практически фонтанировали. В некотором роде у нас не было выбора. Возможно, как и у них.
Их убили?
В конечном счёте.
Тогда как они могут быть ответственны за дальнейшие события? Как им удалось развязать войну?
Отец Тук пожал плечами.
Я знаю только то, что все началось с их убийства, но некоторые из нас уверены, что им удалось избежать смерти, на его лице отразилось сомнение. Слишком многое утеряно за века, прошедшие с тех пор. Но одно нам известно: каждый из них владел способностями, которые недоступны большинству людей.
Как маги? продолжал допытываться я.
Да причем здесь магия? отец Тук был раздражен моей непонятливостью. Магиэто лишь жалкая кучка фокусников, способных вызывать дождь или зажигать костер! Я говорю о действительно великих и ужасных вещах: одним взглядом сжигать города, стирать с лица земли деревни стеной воды, вести за собой толпу людей, заражая их своими мыслями, глаза инквизитора вспыхнули фанатичным пламенем. Или не умирать от смертельного укуса змеи.
Теперь все более-менее встало на свои места. Значит, все-таки Темный Властелин. Но как-то это все мелко, притянуто за уши. Да и не могу я сжигать города и топить селения.
Не сходится, возразил я. Вы же сами проверяли, во мне нет ни капли магии.
Пламя в глазах епископа погасло, передо мной вновь сидел прежний дедушка.