Говорю как умею, буркнул я, демонстрируя обиду и смущение одновременно.
Хм, как умеете, протянул старик. Весьма любопытно послушать.
Могу рассказать, промолвил я, бросив взгляд на воина, который и не думал прекращать свое занятие.
Оррик, иди погуляй, рявкнул старик на невозмутимого воина.
К моему изумлению, того вынесло из кабинета со скоростью пули. Даже пикнуть не посмел. Вот это власть! Старик может гвозди забивать своей харизмой. Стоит ли ему вообще хоть что-то рассказывать? И есть ли у меня выбор?
Ну?! хмыкнул дедок, скептически глядя на меня. Ты же этого хотел? Твоясбылась. У тебя не так много времени.
А можно сначала вопрос? рискнул я.
Дед заинтересованно отложил в сторону палочку, которой что-то помечал в бумагах, лежавших перед ним толстой стопкой.
Смелый, вздохнул он. Или глупый. Смелых не люблю, они гибнут первыми. Впрочем, глупые мне тоже не нравятся. Но ты не волнуйся, будем считать, что к вам, молодой человек, это пока не относится.
Мой собеседник сразу догадался, что сложные конструкции речи вызывают у меня определенные трудности, и перешел на простой язык. Переводчик заработал увереннее. Как же надоели бета-версии!
Что такого странного в моем голосе? я решил ещё раз проверить свои предположения.
Старик задумался, пожевывая губу. Не знал, что сказать? Или думал, что можно, а что говорить не следует?
Понимаешь, парень, начал задумчиво он, вы говорите как три совершенно разных человека. Сразу. Один из которых мне хорошо знаком. Из чего возникает ещё несколько вопросов, о которых я пока умолчу.
Я совершенно точно знал, кто этот один. Вордо. Он, оказывается, служил священникамкто еще будет носить такие халаты. Какой из этого вывод? Да, никакого. Будем считать, что сейчас идет период накопления информации. И если мне прямым текстом говорят о связи между нами, то им почти все известно. Неизвестны только две вещи: почему Вордо здесь нет, а я вот он, целехонек, и с какой стати я вообще ещё дышу. Атаман, хотя какой он атаман, недвусмысленно намекнул на ненужных свидетелей. Меня же заранее решил оставить в живых. Какой у него был мотив? Скорее всего, оценил потенциал и возможность использования на благо, ну, пусть будет церкви. Или второй вариант: как я уже предполагал, он хотел вытрясти из меня душу, а потом прирезать по-тихому. Для остальных буду придерживаться первой версии, он поднимает мою значимость в моих же глазах, кроме того, так безопаснее. А так как я попал в период, когда размахивать мечом являлось не только почетным занятием, но и частенько спасало жизнь, тут вовсю идет дележ власти. Нужны люди с полезными навыками. Значит, пока что вот он, мой шанс! Но, конечно, не все ему нужно знать, не все. Как я и говорил, туз в рукаве всегда пригодится. А лучше несколько. Вопрос в том, что старик знает и о чем догадывается?
Вордо погиб, сражаясь с эльфом, сказал я, наблюдая за реакцией собеседника.
А что-то, чего я не знаю? старик скривился, будто надкусил неспелую сливу. Может, это ты его прикончил?
Я похолодел при мысли о том, что его убийство повесят на меня, тем более так и было. Но старик уже отмахнулся от своей мысли, пробежав по мне глазами.
Хотя это я, пожалуй, загнул, протянул он, усаживаясь в кресло поглубже, и собрал пальцы в замок. Такие, как он, рубят врагов на кусочки и не потеют. А ты говоришь, что его убил эльф?
От того, как священник воспримет следующие слова, зависело очень много. Но я твердо решил, что он должен об этом узнать от меня.
Это был особенный эльф. Он владел странным оружием: два меча, скрепленные длинной рукоятью. Вордо убил его тоже, но сам получил смертельный удар. Он не мог двигаться, когда закончился бой, на секунду я замолчал, но потом твердо закончил, вы правы, мне на самом деле пришлось его убить, но по его же просьбе.
Старик не мигая смотрел мне в глаза. На мгновение мне показалось, что на меня готова броситься огромная кобра, а из-под стола разносится стрекотание ее страшного хвостика. Накатила короткая волна ужаса, перехватило дыхание. Но почти сразу неприятные ощущения отступили. Я подметил ещё одну странность: мой дар видеть ауру молчал. Лишь на краткий миг я увидел гнев, ярость и досаду, но потом как будто захлопнулась дверь, перекрывая сквозняк. Либо священник умел себя контролировать на каком-то непредставимом уровне, либо ему не было до меня дела. Судя по краткой вспышке, все дело в контроле. Вот кому можно играть в покер! Либо он думал обо мне как о предмете мебели, что, честно говоря, вызывало откровенный страх. А что? Ну не нравится тебе этот стул. Выбросить жалко: подберут другие. Наверное, лучше его сжечь!
Видимо, все размышления отразилось на моём лице, потому что священник поморщился и с раздражением в голосе сказал:
Ты все сделал правильно. Ему нельзя попадать к эльфам. За это можешь не бояться.
Раз «за это», значит, определенно, есть что-то ещё.
А за что же все-таки стоит?
За что стоит, задумчиво повторил священник. За всё остальное. Оррик!
Дверь в кабинет находилась за моей спиной, поэтому я мог ориентироваться только по звуку. За хозяйством тут явно приглядывали: петли не издали ни звука, но немного потянуло прохладой от дуновения свежего воздуха.
Отец Тук? услышал я настороженный голос воина, который несколько минут назад так быстро отсюда ретировался. Звали?
Звалзвал, старик кивнул ему на стул, на котором тот недавно наводил красоту. Садись, не маячь в дверях. Послушай, как поёт наш любезный гость.
Поёт? недоверчиво переспросил здоровяк, осторожно опускаясь на прежнее место.
Священник демонстративно вздохнул, подняв глаза в потолок. Прямолинейность, возведенная в степень, иной раз может довести до кипения, тут я был полностью с ним согласен.
Не поёт, а говорит, уточнил он. Но и запоет, конечно, если понадобится.
И, что характерно, я ему сразу поверил. Точно запою. Кем угодно. И тут я удивленно заметил, как поднимается со своего места Оррик. Простота хуже воровства, но не до такой же степени! Что он вообще делает на допросе?! Я умоляюще уставился на старика, который для вида опять занимался бумагами.
Священник поймал мой взгляд и с недоумением проследил, как воин направился в мою сторону.
Так, хлопнул он руками по подлокотникам с такой силой, что вздрогнули мы оба: и я, и Оррик. Последний при этом остановился, у меня вырвался облегченный вздохпение откладывалось. Отец Тук вихрем пронесся мимо, и я услышал, как он за дверью зовёт какого-то Харальда. У старика оказался зычный голос, про таких говорят «мертвого поднимет». По коридору возбужденно забегали, видимо, старик был местной шишкой, а он тем временем с недовольным видом вернулся назад. Совсем стар стал, буркнул он, взбираясь на своё место, словно курица на насест. Впрочем, в прошлой жизни мне попадались такие люди. Отца всегда тянуло на нравоучения после нескольких бокалов коньяка, в такие минуты он как-то поведал мне: есть люди, для которых мир поделен на две части, но это не пресловутые «черное» и «белое», а на тех, кто «за» и «против». Они оценивают людей только исходя из данного критерия. И не приведи Господь столкнуться с такими во власти. С ними нельзя договориться полюбовно. Если у них хватит власти, будет либо так, как хочется им без всяких уступок, либо вообще никак. И тебе придется выбирать, с ними ты или против. Если бы у меня был выбор, говорил отец, я бы вообще забыл путь, который ведет через таких людей. Потому что у тебя не будет более страшного врага, если ты вдруг решишь, что тебе с ними больше не по пути. Вот только жизнь не всегда дает нам такую возможность.
Впрочем, в моем случае вопрос развернут в прямо противоположную сторону. Я бы озвучил его так: смогу ли я, используя свои навыки, попасть в его команду. Потому что у таких людей есть одна полезная для меня особенность: несмотря на требования безусловного подчинения, они всегда и всюду вперед двигают только своих. Да, ты вынужден помнить, кому ты обязан своим положением, но при прочих равных, смог ли бы ты сам вскарабкаться на нужную тебе высоту? А зависеть от кого-то в этом миреэто неприятная обыденность.
К тому же вряд ли у меня осталась свобода выбора: мне кажется, отсюда я выйду либо человеком отца Тука, либо вперед ногами. Третьего не дано. Значит, нужно доказывать свою значимость