А, подал голос Оррик, растерянно показывая на меня, он чего?
Уйди уже, отец Тук жестом показал, чтобы тот сгинул с глаз долой. Что ж за день-то такой. Одни олухи вокруг.
А вдруг, э-э, решил проявить инициативу подчиненный, чем вызвал неподдельное изумление начальства.
Ты всерьёз полагаешь, что вот он сможет причинить мне вред? перебил он. Ты же сам его привязал к стулу, как ты сказал, «на всякий случай». Или ты думаешь, что этот юнец сможет разорвать веревки?! к концу фразы отец Тук перестал сдерживать раздражение и орал в голос, так что последние слова прозвучали уже в спину исчезающего здоровяка. Мне же еще минуту казалось, что я слышу бряцание оружия до сих пор убегающего воина. И только тут я обратил внимание, что действительно не могу пошевелиться. А поначалу-то приписал это нервному напряжению и вообще не обратил внимания. Оказывается, мои гостеприимные хозяева все-таки подстраховались.
Вот с такими людьми приходится работать, между тем пожаловался мне отец Тук совершенно спокойно, как будто и не кипел, как чайник, секунду назад. А, Харальд, заходи. Мы тут пытаемся спокойно поговорить, а твои ребята не слишком располагают к беседе.
Так за разговоры им никто не платит, услышал я из-за спины спокойный голос, а через мгновение его обладатель попал в поле моего зрения.
Харальд разительно отличался от Оррика хотя бы тем, что не пытался сразу на меня наброситься. Он вообще казался ровным и излишне мягким на первый взгляд. Из оружия на нем была лишь шпага или длинный узкий меч с рукояткой, обмотанной черным шнуромя не слишком разбираюсь в оружии, как вы, наверное, поняли. И во всем остальном он был утонченнее и изысканнее: белоснежная сорочка с широкими рукавами и узкими манжетами, вместо пуговицзаколки с чем-то блестящим. Чем дольше я на него смотрел, тем больше крепла уверенность, что вряд ли тут обошлись фианитами или цветным стеклом. Образ довершали кожаные штаны гораздо более тонкого покроя, чем все то, что я когда-либо видел в этом мире, и высокие сапоги.
Вполне возможно, передо мной представитель благородного сословия. Вопрос, что он делает в услужении у священника, меня не касается. Причин может быть море. И все в нем было благообразно и подчеркнуто утонченно, если бы не взглядабсолютно холодный взгляд убийцы и душегуба. Ни секунды не сомневаюсь, что прирезать человека для него так же естественно, как, скажем, съесть на завтрак бекон. Не было на завтрак зажаренного до хрустящей корочки бекона, весь день насмарку. Вот человек, который в состоянии сделать из тебя Шаляпина. Хочешь ты того или нет.
Так расскажите, юноша, почему вы решили передать нам столь для нас ценную вещь таким странным способом, священник поднял на меня отеческий взгляд, от которого у меня побежали мурашки по коже. И будьте добры говорить одним голосом. Слушать пение разных людей не слишком приятно.
Я не пробовал, мало того, что меня пугал сам старик, так к этому добавился оценивающий взгляд его подручного. Так смотрит на человека палач, решая, с какой руки ему сподручнее будет начать.
Так попробуйте, мягко посоветовал Харальд со своего места.
А ведь правда, прислушавшись к собственной речи, я обнаружил, что все слова произносятся с разными интонацией, скоростью, как будто действительно несколько человек последовательно произносят слова в предложении. Интересно, почему я до сих пор не замечал, что разговариваю на разные голоса? Пока на это не обратил внимания другой человек.
Почему у меня получается говорить, как у хора мальчиков, я примерно догадывался. Все дело в моей способности запоминать звуки и записывать ассоциации к ним. Мой новоприобретенный мозг с помощью разных людей получал информацию в виде звучания слова, прикручивал к нему значение, и так каждый раз, когда слышал все новое. При этом каждому предмету соответствовало свое произношение со всеми вытекающими отсюда последствиями: личные ошибки человека, акцент, сила голоса и прочее. В итоге при разговоре мозг подбирал слово с соответствующим произношением, а я по умолчанию принимал его за идеал, потому что понятия не имел, правильно говорю или нет.
Представляю, какая получается какофония, если в языке имеются какие-нибудь падежи, склонения и прочие правила, о которых мне тоже ничего не известно. Понимать мне это ничуть не мешает, а вот говорить
Кстати, умение произносить слова чужим голосом открывает любопытные перспективы. Но как насчет своего собственного? Не всем следует знать о том, что я человек-оркестр.
Шутки шутками, а делать-то что? Методом научного тыка можно свернуть горы. Правда, случайно и не сразу. Хотя есть и другое глубоко научное изречение: дуракам везет. Самое логичноесознательно контролировать голоспочему-то не сработало. Получилось даже хуже. Мне захотелось почесать лоб, но я забыл, что примотан к стулу.
Развяжи, велел отец Тук, заметив мои потуги.
Харальд плавно поднялся и, я глазом не успел моргнуть, как одним махом он срезал все веревки на руках и груди мечом, который мгновение до того висел у него на поясе. Впечатляет. Вот прямо одним словом и с большой буквы. Что это за церковь такая, что ей служат люди с такими специфическими навыками? Или это служба безопасности? Отдел специальных операций? Или какое время, такая и церковь?
Почувствовав себя свободным от пут, я не смог отказать себе в удовольствии потянуться. Помяли меня изрядно, болели ребра, все руки были в ссадинах и синяках. Досталось спине, кто-то особенно ретивый угодил прямиком в лишнюю деталь моего нынешнего тела, что неожиданно оказалось самым болезненным. Откуда там нервные окончания? Или как раз эта деталь отвечает за новые функции моего организма? Надеюсь, в него встроена система устранения повреждений?
После долгого пребывания в одной позе, нужно было хоть чуть-чуть разогнать кровь. Надеюсь, легкую разминку не сочтут за проявление непочтительности. Не хотелось лишний раз раздражать людей, от которых теперь уже точно зависит моё будущее.
Повезло. Люди оказались с пониманием. Видимо, имели представление о том, что чувствует человек, когда ему продолжительное время приходится сохранять одно положение. Сидит там неудобно или ему привязали ноги к голове и оставили в камере на пару дней. По-разному ведь бывает. Старик снисходительно за мной наблюдал, пока я не закончил ускоренный сеанс йоги, а Харальду вообще было все равно. На текущий момент моя тушка не представляла никакой ценности. Подозреваю, он с такой же легкостью мой срезать с меня не путы, а голову.
Но к делу. В моих интересах исполнить просьбу. Умному человеку достаточно лишь показать твою возможность оперативно реагировать на изменения ситуации, чтобы он понял, что от тебя будет толк. Заумно сказал? Переведу: покажи, что ты можешь быстро решать вопросы, и люди к тебе потянутся.
Как я ни старался, говорить чужим голосом у меня не получилось. Повторить за человекомсколько угодно. Но только то, что я слышал. А как быть с моим собственным голосом? Что если попробовать наложить схему звучания слова на свой голос. Что-то похожее будет, если слова из песни просто прочитать, как обычный текст. Может, даже и не соблюдая рифму. Песней быть перестанет, но информацию передавать будет.
Значит, берем слово, вытаскиваем из него звук и произносим своим голосом, а не по памяти. Как будто пустить ток через трансформатор. На входе переменный, на выходепостоянный.
Такое впечатление, что я сам с собой говорю через переводчика. Странные ощущения, но я сразу понял: получилось! Слова немного растягивались и вообще со стороны я выглядел тормозом или выходцем из бывших республик союза, о котором любил вспоминать отец и частенько травил бородатые анекдоты.
Спасибо, что сняли веревки, я сел обратно на стул. И кто придумал такую неудобную форму? Как будто сидишь на многограннике. Так намного лучше.
Совсем другое дело, отец Тук улыбнулся одними губами. Приступайте к рассказу, молодой человек, не стоить тратить понапрасну чужое время. К моим годам начинаешь понимать, чего на самом деле тебе не хватает.
Тянуть и в самом деле не стоило.
Естественно, о своем происхождении говорить не стоило. Я не большой знаток истории, но знаю, что в Средневековье люди толерантностью не отличались. Будь как вседевиз любого времени, если не хочешь оказаться под пристальным вниманием. И по большому счёту все равно, кого заинтересует твоя нескромная фигура. Если к тебе появятся вопросы, их обязательно зададут. Рано или поздно. А среди них и совсем неудобные, на которые у тебя не будет ответов.