Йоши-Року бодро встал и дружески положил руку Алагару на плечо:
Друзья мои, если бы вы знали, сколь непростым учеником был ваш наставник, обратился он к Уравнителям, талантливым, прилежным, но все делал по-своему, всю теорию пропускал мимо ушей, ему подавай сразу всю волшбуиспепелять полчища врагов силами всех первоэлементов, исцелять силой одного прикосновения, проникнуть в тайны мироздания одной лишь силой мысли. Так и должно было бытьдевятнадцатилетний юноша, столь магически одаренный, ему сам Илгериас велел быть таким непоседливым мечтателем. Не в комплимент, а в целях сказать правду я могу утверждать, что он никогда не болтал попустуАлагар всегда был человеком дела. Может, его было сложно учить по традиционной программе, с толком и с расстановкой, но в том и вся прелесть учительстваэто лучшая школа нахождения подходов с непроглядным множеством совершенно непохожих друг на друга, а порой и диаметрально противоположных людей. К примеру, Алагара и Варзхела. Алагар ведь не единственный, кто во время войны нашел прибежище в наших лесах. Наши пограничные разведчики обнаружили одного офицера, за которым гналось несколько воителей пустоши, которых незамедлительно сняли наши лучники. Его же привели в сердце леса.
Алагар развел руками:
Да, в те времена Арнлоуг Варзхел так же, как и я, служил в наступательных войсках. В отличие от меня, рядового, он был сыном Ганрайского вельможи, что обеспечило ему загодя офицерский чин. Пошел он воевать, как я помню, по патриотическим соображениям.
Из рядов слушателей поднялась тонкая девичья рука. Это была Кэлрен, сидящая у Клажира на коленях.
Мастер! А расскажи, как вы познакомились с моей наставницею? Она о тебе никогда не говорила.
Кэлрен! смутилась Танриль, пригрозив пальцем своей воспитаннице, уйми свою любознательность.
С Танрилью? переспросил Алагар, улыбчиво игнорируя стеснение своей старой подруги, случайно! А Танриль уже была в Хаглоре на тот момент, как мы с Варзхелом туда вломились, потные, запятнанные кровью, в боевой амуниции, он сипло рассмеялся и подмигнул Танрили, она и выходила меня, перевязывала раны, давала слабительное. И разделила со мной грызение гранита науки под руководством хаглорианского мастера. В дальнейшем же мы странствовали по Союзным землям вчетверомя, Танриль, Варзхел и мастер. Потом еще к нам присоединился Азилур, но позже, он был на десяток лет моложе нас. Сколько же приключений выпало на нашу долю!
Йоши-Року усмехнулся, кивая:
Это точно, друг мой!
Арстель с восхищением воззрился на старого хаглорианца. Казалось бы, старый колдун и мистик из далеких лесов, но сколько же он живет на земле? Получается, все сильнейшие маги Ранкора берут свое начало от его школы. Арстеля пробила дрожь от очередного осознания того, что ему выпадает неожиданная честь лицезреть эту великую личность, восседать рядом с этим мастером, говорить с ним, разделять с ним трапезу. Ему, крестальскому сапожнику!
Я знаю эту силу, что питает тебя, вдруг заговорил Глоддрик, с каменным лицом глядя на Алагара, Варзхел ею также обладает и служит этой силе. Ты также верен ей?
Ревиан Гувер все это время внимательно слушал историю, делая пометки на листе пергаментановый материал манил творца, словно медосиный рой. Вдруг он отдернулся от своей писанины и сосредоточился. Писатель знал, что брат его, будучи Темным Стражем, знал, о чем говорил.
С праведного пути легко сбиться, уклончиво ответил Алагар, надежная рука наставника не всегда поможет, свой разум другому не передашь, как бы ни хотелось. Когда Варзхела обуяла жажда силы и власти, он отправился в неизведанные земли на востоке. Он искренне верил, что оставаться с мастером дальшенапрасное растрачивание своего потенциала. Некоторое время спустя я присоединился к немумне стал любопытен путь темной магии, которую рождает всесжирающая сила подземелий, из пучины которой извергнулись орды демонов Азрога. Я верил, что смогу эту силу изучать, контролировать, держаться от нее на расстоянии. И я доверял чутью своего друга, думая, что он не отступится от путей, завещанных нашим учителем, только лишь следует им по-своему. А то, что мастер строго-настрого запретил нам прикасаться к этой дьявольской силе, лишь свидетельствует о его неуверенности, он боится, мы не готовы. Я хотел доказать обратное. Я учился темной магии не спеша, с расстановкой пропуская через себя эту силу. Мои волосы и глаза поалели, кожа стала бледной, как сверток бумаги. Я видел народ Азрога, они существуют, никаких сомнений. И молятся своему давно погибшему вождю. Когда я узнал о приверженности Варзхела этому культу, я не смог разделить эти взгляды. Когда один народ ставит себя выше других, пресмыкаясь перед одной большой шишкой, незаслуженно боготворя ее, я не могу взирать на такое без отвращения. Я покинул Азрог. Не без, скажем так, разногласий со своим другом. Теперь уже врагом.
О том, что именно после той размолвки Варзхел, бывший в свои молодые годы прекрасным юношей, вокруг которого вились нескончаемые ряды любвеобильных поклонниц, стал выглядеть, точно иссохший и обожженный кусок плоти, что в нем настолько ослабела возможность функционировать надлежащим образом, что он вынужден носить заговоренную тяжелую броню, подпитывающую его жизненную силу, Алагар не распространялся. Как и об их раздоре, связанном с общим предметом обожанияТанрилью, бывшей тогда совсем юной девой.
Друзья мои, сказал Йоши-Року, простирая руки в стороны, раз уж зашел такой разговор, почему бы не услышать историю моей ученицы, что сама отыскала дорогу к моему дому, тогда как Алагар и Варзхел оказались в нем волей случая?
А мою историю кто-нибудь вообще слушать будет? возопил Клажир, как будто я здесь никому не интересен, хотя именно я внес неоценимый вклад в процветание целого сегмента инфраструктуры Ганраясела Козьи Загоны. Без меня, говорят, там было бы смертельно скучно, так почему бы
Я послушаю твою историю, договорились? ласково сомкнула его губы пальцами Кэлрен, а сейчас прояви уважение к моей наставнице, пока я не успела в тебе разочароваться.
Танриль нехотя делилась своими соображениями, приведшими ее, юную травницу в прошлом, в сердце Лайнур-Арая. Однако Глоддрик не сводил глаз с Алагара, пытаясь проникнуть в глубину его сущности. Каратель слишком хорошо знал действие силы Азрога. Она оскверняет все, к чему прикасается. Его, к примеру, она сделала маньяком, одержимым человеком, не способным жить без сражений, убийств, который получает неописуемое наслаждение, когда жизнь его висит на волоске. Глоддрик не мог ничего поделать с этим. Он знал, что он проклят до конца жизни, обречен влачить позорное существование Ганрайского Демонабезумного убийцы и мясника, смея надеяться лишь на то, что и от такого человека может быть хоть какая-то польза Союзу и соотечественникам. Оставалось лишь понять, что не так с Алагаром. По мнению Глоддрика, он слишком бескомпромиссен, властолюбив и ожесточен для человека, ратующего за всечеловеческую любовь и братство.
Тем временем все слушали историю Танрили, коротая время у теплого огня. Вскоре на небосводе промелькнуло несколько падающих звезд, заставив Кэлрен, Танриль и Юкиару закрыть глаза и одним шевелением губ загадать желание. Вскоре все начали расходиться по домам.
***
Долго еще ты будешь продавливать землю, сидя тут, как истукан?
Юки? А ты чего не уходишь?
Молодой сапожник так и сидел сиднем, пока не разошлись все готовиться ко сну. Костер уже час как угас, лишь раскаленные угли еще представляли собой редкие островки света в кромешной тьме. Если не считать сияние луны и звезд, осветившее миловидное лицо ганраянки, так запросто и так бойко нарушавшей покой своего друга.
В отличие от некоторых я умею по достоинству оценить прекрасный вечер. Или ночь уже. Не суть! Пока ты тут пускаешь корни, утро наступит, и вся романтика уйдет. Ну же, Арстель, сходи со мной, прогуляемся! скорчив притворно жалостливую мину, она продолжала, ты ведь не отпустишь слабую, беззащитную девочку одну в такую непроглядную темень?
Пытаясь не выдать свою неловкость, Арстель хохотнул и так резко поднялся, что у него потемнело в глазах.
Пошли.
Ну же, погнали! воззвала к нему Юки и, ухватившись за руку Арстеля, потянула медлительного и растерянного сельского мужа за собой.