С ними маг! опешил аколит Заргула, державший в руках двуручный меч, осторожнее!
Когда ты успел этому научиться? с недоумением спросил плотник Харал Глыба.
Это был один из немногих случаев, когда Хельду было нечего сказать. Открыв рот, он взирал на картину боя и на только что им сожженных противников. Шаабан прекрасно понимал, что чувствует трактирщиккогда в первый раз лишаешь жизни любого, даже заклятого врага, часть тебя навсегда умирает. Даже сохранив в себе чистоту души и праведность, прежним человек после этого уже не будет, насилие оставляет свой отпечаток на каждом.
Вперед! Чего встали, как столбы? вскричал Мурвак и двинулся, за ним неуверенно пошли и остальные.
Держаться строем, не отходить друг от друга! дал команду староста Кёрк, рассредоточимсяи они нас перебьют по одиночке.
Сдавленные с двух сторон, как в клещи, воины Заргула перешли от наступательной тактики к оборонительной. Каратели осмелели и полезли на них всем скопом, а адепты Азрога стали сдавать позиции, хотя еще представляли угрозу. На Клажира замахнулся искривленным клинком равшар, изукрашенный хрящами и костьми убитых сородичей и людей, но Кэлрен вскинула свой магический жезл, и ударная волна отбросила его к окнустекло разлетелось на осколки, и с воплем равшар вылетел наружу. Клуатак пытался закрыться щитом и не решался атаковать, на него со всех сторон летели удары молодого мечника в балахоне, остервенело пытавшегося достать перепуганного старика. Но тут Мурвак со всей дури с размаху саданул его своим молотом по лицу, выбив челюсть вместе с зубами и сгустками крови, смешанной со слюнями.
Не зря-таки я всю жизнь валил эти треклятые деревья! воскликнул потомственный лесоруб из Крестала.
Шаабан уже врезался в гущу врагов, его ножи сверкали в молнеиносном танце, разя направо и налево аколитов Хранителя Подземелий. Там, где оружие дальнего боя навроде копий, палашей или палиц не работало, отлично годились его кинжалы, которым он оперативно мог пырнуть врага в брюхо или резануть по сонной артерии. От их же ударов монах с легкостью уворачивался, вслед за тем снова истыкивал жертв кинжалами. После того, как он нанес последнему воину три колющих удара, затем с разворота вспорол ему бок, от него начали шарахаться, как от огня. Арстель же совсем перестал думать. Когда крестальцы налегли на начавших уставать аколитов, он словно слился с ними и самозабвенно наваливался щитом на вражеские ряды, пытаясь их продавить. Когда селянам удалось отбросить врагов, те с некоторой дистанции пошли в атаку, и непрочный строй, не имевший никакого опыта в сражениях, сам собой распался. Харал Зверюга орудовал алебардой, размашистыми ударами которой он уже успел прорубить черепа одному из равшаров и северян. С одним из аколитов, который был вооружен парными мечами, у них завязался поединок. Последователь Заргула осыпал его ударами крест-накрест и по восьмерке, Глыба же, на удивление ловко для своей комплекции, раскручивал алебарду с такой скоростью, что она образовала некое подобие щита, после чего взрезающим ударом снизу попытался концом древка угодить врагу в кадык. Аколиту удалось уйти с линии атаки, он уже собрался развернуться и рубануть двумя мечами одновременно, но Глыба резко крутанул алебардой и всадил свое топорище тому аккурат в лоб, расколов череп, точно ореховую скорлупу. Шая-Кишра на пару с Кэлрен снова вызвали мощный телекинетический удар, отбросив троих равшаров к противоположной стене с такой силой, что с нее посыпалось крошево раствора, скреплявшего камни. Один из них упал в камин, отчего его ляжкам, не защищенным ничем, кроме набедренной повязки, пришлось познакомиться с раскаленными углями. Керк бился с мечом и щитом, словно герой рыцарского романа, он обменивался ударами с одним из северян, но едва бородатый воин северных гор не рассчитал силу удара и утратил равновесие, Керк, успешно увернувшись, пронзил грудь его клинком как вертелшмат мяса. Ропхиан же бок о бок с Клуатаком разили врагов копьями, пусть и неумело, зато щитами они закрывали друг друга так, что на сей раз стариков достать было весьма непросто. Взгляд Арстеля скользнул влевои вовремя. Клажир вяло и трусливо пытался блокировать удар своим щитом, но разъяренный равшар с силой выбил его своим костяным ятаганом. Пнув Клажира ногой в солнечное сплетение, он опрокинул его оземь. Уже занес меч для финального удараКлажир с обреченным взглядом, как у затравленной косули, с дрожащей губой уже приготовился расстаться с жизнью. Арстель сам не знал, что заставило его дернутьсяэто произошло неосознанно. До этого он лишь делал то же, что и другие, не задумываясь о риске, хотя поначалу опасность парализовала и его. Теперь же, увидев страх Клажира и решимость врага, готового убить юнца, еще не успевшего толком пожить, Арстель атаковал. Его выпад копьем прошел удачно, равшары редко носили качественную броню, меж ребра импровизированного костяного панциря наконечник легко прошел и вонзился меж лопаток равшара. Арстель ничего особенного не ощутил, как будто он пробил мешок с зерном каким-нибудь дрыном. Но Клажир, заметив острие, вылезающее из груди равшара, глаза которого уже начали закатываться, прерывисто задышал и рванулся в сторонуего стошнило. Арстель отпустил копье и, как завороженный, оглядывал мертвого воина пустоши. Он только что убил своими руками одного из тех, кто издревле наводил ужас на людские поселения у пограничьядиких варваров из вечно воюющих друг с другом племен. Как это оказалось простоубить живое и разумное существо. Дергаться снова Арстелю не пришлосьбольшую часть аколитов они перебили, остальные разбежались на все четыре стороны.
Я помню тебя! сказала Энмола, отбросив кочергу и подхватив один из брошенных врагами мечей, ты был с тем самым чародеем, который осмелился перечить Карательному Отряду. С чего вы решили нам помочь?
Да какая в жопу разница, Энмола? пожал плечами Драконобой, враг нашего враганаш друг. Прими помощь молча, без лишних вопросов.
Шаабан вытер желтым рукавом кровь с ножа и с улыбкой ответил:
Когда ближний нуждается в помощи, уже неважно, в чем вы с ним несогласныперед Богом равны все.
Мурвак недоверчиво усмехнулся:
Тоже мне, богослов, а сам убивает людей, как мясник.
Энмола покивала головой в раздумьях и произнесла:
Мы ценим вашу подмогу. Только не думай, что теперь мы пойдем вам на любые уступки, сказала она совершенно серьезно.
Я ничего и не просил взамен, рассмеялся Шаабан, когда помогаешь братьям и сестрам, но с побуждением корыстным, лжеправедник ты и недостоин единения с высшими силами.
Слушайте, сказала Энмола, людям внизу, возможно, нужна наша помощь. Вы как, с нами? Клажир, Кэлрен, вы-то уж точно пополните наши ряды.
Драконобой фыркнул:
Если дотуда добрался Глоддрик, помощь нужна скорее врагу.
И в этот самый миг в окно сиганула фигура в черном плаще. Это был равшарбежевая кожа, татуировки в виде узорчато переплетающихся черных линий по всему телу. Двойной меч, обоюдоострые клинки которого смотрели в разные стороны от древесной рукояти. Роста не самого высокогооколо ста восьмидесяти сантиметров, не самого мускулистого, но весьма жилистого и поджарого телосложения. Его глаза сверкали алым светом. Оскалившись, точно волк перед броском, равшар сделал шаг вперед. В нем было что-то звериное, хищное. Он пожирал собравшихся в зале взглядом, полным лютой ненависти к каждому по отдельности и ко всем одновременно.
Это еще что за бес? сказал Драконобой.
Стакуга Убийца Магов, прошептал Клажир, свирепейший равшар за всю историю Ранкора. Говорят, его выгнали из пустоши за жестокость, даже этим кровопийцам он показался двинутым на всю голову. Хотел подчинить все племена равшаров под эгидой своего, а затем пойти войной на Союз и устроить геноцид людского рода. Ни одной схватки не проиграл, говорят
Говоряткур доят! прервал его Мурвак, довольно сотрясания воздуха, замочим его и пойдем дальше.
Каратели уже порывались броситься в атаку, но Шаабан жестом руки остановил их.
Не стоит, идите и помогите собратьям, он встретился взглядом с равшаром и выдержал его тяжелый и полный озлобленности взор, я же задержусь.