"Он ни за что не убьёт всех! искоса разглядывая Рэйнову тюрьму, проговаривала про себя Мелисса. Я. Дело во мне. Он оставит тех, кто близок мне, кто для меня важен. Я. Рэйн был зациклен на мне. Таким образом, я могла бы использовать это Ха-ха! Оставить в живых Сапфира или нет? и невесело улыбнулась. А снова взглянув на памятник, увидела его иначе. Значительнее и больше. Тогда всё решила: Магия, да чёрт с ней, пусть Рэйн рушит всё! Если они скажут, чтобы я заманила его к себе, а затем убила"
Она уже выезжала с площади, когда подумала, что фехтование действительно пригодится ей. Чтобы в будущем защищать Рэйна. Чтобы освободить его как можно скорее.
"Как я не подумала об этом раньше? Если если я освобожу его раньше, чем он обезумеет, ничего не произойдёт! Ничего не случится. Я уговорю его забрать меня в другой мир. Ведь все оставили его. И он сможет оставить всех".
В доме Роджера она наткнулась на всех принцев, принадлежащих клану Сильверстоунов, собравшихся за бутылкой крылоскола.
Я буду учиться, сказала она, остановившись поодаль от стола, вокруг которого расселись принцы.
Подойди, подозвал её Сапфир. Ближе. Я хочу видеть твои глаза.
Мелисса подошла, наклонилась к лицу ясновидящего.
Хорошо, кивнул он. А теперь посмотри в зеркало. У тебя глаза цвета ненависти. Запомни, как выглядишь. Пригодится в будущем.
Видеть свои глаза ярко-красными от гнева крылатая уже привыкла. Но ненависть? Девушка не ожидала этого. У ненависти, как оказалось, нет определённого цвета. Вся гамма цвета от светло-красного до чёрного, расположилась от маленького, как зёрнышко, зрачка, и до внешнего круга радужки. Маленький зрачок на светлом фоне выглядит так зверски опасно. Как светлые глаза Классика.
Кого же я ненавижу? спросила Мелисса у зеркала.
Всех, ответил Сапфир легко и повернулся к Джулиану и Даймонду: Исключительный случай для молодой крылатой, не правда ли?
Я должен сказать, Мелисса, что мне очень жаль, Джулиан поднялся и подошёл к девушке. Взял её руки в свои, и без труда согрел их. В тот день впервые Мелисса узнала, что главнокомандующий поднебесными способен на проявление сочувствия. Никто специально не добивался этого. Мы бы никогда не пытались использовать твои чувства. Все очень любят тебя, вот только сделать невозможное мы не в силах.
Но теперь, когда мои чувства разрушительны, вы считаете, я могу убить кого-то?
Вполне, кивнул Джулиан. Будь осторожна с этим.
Тогда разговор закончился.
Сапфир и Даймонд проводили обучение ежедневно. Всё время было невыносимо тяжело. До тех пор, пока ей не стали нравиться её занятия. К тому моменту выросла её выносливость и выросла длительность занятий Мелиссы. Многое, конечно, не нравилось, кое-чтонастолько, что казалось отвратительным. Но одной только поездки на пятую площадь хватало, чтобы искать себе дополнительных уроков.
В облаке постоянной, удушающей неприязни ко всему окружающему, проходили лунные повороты и периоды.
Еда потеряла вкус, водасвежесть, делиться своей ненавистью с Чайной Циан и Шерил не представлялось возможным. Красота, яркость и чистотараздражают, искусствофикция, в живомнет смысла.
Брат смог бы излечить её молитвой, пожалуй. Но Мелисса отказывалась. Ненависть ко всем вокругопределённа. На данный момент она помогает добиться цели, придаёт сил. Без ненависти останется только печаль, сожаление и мука. А так же попытки справиться с собой, попытки принять и общую холодность к заточённому в камне и то, что всё это вообще происходит с Рэйном.
Изредка от неё требовали присутствия на официальных мероприятиях. Так она узнавала обо всём. Например, о том, что племянница, Бриана, из-за произошедшего с принцем Алексом, решилась на развод с мужем. О том, что так называемая Игрейна Пятая подписала контракт с пугающим принцем-перевёртышем Классиком. О том, что бывший близкий друг Брайана, Уоррен Элайн, вернулся ради того, чтобы дать свою кровь Моргане. О том, что Сапфир, кажется, в отместку Игрейне за неподчинение его воле, сделал своей любовницей её дочь Диану.
О том, что Эдриен уехал в Океанию.
Спустя год с лишним, на исходе зимы, Красивейшая родила Брайану сына. Так сказался, похоже, страх потерять любимого у эскортесс и так сказалось, похоже, желание Брайана хоть на время оградить красивую жену от воздыхателей. В те дни, будто очнувшись от ненависти и гнева, Мелисса не могла видеть оружия, не могла посвящать себя тренировкам. Она поехала на пятую площадь, и рассказала памятнику Рэйна обо всём, расположившись на его плече, у самого каменного уха.
Мелисса говорила ему, что Фэр хорошо исполняет свои обязанности регента Росслеев, и что Мэлвин и Тайлер не близнецы, а двойняшки, и что они очень славные и красивые. Что они очень похожи друг на друга, но один белоснежный, как Даймонд, а другой синеволос и синеглаз как один из Лифордских наследников. Что Марина очень счастлива. Что у неё, Мелиссы, появился золотоволосый племянник, которого драконы прозвали "Шип Валери" и прозвище прикрепилось намертво. Что Бриана венчалась с Санктуарием без всяких эксцессов. Что в Три-Алле теперь всё поменялось, особенно сам хозяин дворца. Что Игрейна родила Классику восемь драконов и они, по свидетельству Ксениона, сильно отличаются от драконов Первой Игрейны внешне, но развиваются по тем же принципам.
Что ей, Мелиссе, всё ещё не удалось придумать, как вытащить его, Рэйна.
А на следующий день в дом Роджера спокойно вошёл Эдриен. Волосы и ресницы выгорели до пепельно-белого. Глаза не обжигают вовсе. Кожа выбелена до мрамора.
Эдриен Левенхэм снова к твоим услугам, поклонился он официально, но не так холодно, как когда-то, уходя.
Рада видеть тебя, в ответ кивнула Мелисса. Цель визита?
Эдриен дёрнулся. Левый уголок его губ вытянулся, подобно тому, как улыбается Сет Лифорд. Но у правнука принца Ли улыбка получалась завсегда ровной, мягкой и нежной. Эдриен же был неприятно удивлён холодностью бывшей невесты. И в улыбке его не отразилось ничего хорошего. "Ты оттолкнёшь его так!" сказала себе Мелисса, и изо всех сил постаралась вспомнить, как это вообщестараться быть приятной для кого-то. Но её словно сковал лёд. Она не могла ни пошевелиться в течение всей встречи, ни перевести взгляд, ни сделать самой скромной попытки разговаривать приветливо. А внутрираздражение, только усиливающее внешнюю натянутость.
Мелисса некоторое время расспрашивала Эдриена о его путешествии, а затем он покинул дом, не взяв из вазы цветка, что должно было бы значить, что он желает когда-нибудь прийти ещё.
Граф Левенхэм действительно больше не наносил визитов в дом Роджера. Но после того дня, период за периодом, Мелисса осознавала, всё чётче и чётче, что между ней и Эдриеном действительно есть связь, которая ни за что не порвётся.
И так глупо всё! Если она спонтанно седлала коня и рвалась прочь из города, то на какой-нибудь лужайке западных лесов, останавливаясь, она встречала бывшего жениха, непременно составляющего компанию своему приятелю, собирающему цветы для любимой. И если Эдриен шёл к сапожнику, то у неё в ту же минуту готов был сломаться каблук, и ломался! Если она просила понравившиеся стихи для того, чтобы переписать, то узнавала, что его светлость граф Левенхэм тоже переписывал их. И, конечно, если Мелисса отправлялась на общественное собрание, то ей суждено было не сводить там глаз с Эдриена, а емувсё время смотреть на неё.
"Нет!" отрезала она в сотый раз, когда у неё поинтересовались, не собирается ли она снова замахнуться на титул эрц-графини Левенхэм.
Но против этого, ньонцы прониклись впечатлением, что договорённость о венчании уже есть. Даже искренне удивлялись её и Левенхэма взаимной холодности.
Понятия не имею, как, отчего все решили, что я выхожу за него замуж, с негодованием говорила Мелисса каменной личине Рэйна, на четверть свесившись головой вниз с макушки памятника. Эти сплетни! Я бы рада, ты знаешь, и замуж за него, и чтобы всё как раньше. Но "как раньше" только до того дня, как это всё случилось с тобой. Потому что послея даже не понимаю, как могу позволять ему быть рядом со мной. Как я позволяла это. Какая-то слишком ущербная форма любви, не правда ли? Уверена, все, без такта воспитанные, ждут своей очереди, чтобы сказать мне это в лицо. Но это сильнее меня. Сапфир говорит, что это всё твоя магия. Тогда почему же в то время, когда ты был свободен, я получала столько удовольствия с ним? Разве не должно ли быть всё наоборот? И на это у Сапфира есть ответ. Он говорил, что ты просто не успел наложить на меня все заклятия, какие хотел. Но тут всё равно что-то не так. Точно что-то не так. Но что именно?