Рэйн, позвал Даймонд принца дождя. Утренний свет, тускловатый из-за низких облаков, добавлял новых, строгих и холодных оттенков облику Лайта. Заметив, что светильник на столе горит зазря, Даймонд, наконец, погасил его. Знаешь, император непременно поднимет вопрос о произошедшем на совете кланов. Никто пока не знает о смысле произошедшего. И пусть ты совершил единственно верный поступок перед заточением, ты сделал его не так.
Ты не видел мою полумаску? вместо ответа спросил Рэйн, перешагивая через чьи-то белоснежные панталоны. Точно помню, что приехал в ней.
На самом деле гнев императора опасен. И здесь дело не в том, кто император, а какова механика власти. Плевать, что в перспективе Рэйн через эскортесс раздал полезный вирус сразу множеству ньонцев и какой-нибудь крылатый или перевёртыш, женись он на человеческой девушке или фитке, сможет стать отцом вполне живого неглупого мальчика. Нет же, важно оказывается то, что Рэйн показал, как непозволительно роскошно могут развлекаться члены принсипата.
Возьми любую, посоветовал Даймонд и тут же, без перехода продолжил: И, знаешь, что будет с Мариной? А подумал ты, что будет с Мелиссой?
Ты меня отчитываешь, Лайт? Что за дурацкая попытка?
Не понимаешь, почему? Даймонд выпрямился и повернулся на стуле в его сторону. Он выглядел сейчас обманчиво добрым. Но Рэйн знал, что принц Лайт видит своё предназначение ещё и в том, чтобы сеять смуту среди своих, чужих и прочих с тем, чтобы в ссорах и склоках вокруг себя находить истину. Я скажу тебе. Сапфир предсказывал, что в том варианте реальности, в котором Мелисса станет твоей невестой, ты будешь периодически всё портить. А теперь, знаешь, какой бы на самом деле ни была эта реальность, той, желаемой, или нет, Мелисса твоей не станет просто потому, что ты сделал то, что сделал. Даже если ты как-то сможешь подменить содержимое её головки и сердечка, Ричард будет тем, кто скажет "нет" в любой день из всех последующих. И я соглашусь с ним.
Перестань. Тебе ли говорить мне это, фыркнул Рэйн. В этой ночи нет ничего особенного для многоопытных принцев. Даймонд наверняка так же развлекался в своё время с женщинами всех видов, цен и типов красоты. А что касается отца Мелиссы, Ричарда Сильвертона, то он был бы против кандидатуры Рэйна и по множеству других причин.
А я и не обязан казаться во всём идеальным, покачал головой красавчик. И не мне нужна женщина, которую не взять даже манипулируя.
Рэйн застыл на месте, затем с огромным усилием повернулся к Лайту:
Даймонд, прошу тебя, уймись. Твоя показная забота бесит.
Принц Лайт посмотрел, хмыкнул и снова отвёл взгляд. Молчал, размеренно постукивая грифельным стеком по книге. Тем временем Рэйн решил, что можно бросить небольшой кусок правды Даймонду в зубы:
Я был не в себе. Я был не в себе, когда поехал сюда.
Глупыш, улыбнулся Даймонд столу, за которым сидел. Надо было открыться друзьям и отпить крылоскола.
Ваши сильверстоунские методы как-то совсем не сразу входят в голову обычного Росслея.
Ах-ах, да неужели? Или ты оправдываешься? На самом деле, первой мыслью после твоего какого-никакого разочарования было "надо купить девушку" и всё. Ну а первая мысль часто о многом говорит. Иначе говоря, я был прав, считая тебя сверхпорочным ублюдком.
Погоди, это что сейчас происходит? Ты действительно думаешь, что можешь указывать мне на мою развращённость?! Ты?! Сильверстоун?
Если мне не послышалось, то ты намекаешь на то, что все Сильверстоуны таковы, что для нас
Не все до встречи, Рэйн быстро пошёл прочь. У его маски была оторвана лента, и он просто приложил её к лицу, выходя на улицу. Там его ждало небольшое потрясение.
Совпаденийне бывает, только и мог сказать сам себе Рэйн, когда увидел мириады багровых, алых, розовых лепестков, покрывших все горизонтальные поверхности. Лёгкий ветерок заставлял всю эту невероятную красоту вздыматься в воздух, кружиться и снова опадать, срываться с портиков и крыш, ссыпаться с деревьев, ещё не распустивших собственных бутонов.
Не желая поскользнуться на цветном великолепии, Рэйн спускался по ступеням как можно осторожнее.
Ну и намусорил ты тут, приятель, почти серьёзно сказал ему Тони Эшберн, поднимающийся ему навстречу, вверх по лестнице. Что-то забыл и вернулся? Что бы сказала Чайна Циан, узнав, что её муж был здесь этой ночью?
Но, несмотря на искушение, Рэйн никак не ответил.
Слишком уж всё багровое великолепие, покрывшее улицу, было похоже на тот случай с почти святым Брайаном. Когда он лишился святости. Правда, тогда это была Красная вода. И шла она от его ступней и лилась с неба. И Рэйн тогда был ни при чём.
А Рэйн и сейчас ни при чём. Атмосферные вихри закрутили свои смерчи и зацепили где-то на юге сладко благоухающие луга. Дождь из лепестков, вероятно, выпал уже после того, как отгремела гроза. Нижний слой лепестков неплохо прилип к мостовой.
Но таких совпаденийне бывает.
Выходит, он сильно согрешил. К сожалению, сколько бы ни думал Рэйн, вывода было всего два. Первый: Единый на данный момент требует от него большего. Молитв, чистоты и большей правильности вопреки нелюбви, предательствам и всем фактам мертворождений. Второй: Рэйн с пагубным блеском подал пример разнузданного греховодничества. Слишком заманчивый пример. И небесные силы распорядились напомнить о себе и ожидающей каждого каре.
Но если так, то с ним, с Рэйном, что же будет с ним?
Брайан Валери стал красноволос и шипаст на одно плечо из-за церковного проклятия. Он лишился положения, чина и многих друзей, лишился святости и места у небесного престола, но упорством и верой многое получил взамен. Брайан Валери стал свободнее и могущественнее, чем был, его молитвой свешаются чудеса.
Думая о своей дальнейшей судьбе Рэйн не видел впереди ни особых лишений, ни приобретений. Не верил он, что сможет измениться к лучшему. Коды кровинеизменны с рождения. Не считал он, что по примеру Брайана обязан, во что бы то ни стало, из последних сил праведничать. Ребёнок, следующий Росслей, которого Рэйн так хотел, не был так уж дорог ему, чтобы он хоть на миг задумался о том, что Единый, наказывая, может отобрать его. Мелиссу же незаметно опутал заклятиями ещё в её детстве. И так плотно, что даже Господь вряд ли сможет править судьбой этой девушки. Пострадает каждый, кто задумает причинить ей вред.
Что же дальше?
Дождь из лепестков прошёлся по значительной территории. Багровым и смежными оттенками были усыпаны и Цитадель, и Центр, и все предместья Ньона.
Добравшись до дома, Рэйн поднял ветер посильнее и постарался вымести все эти лепестки из города. Ночами вымывал остатки ливневыми грозами.
Вечером третьего дня после дождя лепестков, секретарь, Иво Шаннэй, вошёл к Рэйну в кабинет.
Почта? не глядя, спросил Рэйн.
Маркиз Ченселур уведомляет о сборе кланов завтра утром.
Рэйн протянул руку и, получив бумагу с оттиском императорского перстня-печатки, развернул. Ничего. Асинари не писал о том, что принца дождя будут отчитывать перед всей толпой титулованных леди в том числе.
Но желательно чуточку подготовиться.
Поезжай лично к отцу Лейсису и уговори его встретиться со мной до завтрашнего утра, сминая послание и бросая его в камин, сказал Рэйн. Встреча с духовником не поможет разобраться ни в ситуации, ни в себе, ни в послании Единого, но даст шанс апеллировать к самому факту состоявшейся беседы.
Отец Лейсис приехал почти сразу же.
Кроткий и древний, тихий крылатый, этот священник спокойно, но не без вздохов, принял покаянную и назначил Рэйну непрестанные молитвы с утра до ночи в течение десяти дней и пост. Любой другой титулованный получил бы выговор, отповедь, епитимью в десяток молитв и просьбу о пожертвовании храму. Но к древнейшему, к принцу, куда более высокие требованиянорма. Рэйн даже поразился подобной мягкости. Отношения принца, умеющего управлять стихией, и Всевышнего, слишком сложны и трудны. Отец Лейсис обязан был понимать это. Впрочем, возможно это как раз и смягчило наказание. А так же слова "я был не в себе".
Не хотелось бы, чтобы император спросил, от чего это Рэйн был "не в себе". Но если хозяин Клервинда окажется очень сердит и начнёт допрос, то останется только надеяться, что принц дождя сумеет сохранить свою тайну и оставит кланы в счастливой уверенности в том, что принца дождя может вывести из себя едва ли не обычная молодая девушка.