А ты у него об этих планах интересовался? спросила Елрех, просыпая через сито толченные грибы.
Ромиар стоял на пороге и морщился, прикрывая воротом шелковой рубахи нос. Я закрутился на месте: всестол, лавки у стен, полка под крошечным окном, кадки, ведра, ковшиабсолютно все покрылось бело-лиловой пылью. Поднял голову и убедился: даже веники сушенных трав, привязанных к потолку, придется отряхивать.
Да, громко прогнусавил Ромиар, и ему все нравится. Духи Фадрагоса! Эта пыльца еще и жжется! Мои глаза, моя кожавсе начинает гореть! Это нормально, я не покроюсь волдырями?
Где ты слышал, чтобы раздражение от гриба аутукко было нормальным явлением? удивилась Елрех и отступила от стола, давая мне подступ к наполненному ушату. Он вызывает опухлость всего, с чем соприкасается и сушит глаза до такой степени, что их потом можно смело вытаскивать из глазниц и использовать, как амулеты. Никогда не видел таких, уважаемый?
На стремительно бледнеющего Ромиара стало жалко смотреть, а Елрех, напротив, посинела, явно сдерживая хохот. Я покачал головой, но решил не вмешиватьсяне убьет же полукровка беловолосого шанниэрда в его же доме. Поднял тяжелый ушат и понес к нескольким мешкам, прислоненным к стене у выхода. Ромиар шарахнулся от меня подальше, а фангра все-таки расхохоталась.
Что смешного? оскорбления точно рвались из напуганного Ромиара, но он вовремя сомкнул губы и стиснул их до побеления.
Не бойся, напыщенный шанниэрд! Лучше подойди ко мне, позвала Елрех, зазвенев склянками у подоконника, да побыстрее. Пока твои глаза еще способны видеть.
Он вопросительно посмотрел на меня, сжимая кулаки и размахивая хвостом.
Иди, тихо подсказал я, с улыбкой кивая в сторону Елрех.
Ромиар мгновенно заскочил внутрь, подошел к ней и остановился рядом, нетерпеливо следя, как она ищет нужное зелье. Я отвлекся ненадолго, пересыпая грибную муку в мешок. Хотел было сказать Елрех, что наполнен четвертый, но застыл.
Елрех внимательно капала зелье из флакона в ложечку. Так осторожна и сосредоточена, что наверняка ничего не увидит Ромиар, словно позабыв о смертельной опасности, медленно поднес руку к густым волосам фангры, лежащих на ее спине. Почти прикоснулся к ним, но, украдкой бросив на меня взгляд, отдернул руку. Еще раз посмотрел на меня как-то стыдливо и уже не прятался. Я улыбнулся ему, стараясь не придавать значения случившемуся.
Сейчас выпей это, Елрех протянула ему ложку, а на дальнейшее запомни: я не зря ухожу так далеко работать от жилых комнат. Прежде чем входить, стучись.
Я уже в собственном доме не хозяин, фыркнул Ромиар. Принимая зелье, резко взмахнул хвостом. Кислятина какая!
Жизнь у тебя больно сладкая, хохотнула Елрех, если не насолю, так хоть кислотой разбавлю.
Она привычно тряхнула волосами, но совсем непривычно опустила веки и отвернулась. Неужели кокетничает?
Четвертый мешок до краев заполнился? заметив меня в углу, спросила она. Дождавшись кивка, удовлетворенно выдохнула:Такой запас Аспиды рады будут, а с тобой я выручкой поделюсь, трудолюбивый Кейел.
Не откажусь, добрая фангра.
Ты можешь просто попросить у меня, сколько тебе нужно, вмешался Ромиар, поправляя воротник рубашки. Или присоединись к исследователям, и забудь, что такое финансы. Тебе будут рады в любой лавке.
Я еще не решил. После долгих уговоров, которые мне пришлось выслушать от него, расстраивать его категоричным отказом не хотелось. Служить исследователем и одновременно жить в Солнечной не получится, а Лери вряд ли согласится уезжать в Обитель. В любом случае сначала нужно обсудить этот вопрос с ней.
У тебя полно времени на раздумья, мягко сказал он. И добавил громче:Но у вас двоих совсем не осталось времени на работу. Подали обед, я жду вас. Но сначала вымойтесь, не травите моих слуг.
Ромиар быстро направился к выходу. Когда дверь скрыла его от Елрех, он поднес указательный палец к губам и посмотрел на меня с обреченностью, от которой сделалось страшно. Я кивнул ему с пониманием, и на его лице растянулась усталая улыбка.
В Фадрагосе никому нет покоя.
***
Аня
В голову припекало, и немного хотелось пить. Даже представить страшно, что бы со мной случилось, если бы васоверги не накормили меня странным стручком. К тому же, казалось, что чем жарче грело Солнце, тем сильнее охлаждалась туника. Надо будет поблагодарить Дарока после ритуала. Когда же наступит конец этой пытки?
Солнце перевалилось за зенит и неспешно клонилось к горизонту. Поворачивать к нему голову не хотелось, разбираться в таинствах непостижимого для меня ритуалатем более. К черту все. Только вымоталась душевно, вновь и вновь переваривая все, что меня волновало. Просто осталась наедине со своими загонами и даже отвлечься не могу. О чем еще не успела подумать? О сокровищнице? Там и думать нечего Нахожу Стрекозу, предлагаю ей найти сокровищницу вместе, выдвигаю условиятолько она и самое близкое ей существо. Она согласится. Должна согласиться, если я хоть немного разобралась в фадрагосцах. Затем возвращаюсь к Елрех и Роми в Заводь, подготавливаю их к не самой приятной компании и увожу на место встречи. Кстати, место лучше выбрать мне самой и Есть ли разница: обидится Стрекоза или нет, если я потребую с нее клятву, что она будет молчать и о сокровищнице, и о месте встречи? Надо бы разузнать о приличиях среди разбойников.
И вот впятером мы двинемся за первой подсказкой. А когда соберем все, направимся в сокровищницу. Наверное, надо будет тащить разбойников до скованных душ Аклена и Ил. Пока они будут разглядывать драконов, их можно будет убить. Их можно. Они ведь никого не щадят: ни детей, ни стариковникого.
«Викунья» лежала на горячей земле, быстро дыша, вывалила язык и шаталась. Мои веки потяжелели; через закрытые глаза просочился солнечный свет, застилая глаза краснотой. Думая о сокровищнице, я невольно вспоминала прощание с Кейелом. Воспоминания уводили дальше, кружили голову. Духи Фадрагоса, как же он перепугался, когда я проходила другой ритуал. Он плакал. Жестокий парень плакал, уговаривая меня вернуться к нему.
«Аня, прошу тебя, стань сильнее» Стану, Кейел, обязательно стану.
Привиделись холмы долины, с двух сторон зажатые горами, а на них силуэт. Перепуганный ящер с радужным оперением и Кейел весь в крови Васоверги хотели мести. Единственные разумные существа в Фадрагосе, кто не боялся разозлить духа-покровителя Вольного. И вот я среди них. Среди твоих обидчиков, Кейел. Духи Фадрагоса, каким же ты вернулся после встречи с ними Шея в высохшей крови, рваная, липкая куртка, избитое лицо, измученная улыбка и нежный блеск в глазах И руки берегут воспоминания о прикосновениях к тебе, а они, эти воспоминания, согревают изнутри. Как и в первый раз, я боялась причинить тебе боль, трогая раны и кровоподтеки. А помнишь, первый раз? Этот ужасный коготь. До того дня я не видела увечий страшнее. И кровь. Столько крови на крохотную подсобкуслишком много, Кейел. Слишком много страданий на тебя одного. А им все было мало Повелители решили наказать тебя еще и мною. Я сожалею, родной. Мне так жаль.
Прости меня.
***
Кейел.
После плотного обеда хотелось лечь и не вставать, но Елрех предложила пойти с ней в город, и я с радостью согласился. Во-первых, мне нравилось гулять по улицам шумного города, рассматривать его жителей, заглядывать в торговые лавки. Во-вторых, я не привык видеть, чтобы женщины работали столько, сколько работала Елрех. И в этот раз она, не попросив ни у кого помощи, нагрузила двухколесную повозку мешками с мукой и собиралась сама катить ее до лавки алхимиков. Каждый раз, когда невежливые вопросы рвались наружу, я прикусывал язык, напоминая себе, что эта девушка позорная полукровка. Наверное, ей уже давно в привычку все делать самой.
Торговец гильдии Пламени Аспидов в этом городе был безумно приятный человек, и я с удовольствием задержался у него вместе с Елрех, рассыпая муку по склянкам и мешочкам. От монет тоже не отказалсясразу запрятал пухлый кошель за пазуху. Надо было придумать, с кем передать их в Солнечную. Это была задача практически невыполнимая. К сожалению, через пару шагов Солнца задача решилась сама собойкошель совсем исхудал. Елрех потащила меня на рынок, где заставила купить по паре крепких штанов и рубах, хорошие сапоги, куртку и даже новый плащ. Возражать настойчивой фангре оказалось невозможно; она убеждала, что поход предстоит долгим, а в пути ей некогда будет поправлять мое здоровье. И можно было отказаться, напомнить, что Асфи уже больше пятнадцати рассветов не возвращается, но глядя на улыбчивую девушку, я видел отчаянную мольбу в серых глазах. Убить надежду в полукровке мне оказалось не под силу, и я подыгрывал ей в подготовке к походу.